Лик

Я хмыкнул.

Дождь прекратился, вновь оставив после себя лишь намёки в виде глубоких серых луж, влажного воздуха, освежавшего лёгкие, и разноцветного моста под самыми облаками. Лучи солнца искрились в воде на асфальте, рождали краски вокруг, сушили улицу, пусть и медленно, почти незаметно. Я, как обычно, перепрыгивал через лужи, старался не угодить в грязь и не попасть под очередной велосипед. Или, может, сегодня мне этого хотелось?

Дождавшись автобуса, я набрал один очень важный телефонный номер и поднялся в салон по металлическим ступеням.

— Здравствуйте. Джейн, это вы? Вам Флеминг звонит, друг… Саванны, — сказал я, сев у заляпанного окна.

— Флеминг? О, я так рада тебя слышать, — послышались тихие-претихие всхлипы. Она старалась их скрыть, как могла. У меня в носу засвербило.

— Да, я тоже рад вас слышать. Как вы?

— Неважно, Флеминг, совсем неважно. Нам вчера звонили, и сказали, что пока нет никаких улик. Всю комнату перевернули, но ничего значимого не нашли.

У меня внутри всё похолодело. Я не мог представить того, что так легко весь чердак снесли в пух и прах. Образно, конечно, но… как же статуэтки, чай? Чёрт.

— Неужели они не могут ничего найти? Отследить её? Найти отпечатки пальцев, я не знаю. Это же полиция, — зачастил я, ощутив, как загорелось моё лицо и как прилила кровь к моей руке, державшей телефон.

— Я не знаю. Я почти на коленях просила у них хоть какого-то ответа по поводу этой ситуации. Мне ничем не помогли, — сказала Джейн, заплакав отчётливее. Поборов себя, она сумела с меньшим волнением в голосе спросить. — Флеминг, милый, а ты что-то хотел или просто так звонишь?

— Просто так и одновременно хотел спросить номер одного человека. Можно?

— Для тебя, Флеминг, всё можно. Чей?

***

Под мышкой я держал грампластинку группы «Theaudience», инди-группы девяностых годов — пластинки были не такими уж и старыми по сравнению с теми, что лежали у меня дома, которые были от семидесятых и шестидесятых. Конкретно эту я приобрел совсем недавно у семьи неподалёку от моего дома, которая переезжала и устроила недорогой аукцион на все свои старые вещи. В тот день я приобрел пластинку за пять фунтов стерлингов и мог радоваться удачной сделке. Конечно, я так и поступил: вернулся домой и сел за прослушивание песен. Их было всего четыре, но я перематывал их из раза в раз, наслаждаясь музыкой и думая о своём. В этот же раз я пришёл её отдать на некоторое время, хотя и боялся, что потом мне её не вернут. Но надо же надеяться на лучшее, в конце концов. К тому же, я обещал занести диск, а сам принёс пластинку.

— О, привет, — усмехнулся Мик и чуть приподнял тёмные брови, когда открыл входную дверь и увидел меня на пороге. — Заходи, — указал он мне рукой, на что я отрицательно покачал головой.

— Привет. Это тебе, как ты и хотел, — я протянул ему пластинку и подождал, пока он с немым восхищением осматривал её вдоль и поперек, крутя в руках. Его широкие ноздри раздувались, а неестественной голубизны глаза пробегали по каждому сантиметру пластинки. Было такое ощущение, что он не мог поверить в происходящее и с трудом дышал.

— Спасибо, чувак, — наконец, оторвавшись, он пожал мне с чувством руку.

— Обращайся, — я улыбнулся. — Как жизнь, кстати? — невзначай спросил я, облокачиваясь локтём о стену и подпирая этой рукой щёку. Я старался выглядеть естественно и непримечательно, но по непонимающему взгляду Мика было ясно, что я что-то делал не так. Я прекратил так стоять и, кашлянув, встал ровной травинкой в безветренную погоду. Как назло, мне в спину подул холодный воздух.

— Живу вроде, а что?

— Ничего, просто спрашиваю, — я снова улыбнулся одними уголками губ, в то же время стараясь заставить Мика хоть что-то сказать, смотря на него чуть настороженно.

— Поня-ятно, — протянул он, чуть хмурясь. — Ты, это, точно не хочешь зайти?

