Завещание (ЛП)

— Привет, — позвал Джейк.

— Привет, пап, — ответил Итан, не отрываясь от телевизора.

— Приятель, у меня вопрос, — сказал ему Джейк.

— Да?

Джейк глубоко вздохнул и спросил:

— Ты был в моем кабинете?

— Что?

— В моем кабинете, Ит. Ты залезал в мой стол?

На это сын взглянул на него с гордой усмешкой, прежде чем вернуться к своей игре, и ответил:

— Да. Однозначно. Вскрыл замок одной из заколок Эмбер. Это было потрясающе. Брайант уже целую вечность пытается взламывать замки, но так и не продвинулся в этом. Я победил. — Он бросил на отца еще один короткий взгляд, прежде чем заявил: — Та фотография Джози — классная. Ты должен поставить ее в гостиной.

Джейк сделал еще один успокаивающий вдох.

Это не его сын облажался. Это он облажался.

Но, если даже это и так.

— Приятель, останови игру на секунду, ладно?

Итан, должно быть, заметил его тон, потому что, не мешкая, приостановил игру и посмотрел на своего отца.

— Мне просто нужно, чтобы ты кое-что знал, — тихо сказал Джейк. — У нас в доме много людей, и Эмбер, Кон или я, у нас могут быть вещи, которые мы хотим сохранить в тайне. Когда-нибудь у тебя тоже могут появиться такие вещи. Ты должен уважать это, Ит, потому что это правильно, и потому что ты захочешь, чтобы так же обращались и с тобой.

Лицо Итана изменилось так, что Джейку это не понравилось, и он понял, почему, когда он спросил:

— Я налажал?

— Нет, — солгал Джейк.

С другой стороны, Итан не налажал.

Это сделал Джейк.

Лицо Итана стало еще хуже, когда он спросил:

— То, что я сделал, вот почему Джози не забрала меня из школы сегодня?

— Нет, приятель, — твердо сказал Джейк.

Еще одна ложь.

Черт.

— Я просто хочу, чтобы ты знал о таких вещах, — продолжал он. — Ты меня понял?

— Да, папа.

— Спасибо, Ит, — пробормотал Джейк. — Можешь вернуться к своей игре, — сказал он ему, прежде чем повернуться и уйти.

Итан окликнул его, и Джейк обернулся.

— А где Джози? — спросил он, внимательно наблюдая за отцом.

— Ей нужно кое-что сделать. — Вероятно, это не ложь. — Она вернется, сынок. — Черт, он надеялся, что это не ложь.

Итан изучал его мгновение, прежде чем пробормотал: «круто», и вернулся к игре.

Джейк отошел от двери, думая, что все не так уж и круто. Отнюдь нет.

Черт, он облажался.

И он должен был это исправить.

Но он решил, что Джози нужно время.

У нее была ночь.

Потом, завтра, он отправится к своей женщине и будет надеяться, что, черт возьми, сможет сделать все «круто».

*****

На следующее утро Джейк услышал стук высоких каблуков по деревянному полу спортзала, и его голова резко повернулась, а сердце бешено заколотилось в груди.

Увидев Алиссу, он выпрямился и стиснул зубы.

Нет.

Увольте.

Он видел, что Алисса в бешенстве.

Она направилась прямиком в его кабинет, не сводя с него глаз, а он не сводил глаз с нее, и как только она открыла дверь, он заявил:

— Алисса, сейчас не время.

Она захлопнула дверь, скрестила руки на груди и ответила:

— Найди время.

— Женщина… — начал он, но она оборвала его.

— Джози вчера кинула меня с обедом.

Джейк вздохнул, положил ладони на стол и обхватил края пальцами.

Но он ничего не сказал.

— Я звонила ей весь день. Наконец-то поздно вечером дозвонилась до нее. Она сказала, что все изменилось. Она выставляет Лавандовый Дом на продажу. Устраивается на работу к какому-то дизайнеру в Нью-Йорке и уезжает при первой же возможности.

Сердце снова заколотилось. На этот раз так сильно, что было чертовски больно.

— Что случилось? — спросила она.

Наконец он заговорил.

— Вижу, ты думаешь, что ситуация с Джози стала теперь твоей заботой. Но это не так.

