Лик

— Я ему то же самое сказал, — поддакнул Вестер, заёрзав на месте. — Сейчас бесполезно ему что-то объяснять. Да, Флеминг? — хихикнул.

Я поглядел пристально в его сторону, ответив:

— Можешь попробовать, я всё равно ничего не понимаю, — и ненадолго уставился на свои ноги. Слова как-то враз кончились, оставив меня один на один с мыслями, которые никак не хотели формироваться в речь. Было неприятно осознавать, что сейчас, возможно, и Клео, и Вестер считали меня дураком, а я по-прежнему ничего не понимал. Окончательный дурак.

— А что, по-вашему, я должен был сказать?

— Правду, Флеминг, правду, — тихо вымолвила Клео, спрятав лицо в ладонях, чуть ли не дрожа. — Ведь произошло же что-то на самом деле? Что-то, что ты нам не рассказывал, — она убрала руки и, наклонив голову вбок, подалась вперёд, внимательно изучая меня взглядом. Я не мог прочитать ни одной эмоции на её лице и видел только потревоженное спокойствие, но о чём же думала Клео? Чего она боялась? Что же на самом деле отражалось в её зеленоватых глазах, подёрнутых пеленой усталости?

— Да, правду…. - отсутствующе проговаривал я, словно смакуя слова, растягивая их, как жвачку.

— Именно, Флеминг. Порой, правда может быть губительна, но это лучше, чем ложь, из-за которой потом начнётся чёрная полоса в твоей жизни, — я почувствовал, как до моей руки дотронулась чужая, тёплая и мягкая рука девушки, окутавшая меня уютом и чувством защищённости. Я отдёрнул свою ладонь — не хотелось, чтобы Вестер мог подумать что-то неправильное, а он мог, и я не сомневался. Пусть даже меня просто хотели поддержать. Клео только потупилась, но потом сделала вид, что ничего не произошло, и, вскочив с кровати, воскликнула:

— Раз никто не хочет толком ничего говорить и объяснять, то, быть может, мы решим, что же делать с Саванной и её пропажей? Я переживаю, — её щеки залились румянцем, придав её лицу неведомое до того очарование, она словно приобрела свежесть, сменившую неприметные светлые тона. Удивительно, что ко мне тогда пришли такие мысли.

— А что тут решать? — Вестер тоже поднялся с кровати, но медленно, будто с неохотой, а я последовал его примеру чуть погодя. — Всё и так понятно, что нужно просто ждать. Она скоро вернётся ребят, хватит панику разводить, — снова весёло усмехнулся, но мне почудилось, что я услышал какие-то болезненные нотки. Я бросил об этом думать тогда, когда увидел, как Вестер искренне, от уха до уха, заулыбался, словно сказав, что-то весёлое, что мне и самому взбрело в голову улыбнуться. — Вот, теперь ты не похож на скисшее молоко, братец, — увидев это, сказал он.

Нет, зря я начал радоваться.

— Вестер! — вскликнула неожиданно радостно Клео, и я увидел и её улыбку тоже. Тонкие губы её стали ещё тоньше, но зато показался ряд ровных зубов, совсем как у сестры. Теперь мы все втроем стояли посреди комнаты и улыбались, как сумасшедшие. Хорошо, что Вестер не дал нам долго наслаждаться минутами радости, продолжив:

— Ну а я в душ, а вы как хотите, — и стал снимать с себя брюки, рубашку, носки, оставшись в одном нижнем белье. Я искоса поглядел на Клео и не заметил ничего подозрительного. Ничто не дёрнулось ни в одной из мышц её утончённого лица. Она будто даже не дышала. Забыла, как это делается?

Когда Вестер скрылся за соседней дверью, ведущей в душ, и оттуда послышался звук льющейся из душа воды, я указательным пальцем указал в ту сторону и спросил:

— Это…

— Нормально? — оживилась Клео, приоткрывая вновь губы в лёгкой улыбке.

— Да.

— Совершенно, — она рассмеялась высоким-высоким смехом, прикрывая рот, как и сестра. — Ты, наверное, понял, что же такое этот Вестер Цукерман, — перестав смеяться, она сцепила руки за спиной и так прошлась по комнате без лишних слов. На её губах ещё играла улыбка, и я не понимал: она что-то задумала?

— Хорошо, мне нужно сходить вниз, но я скоро вернусь. Подождёшь меня?

— Конечно, — кивнул я.