— А давай, — я проскользнул внутрь, едва не задев Мика, и ждал приглашения в какую-либо из комнат. Судя по тишине вокруг и жуткому беспорядку в раковине на кухне, которую я первым делом увидел со стороны, как зашёл, парень жил один. Дом был совершенно непримечательным, я бы даже сказал пустым и тихим. Быть может, Мик и вовсе снимал его, потому что мебель была старая, потасканная, а обои в двух-трёх местах и вовсе отходили от сырых стен. Конечно, тут были огромные окна, пускавшие несметное количество солнечного света. Возле кресла на кухне лежали две-три перевернутых банки из-под пива, а на самом кресле покоилась пачка из-под чипсов, уже изрядно смятая.

Мило.

— Вот, заходи на кухню, — провёл меня Мик за собой, до этого положив пластинку на тумбочку в коридоре. Он предложил мне сесть на то самое кресло, перед этим освободив его от лишнего мусора. Хотя «освободив» было мягко сказано — парень просто откинул всё подальше, стараясь скрыть с глаз.

— Спасибо, — сказал я, пристроившись на кресле, пока сам Мик опёрся о широкий серый стол позади себя. — Ты один живёшь?

— Да, родители снимают мне этот дом, — ситуация прояснялась. — Я пока учусь в колледже, и они решили, что общежитие — не для меня. Там на каждого по одной кровати и затхлой кухне на пять человек. Нет уж, я лучше один буду жить.

— Мне родители тоже обещали снимать дом на время, если я перееду в другой город.

— Тогда ты меня понимаешь, — он покивал пару раз головой, улыбаясь. В отличие от прошлого раза, когда мы с ним виделись, в этот он был какой-то потрёпанный, в футболке с двумя жёлтыми пятнами на ней, и я не думал, что это было сделано для стиля. Джинсы, правда, выглядели не так уж и плачевно, и только от белых носков на его ногах отходили нити.

— Кстати, — продолжил Мик, медленной походкой направляясь к холодильнику, который стоял в самом углу небольшой кухни, — пить хочешь? Ну ты понял, я тебе сейчас не чаю предлагаю.

— Я не пью, спасибо.

— Да ладно, ну хоть пиво, чувак? — он развернулся в мою сторону и вопрошающе глядел на меня.

— Слушай, я ненадолго зашёл, — я решил встать с кресла и отряхнуть крошки с задней стороны джинсов. В это время до меня уже доносился запах алкоголя, и я почти нос к носу столкнулся с Миком, источником этого запаха. Видно, он ещё с утра опрокинул стаканчик и не один.

— Эй, ты чего? — он ткнул холодной бутылкой в мою грудь. — Пей, раз говорят.

Я ничего не сказал и выжидающе посмотрел на Мика, не изменившись в лице. Он тоже смотрел на меня спокойно и ждал. Повисла тишина.

— Ты, кажется, говорил, что хочешь устроить со мной фотосессию? — попытался я сменить тему, но бутылку взял, чтобы не играть с огнём. Кто знал, сколько успел выпеть Мик и на что он был способен, пусть даже я готов был встать на собственную защиту, если потребуется. Но можно согласиться с тем, что лишний раз не стоило проверять его на прочность. С тех самых пор, с самой нашей первой встречи, Мик ведь довольно изменился, и сейчас он не казался мне относительно нормальным. Нет, теперь передо мной стоял юный алкоголик с глубокими мешками под глазами и тёмными синяками. Его губы чуть дрожали, и я надеялся, что это ничего не значило. Мик стоял настолько близко, что я, как говорят, буквально ощущал запах перегара и горячее дыхание на щеках. Мне захотелось отстраниться, и как же мне повезло — Мик пусть и расплылся в не совсем милой улыбке, но всё же отошёл от меня и вернулся к холодильнику, чтобы что-то взять оттуда.

— Нет, сегодня я не в настроении фотографировать.

— Окей.

Пока Мик продолжал высматривать что-то в холодильнике, у меня была возможность спросить его кое о чём:

— Как ты думаешь, где сейчас твоя девушка? — я сказал на одном дыхании. Мик закрыл дверцу и несколько мгновений стоял, не поворачиваясь ко мне.

— Я без понятия, чувак, — коротко ответил он и, стараясь на меня не смотреть, прошёл мимо. Перед самым выходом из комнаты он махнул рукой, и, скорее всего, это означало, что я должен был проследовать за ним. Я абсолютно спокойно пошёл за Миком, подмечая про себя его широкие плечи и ладони. Пытался понять, чем же он мог так зацепить Саванну, и пока осознание этого не приходило ко мне.