— Ты ошибаешься. Она моя подруга. Хорошая подруга. Мне не все равно. И кроме бабушки, ты — единственное хорошее, что у нее было в жизни, и она это знает. А теперь она уезжает? — спросила она и пошла дальше, прежде чем получить ответ. — Почему же?

— Я все улажу, — заверил он ее.

— Ну, поторопись, Джейк, — бросила она в ответ. — Потому что ее голос звучал не так. Она говорила холодно и надменно, и у нее есть эта спесивость, которая по-своему ей присуща, но это была не она. Это был чертов ледяной холод.

Это было нехорошо.

Черт.

Алисса еще не закончила.

— У тебя было три женщины, которые улизнули от тебя, Джейк. Они были скользкими и не стоили усилий, чтобы за них держаться. Теперь у тебя есть та, которая этого стоит. Поскольку и ты это знаешь, не понимаю, почему ты сидишь в своем проклятом офисе, занимаясь своими делами. — Она выбросила вперед руку. — Но я бы пошевеливалась, малыш. Если ты этого не сделаешь, она улизнет.

— Уважение, Алисса, — тихо сказал он. — Ты же знаешь, я так к тебе отношусь. Но ты должна отступить и позволить нам с Джози самим разобраться с этим дерьмом.

Она на мгновение задержала его взгляд, прежде чем наклонилась и прошептала:

— Поторопись.

С этими словами она повернулась, распахнула дверь и вышла.

Джейк смотрел ей вслед.

Затем он схватил со стола ключи, вышел в спортзал и окликнул Троя, который занимался со скоростной грушей.

— Надо кое-что сделать. Напиши мне, если будешь уходить, а здесь никого не будет.

— Понял, — ответил Трой, не отрывая глаз от груши и не переставая молотить перчатками.

Джейк направился прямо к своему грузовику.

Затем он поехал прямиком в Лавандовый Дом.

Прошлой ночью он думал о своих детях. Их вопросах. Непонимании. Беспокойстве. Джози была с ними каждую ночь в течение нескольких недель. А теперь она исчезла.

Им это не нравилось.

Они были этим напуганы.

И у него не было веских причин объяснять им, почему ее нет.

Кроме того, что он был гребаным идиотом. Но он не сказал этого своим детям.

Он должен был рассказать ей все с самого начала.

А раз уж он этого не сделал, то, увидев ее с этими проклятыми письмами, он должен был признаться.

Но не признался.

Потому что был идиотом. Он не сделал этого из-за гордости. Он не сделал этого, потому что никогда не хотел потерять тот взгляд в ее глазах, которым она одарила его всего полчаса назад, лежа в его постели с распущенными волосами, с его спермой все еще находившейся у нее внутри.

Удовлетворенность.

Безопасность.

Счастье.

Любовь.

Когда она узнает, это будет похоже на то, когда твой ребенок впервые узнает, что ты не умеешь творить чудеса.

Например, когда бабушка твоей дочери умирает, а ты не можешь вернуть ее, и она знает, что ты хочешь исцелить каждую рану, и думает, что ты можешь свернуть горы, чтобы сделать это. И когда она понимает, что ты не можешь, у тебя все еще есть ее любовь, у тебя все еще есть ее сердце, но ты теряешь нечто драгоценное — это глубокое понимание того, что ты можешь всё.

А когда ты хочешь дать ей всё, видя это в ее глазах, но она знает, что ты не можешь, черт побери, это убивает.

Ему хотелось, чтобы это время с Джози длилось как можно дольше.

Он должен был просто сказать ей.

Теперь он собирался это сделать.

И слава Богу, он сможет это сделать, когда, подъезжая к Лавандовому Дому, он увидел перед ним припаркованный «Кайен».

У нее было несколько строений, одно из которых был гараж, который выглядел так, будто был построен в год выпуска первого авто. Его нужно починить, поставить приличную дверь, чтобы Джози могла парковаться там. Тем более, что погода собиралась ухудшиться.

Или же его нужно снести и сделать к дому какую-нибудь пристройку, чтобы ей вообще не пришлось выходить на улицу.

Он обсудит это с ней и разберется позже.

После того, как покончит с этим дерьмом.

Он вышел из грузовика, подошел к двери и повернул ручку.

Он уставился на нее, когда обнаружил, что она заперта.

Затем он нажал на звонок, потом отыскал на своей связке ключ.