— Спасибо, — радостно молвила она и, пройдя вновь туда-сюда по комнате, вышла наружу, прикрыв за собой дверь. Я посчитал это отличной возможностью для того, чтобы отдохнуть и просто посидеть на пышной кровати. Присев, я продолжил осматривать комнату, натыкаясь взглядом на остатки всяких цитат, вдохновляющих картинок, мотивационных плакатов и всячины для учёбы. Я успел тщательно изучить каждый из них, вдохнуть запах сырости, идущий через открытое окно, и уловить что-то блестящее в куче мятой одежды Вестера. Что-то синее, причудливой формы да ещё и на верёвочке. Сощурился, расставив руки по обе стороны, опёрся на них, придвинувшись ближе. Свет в комнате был ярким, и одна только люстра на потолке давала свету, сколько не могла дать вся квартира Цукерманов, так что, я видел предмет довольно отчётливо.

Кулон волка. Волчья душа. Тотем Саванны. Вспомнилась непонятная раздражённость, неприязнь, когда я хотел взять его в руки, но рядом оказался Вестер. В тот момент он был слишком закрытым для меня, недоступным, непонятным. Вся его светлая, привычно позитивная энергетика испарилась в воздухе, не оставив ни намёка. И люди, правда, часто становятся скрытными, замкнутыми, теряя связи с окружающим миром. В таком случае всего-то и необходимо, что протянуть утопающему спасительную нить и самому стать соединяющим звеном. Но так ли это легко? Мог ли я стать таким Вестеру, если в то время он не притворялся, если у него действительно мог быть от меня какой-то секрет?

Жаль, я не успел поразмыслить — скрипнула дверь, лишив меня возможности расставить все «за» и «против». Волчий кулон и меня отделяло всего несколько сантиметров.

Формулы и законы

Я подумать не успел толком, как схватил кулон, не отдавая в этом себе отчёта, и спрятал в кармане рубашки. Сердце учащённо забилось, виски запульсировали, и я точно ощутил, что совершил что-то плохое. Что-то неправильное, совсем неподходящее к атмосфере, воцарившейся вокруг. Тёплой, манящей уютом, словно отходившим от светлых шершавых стен, ароматом дождя, просачивающимся через окно. Время застыло, превратившись в статичную картинку комнаты Клео, яркого света лампы и барабанной дроби капель по карнизу. Дверь открылась, издав при этом скрип, и мгновенно пустила ход часов дальше, не оставив ни единой возможности мне даже отдышаться. Грудь вздымалась и опускалась в быстром темпе, я сам за собой не заметил, как бросил испуганный взгляд на Вестера, как смахнул со лба каплю пота. При этом какая-то невиданная ранее эйфория обхватила меня со всех сторон, заставила кровь скорее побежать по жилам. Сложно было представить, что всего лишь это маленькое, это совсем неприметное преступление вызвало во мне такой всплеск эмоций. Мой взгляд наткнулся на взгляд Вестера и изучающе проследил за его обмякшими движениями, расплывающейся улыбкой и шагами в сторону кровати. Поначалу мне показалось, что он всё видел и теперь хотел сказать что-то острое, силой отобрать кулон и век предавать меня позору, но всего этого не произошло. Только и случилось-то, что Вестер приземлился на кровать, почти коснувшись меня и обрызгав каплями воды. Он обессилено выдохнул, даже как-то совсем артистично, точно едва вернулся из сложного полёта в космос на Землю. Чёрные глаза его были направлены в потолок, я бы даже сказал — в пустоту, ведь настолько безжизненными они казались на фоне обычного состояния.

— Я устал, — бросил он, украдкой поглядев на меня. Наверняка, увидел, как внимательно я его рассматривал, уж точно ненормально это было. Я знал, что уже давно пора было бросать глупую привычку рассматривать людей: никто не любит, когда лезут в их личное пространство. Особенно, когда это делают глазами и явно не без интереса.

— Я тоже, — даже не задумавшись, сказал я и отвернулся.

И мы снова замолчали, слушая только удары капель и несильные завывания осеннего ветра. Ещё я улавливал еле слышное биение сердца Вестера, лежавшего рядом. Или мне только казалось, не зря же я был сам не свой, ощущая, как мою кожу через ткань обжигал кулон, разверзал дыры. От того самого места, где он находился, во все стороны бежала дрожь по телу, накатывала волной и топила меня всего, пока я просто сидел, отвернувшись от приятеля. Когда напряжение моё находилось уже на пределе, готовое выдать меня с головой, я тут же вскочил с кровати и быстрым шагом направился к двери: