Дева

- Трусы и лифчик, - объяснил Руди.

- Значит, они бросают шмотки в машине и бегут на берег, лезут в озеро. Плавают. Балуются, брызгают друг на друга водой - ну, в общем, резвятся. Ловят друг друга, обнимаются... ну, сам знаешь, опять становится горячее.

- А они все еще в воде? - спросил я.

- Ага. У берега, где не слишком глубоко.

Я подумал, откуда он все это знает.

- Ну, и скоро она дает ему расстегнуть на себе лифчик. Это он впервые так далеко забрался.

- Пощупал, наконец, ее сиськи, - сказал Руди.

- Он думает, что умер и попал в рай. И думает, что наконец откроет счет. Так что пытается стянуть с нее трусы.

- Собрался ей вставить прямо в озере, - пояснил Руди.

- Ага. Но тут она и говорит ему - стоп. Он не слушает. Продолжает стягивать с нее трусы. Она, значит, начинает сопротивляться. Понимаешь, этот парень уже голый, как столб, и ясно, ножницы уже наготове резать ленточку, так что она точно знает, что будет, если он стянет с нее трусы. А она не хочет, чтобы это было. Она по нему стукает кулаками, царапается, лягается, наконец вырывается и бежит на берег. И тут, когда она уже почти вылезла, ее дружок начинает орать: "Быстрее, парни, а то она удерет!" И вдруг на берег вылетают еще пятеро ребят - и к ней.

- Его приятели, - объяснил Руди.

- Пачка дебилов, которые даже на бал не пришли. А этот парень, дружок Девы? Он с каждого из них взял но пять баксов и все это подстроил. Они туда поехали пораньше, спрятали машину в лесу и ждали, распивая пиво Когда показался этот тип с Девой, они уже мало чего соображали.

- Зато настолько распалились, - добавил Руди, - что готовы были трахнуть дупло в дереве.

- Значит, Деве уже некуда было деться, - сказал Коди. - Они ее тут же у берега поймали, положили и держали, пока ее кавалер с бала пробивал дырку.

- Такое было у них условие, что он будет первым, - пояснил Руди.

- Ну а потом они ее каждый в свою очередь.

- По два-три раза каждый, - добавил Руди. - Кто-то из них ей и сзади тоже воткнул.

- Это... ужасно, - выдавил я из себя.

Это действительно было жестоко, и мне стало стыдно, что от этой истории у меня вроде как встал.

- Значит, когда они с ней кончили, они ее уже здорово извозили, сказал Коли. - Но они ее не били. Каждый раз ее держали четверо из пятерых, и не пришлось ее бить кулаками или там вообще. Чтобы у нее был нормальный вид, когда она умоется и оденется, а потом ее дружок отвезет ее домой, будто ничего и не случилось. Они думали, что она не решится их заложить. В те дни, знаешь, если девушку изнасилует шайка, то уже на нее будут смотреть, как на городскую шлюху. Попробуй она им что-нибудь сделать - и ей самой жизни не будет.

- Так они ей сказали, чтобы полезла в озеро и помылась, а сами они радуются, как все хорошо вышло, а она пока шлепает в воду, шатаясь, и все дальше и дальше, и тут они видят, что она рвет изо всех сил к острову. Они не знают, то ли она хочет удрать, то ли утопиться, но ни того, ни другого допустить не могут. А потому все бросаются за ней вплавь.

- Кроме одного, - заметил Руди.

- Один не умел плавать, - объяснил Коди. - Потому он остался на берегу и смотрел. Вышло так, что Дева до острова не доплыла.

- Почти доплыла, - сказал Руди.

- Оставалось ярдов пятьдесят, и она ушла под воду.

- Господи! - выдохнул я.

- И тут же _парни_ тоже ушли под воду. Кто-то из них плавал быстрее других, и они сильно растянулись. Который был на берегу, он их всех видел при луне. Они по одному успевали вскрикнуть, секунду-другую барахтались и исчезали под водой. Последним плыл ее кавалер. Когда он увидел, что делается с его приятелями, он сразу развернулся - и к берегу. Проплыл где-то половину и давай вопить: "Нет! Не надо! Отпусти! Я больше не буду!" И все. Пошел на дно.

- Вау! - шепнул я.

- Тот, который все это видел, прыгнул в машину и на полной скорости в город. Только он был так пьян и потрясен, что как выехал на шоссе, так во что-то врезался. По дороге в больницу он думал, что умирает, и сознался. Все рассказал.

- Через пару часов на озеро приехала поисковая партия. Знаешь, что они нашли?

- Этих ребят. Кавалера и его четырех приятелей. Они лежали рядышком на спине вот тут на берегу. Все голые, глаза открыты и смотрят в небо.

- Мертвые? - спросил я.

- Как камни, - ответил Руди.

- Утонули, - сказал Коди.

- Ну и ну! - вырвалось у меня. - И считается, что это сделала Дева? Что именно она утопила всех этих парней?

- Их уже трудно было назвать парнями, - сказал Коди.

Руди ухмыльнулся и несколько, раз щелкнул челюстями.

- Она им откусила?..

Я не мог заставить себя это сказать.

- Никто точно не знает, _кто_ это сделал, - сказал Коди. - Кто-то или что-то. Но я бы сказал, что она тут наиболее вероятный кандидат. А ты как думаешь?

- Наверное.

- К тому же Деву так и не нашли.

- И отсутствующих кусочков тоже.

- Говорят, что она утонула по дороге к острову, и ее призрак отомстил этим парням.

- Не призрак, - возразил Руди. - Призраки ни хрена сделать не могут. Это _она_. Она же из этих - "живых мертвых". Вроде зомби.

- Чушь, - сказал Коди.

- Она околачивается под водой и ждет, пока какой-нибудь парень проплывет мимо. Тут она на него и бросается. Как на Вилли Глиттена и остальных. Хватает их зубами за что надо...

Коди толкнул его локтем:

- Не делает она этого!

- Делает! И за это самое и утаскивает на дно.

И вдруг я расхохотался. Не мог сдержаться. Я уже погрузился в этот рассказ и почти всему поверил - до тех пор, пока Руди не сказал, что Дева обернулась в какого-то отъедающего члены зомби. Может, я иногда и бываю глуповат, но все же не полная дубина.

- Тебе это кажется смешным? - спросил Руди.

Я перестал смеяться.

- Тебе не было бы так смешно, если бы ты знал, сколько ребят потонуло, пытаясь доплыть до острова.

- Если кто и утонул, - сказал я, - то уж точно не потому, что его схватила Дева.

- Вот это я и говорю, - подхватил Коди. - Я же тебе сказал, что только часть этой истории правда. В том смысле, что я верю, будто здесь изнасиловали девушку и она утопилась. Но все остальное - это уже потом придумали. Я не верю, что эти парни были _схвачены_, когда плыли за ней. И еще меньше - что она им штуки пооткусывала. Вот это уже полная чушь. Просто такое поэтическое понятие о справедливости.