Линия жизни, или Маршрутчик от бога

Линия жизни, или маршрутчик от бога

Очкарик бежал зигзагами, на удивление ловко огибая «черные дыры», а за ним по пятам, постепенно настигая его, несся каток. Чернявый летел по прямой, но это не был панический бег загнанного зверя – это была знаменитая "линия жизни", о которой слышал каждый десс-райдер. И все было бы хорошо, но ему наперерез мчались сразу два катка.

Генри Лайон Олди «Восьмой круг подземки»

Пролог.

…Маршрутка мягко причалила к остановке.

– Эй, дружище, конечная!

Игорь разлепил глаза и старательно уставился в запотевшее стекло. Подумал пару секунд, обтер рукавом.

Может, и конечная. А может, и нет. Этот район он не знал, а в темноте одни руины времен социализма мало отличаются от других. Собственно говоря, ничего кроме развалин каких-то цехов вокруг и не было – разве что лохматая от объявлений остановка и жидкая роща из лысых тополей. Ни ларька, ни тем более, магазина, где можно погреться и разжиться добавкой.

– Выходить-то будешь? – водитель повернулся и мрачно взирал на Игоря.

– А я где? – осторожно спросил тот.

Маршрутчик скорчился:

– Южная. Не туда заехал что ли?

– Угу.

– Сочувствую. Но я на сегодня закончил. Выходи.

– Не хочу.

– Помочь?

– Сказал же, не пойду никуда!

Способность соображать потихоньку возвращалась. Она подсказывала Игорю, что еще немного – и его не слишком вежливо достанут из маршрутки, а потом, вполне вероятно, уронят головой об асфальт. Водитель уже и так выглядел достаточно зловеще. Поговаривали, что маршрутчики через одного отмороженные, и связываться с ними – последнее дело. Особенно кавказцы. Впрочем, этот был русским, но желание отыграться на бедном пьяном пассажире так и читалось в его глазах.

Игорь вздохнул, подался вперед и протянул водителю смятую пятидесятку.

– Не надо.

– Понял, – буркнул Игорь, сунул купюру в карман и вывалился из натопленного салона.

Сразу поежился – весенний день давно сменился промозглым вечером. В одинокой луже поблескивал лед. Затем искры потухли, потому что единственным источником света в округе оказались фары маршрутки, а она тронулась. Впрочем, тут же резко затормозила. Подумать о том, что водитель решил его хоть куда-нибудь вывезти, Игорь даже не успел. Злобно хлопнула дверь салона, и микроавтобус сорвался с места.

Игорь остался один в совершенно незнакомом районе вечером. Не сказать, чтобы совсем пьяный, но далеко и не трезвый. По-хорошему, следовало как можно скорее выбираться – на попутке или уж разориться на такси. Вот только ехать было некуда. Игорь подумывал переночевать на вокзале, но ошибся с номером маршрута, да еще уснул. Вот и завезли его вместо вокзала на эту Южную и там благополучно бросили.

Одно хорошо – вокруг никого не было, в том числе, и желающих закурить молодых людей в спортивных костюмах и остроносых туфлях.

Игорь вздохнул и медленно пошел обратно, туда, где по его разумению, остался город. Во всяком случае, в выбранном направлении небо было не черным, а рыжеватым. А по дороге можно и протрезветь, и добавить – если встретится подходящий магазин.

Минут через пять ходьбы Игорь понял, что безумно устал за этот день, порядочно выпил, еще ни разу не поел и успел основательно замерзнуть. Идти дальше казалось единственным способом согреться, но сил двигаться не было. Голова кружилась, в висках тукало.

Игорь схватился за шершавый ствол ближайшего тополя и закрыл глаза.

Если бы рядом нашлась хоть лавочка, он лег бы поспать прямо на ней, но не было ничего – только покрытая коркой подтаявшего снега земля. Спать на ней не стоило даже пьяному.

Игорь заставил себя оттолкнуться от дерева и сделать шаг. Затем еще один. И еще.

Наверное, надо было открыть глаза, все-таки, по обочине дороги не стоит ходить на ощупь. Вот только сообразил он это слишком поздно – когда истошно взвизгнули тормоза, и его сильно ударило в бок.

Теряя сознание, Игорь услышал, как хлопнула дверца и кто-то в сердцах выматерился.

Глава 1.

…В офисе было душно – весеннее солнце жарило, не скупясь, отопление еще не отключили, а приоткрытые стеклопакеты не спасали. Игорь зевнул и отложил ежедневник, в котором битый час искал контакты одного из водителей. Шевельнул мышку, будя компьютер. Тот не торопился просыпаться.

Вчерашняя ночная поездка оказалась всего лишь кошмарным сном. Николай Иванович не вышвырнул его с работы, а Надя – из своей квартиры. Бумаги на месте, кресло все такое же неудобное, компьютер виснет, в офисе жара и тоска смертная, но это значительно лучше, чем пьяным погибнуть под колесами машины в какой-то задрипанной Южной.

За стеклянной перегородкой офис-менеджер Леночка воевала с копиром. Тот злобно верещал и плевался мятой бумагой в пыльный фикус, в горшок которого частенько выливали недопитый кофе. Бедное растение терпело, но выглядело несчастным.

Это Игорь мог сказать со всей уверенностью, потому что цветы, которые разводила в своей двухкомнатной квартирке Надя, отличались от этого примерно так же, как та маршрутка из сна – от комфортабельного междугороднего автобуса.

А Леночке нужно было помочь.

Она умела это ценить и с удовольствием отвечала взаимностью.

Игорь встал и шагнул в направлении выхода из отдела. И вдруг обнаружил, что серый линолеум под его ногами обрел прозрачность и истаял в туман. Стоять на тумане ноги не умели и подкосились, желудок екнул, перед глазами поплыло. Фикус наскочил на копир, потом на Леночку, потом почему-то превратился в маршрутку, просигналил паровозом и ударил Игоря прямо в лоб. Стало темно, очень жарко и почему-то заболел правый бок.

Из темноты послышался незнакомый голос.

– Ну и куда собрался? – вопросил он.

С ответом Игорь не нашелся.

– Тебе лежать сказано, – добавил голос. – Скорая галоперидол вколола.

Игорь честно попытался вспомнить, откуда взялась Скорая и зачем бы ей нужно было колоть ему галоперидол. Впрочем, хотя бы летающий фикус-трансформер это объясняло. Но открывать глаза, рискуя встретиться взглядом с каким-нибудь очередным глюком, Игорь как-то опасался.

– Вот и лежи. Тебе спать нужно.

Поспать – это было бы хорошо. Игорь попытался принять более удобную позу, но тело не спешило отзываться. Это оказалось страшно, а бок заболел сильнее. Несмотря на жару, которая единственная никуда не думала пропадать, Игоря бросило в холод.

– Дубак,– пожаловался он.

Или подумал?

Не суть важно, потому что обладатель усталого недоброго голоса услышал и одарил его одеялом. Этого оказалось достаточно.

Сон пришел сразу, и в нем не было ни летающих фикусов, ни маршруток.

Когда Игорь проснулся, жара немного пошла на убыль, но одеяло, которое он, кажется, очень настоятельно требовал, теперь весило целую тонну и всерьез вознамерилось его раздавить. Отпихнув одеяло, Игорь перекатился на бок – тот по-прежнему болел, хотя уже не так гнусно, – и с некоторым волнением открыл глаза.

Волнение объяснялось тем, что он не имел ни малейшего понятия о том, что из вчерашнего было правдой.

Вокруг была комната, посреди которой уходила беленой трубой в полоток печка. Чуть дальше за печью – уродливый, советских времен кухонный стол, вешалка с одеждой, дверь, и, наконец, здоровенный сундук, на котором, скорчившись под облезлой дубленкой, спал какой-то мужик.

Что это был за мужик, Игорь вспомнить так и не смог, как ни вглядывался в простое, совсем молодое во сне лицо. Может, был ему тот и ровесником, может, немного постарше. Впрочем, сути это не меняло – мужика Игорь не знал, и как оказался в его доме – тем более.

Бутылок, которые намекнули бы на совместную пьянку, вокруг почему-то не наблюдалось.

Но одно своей очевидностью напрягало. Мочевой пузырь считал, что готов взорваться. Игорю так и виделся таймер, какие обычно бывают на киношных бомбах.