Тридцать три несчастья

Когда все было закончено, я начала их благодарить, но меня прервали.

— Не стоит, мисс, — сказал тот, кого называли Томом, — мы были только рады помочь такой симпатичной девушке.

Значит, он все-таки оценил мою внешность, а не замечательную способность попадать в нелепейшие ситуации. Отрадно. Пожав им руки напоследок, я распрощалась с такими достойными джентльменами.

За руль села с облегчением думая, что все неприятности позади. Сколько их еще нужно в один-то день. Но, видимо, фортуна решила, что я недостаточно настрадалась. Перед самым въездом в Кэмвиллидж у меня спустило колесо. Я чудом умудрилась притормозить на обочине.

Это было ужасно. Запаска у меня была, но я и понятия не имела, как ее ставить. Между тем, уже почти стемнело. Я вылезла из машины, закурив и сев на багажник. Как назло, на дороге никого не было. Взглянув на часы, чтобы узнать, на сколько я уже опоздала, я отметила, что они все еще показывали половину третьего. Они стояли почти сутки и не собирались останавливаться на достигнутом. Зло сплюнув в сторону, я затянулась.

Итак, мне в очередной раз повезло. По-видимому, ночевать мне придется в машине на обочине дороги. Мама изведется от беспокойства. Позвонить ей я не могла. У меня не было телефона. Последний аппарат я недавно раскокала о кафель в ванной, досталось и кафелю, но дело от этого не менялось. Собираясь ехать на такое важное дело, я, разумеется, позабыла купить новый. Вспомнила об этом только сейчас.

В это время на дороге блеснули фары. Я выскочила на середину и отчаянно замахала руками.

За рулем машины сидела женщина. Она опустила стекло и спросила:

— В чем дело, мисс?

Увидев ее, я разочарованно вздохнула.

— Простите. Дело в том, что у меня спустило колесо, а как ставить запаску, я понятия не имею. Но вы не сможете мне помочь, — и я развела руками.

Женщина улыбнулась.

— Почему же нет? Мне уже приходилось как-то это делать. Только с условием, что вы мне поможете.

— С удовольствием, — я воспрянула духом, — если только помощь такой безрукой особы, как я вам пригодится.

Она рассмеялась и вылезла наружу. Мы вместе открыли мой багажник… и, о ужас, запаски не было. От неожиданности я попятилась назад, споткнулась и упала.

— Она же была здесь, — пробормотала я, чуть не плача.

Ну, что делать я такой кретинкой, как я? Наверное, я выложила ее и забыла. Забыла столь основательно, что до сих пор не могу вспомнить, куда же я ее дела.

— Не нужно так расстраиваться, — женщина подошла ко мне и помогла подняться, — у меня в багажнике есть запасное колесо.

— О, как здорово! — прочувственно воскликнула я, — я заплачу вам за него прямо сейчас.

— Я могу подождать, пока мы его поставим, — рассмеялась женщина, — только не забудьте потом заехать в автосервис.

Какая предусмотрительность! Просто завидно. Есть же люди, у которых все в порядке, они ничего не забывают, ничего не теряют, никогда не падают и не натыкаются на вещи. Они не понимают, какие они счастливцы. Побыли бы они на моем месте хотя бы час, сразу научились бы ценить свою судьбу.

С запасным колесом мы провозились почти час. Несмотря на заверения моей спасительницы, она была не столь сведуща в этом трудном деле, хотя в одном была права. Она досконально знала, как это делается. Когда же наконец все было готово, мы обе оглядели себя и поняли, что перемазались с ног до головы. Конечно, я была куда грязнее, чем женщина, но и ее вид был далек от совершенства.

— Ничего страшного, — отмахнулась она, принимая деньги, — все равно я еду домой. Уже темно и никто меня не испугается.

Хотела бы я быть столь же уверена насчет себя.

Распрощавшись с ней, я отправилась дальше, благо, ехать было недалеко. Домой я прибыла почти в двенадцать. Мне об этом любезно сообщила вышедшая на крыльцо мама вместо приветствия.

— Ужин давно остыл, — осуждающе заметила она, — зачем, скажи мне, я его готовила, Тора? Что с тобой случилось? — она окинула меня суровым взглядом.

Моя мама всегда знает, какие вопросы мне задавать. И ее уже давно трудно чем-либо удивить.

— Сперва у меня закончился бензин, а потом я проколола шину, — честно ответила я.

— И поэтому ты перемазалась по уши, — заключила мама, — ясно. Пойдем. Ты скорее всего хочешь есть.

— Еще как, — призналась я, — быка проглочу.

— Но сперва тебе нужно помыться. И не надо говорить мне, что не вытерпишь этой процедуры.

— Придется, наверное, — хмыкнула я, — что с тобой делать.

И я отправилась в душ, оставив разговоры на потом.

2 глава

Утром я соскочила с постели в рекордно раннее время: было девять часов. Коварная мама установила в изголовье кровати будильник. Он так оглушительно звенел, что поднял бы и мертвого. Протерев глаза, я со стоном направилась в ванную и целых полчаса стояла под душем в надежде отогнать сон.

— Как это безжалостно! — заявила я маме, входя в кухню, где меня ждала традиционная яичница, бекон, кофе и булочки, — где ты достала эту убойную штуку, мама?

— Это будильник моей бабушки, — отозвалась мама, — раньше умели делать такие вещи. А тебе пора научиться вставать вовремя. Сегодня я тебя пожалела. Но со следующего утра ты будешь вставать в восемь, как все нормальные люди. И не говори мне, что ты к таковым не относишься. Это я уже слышала.

— О нет, — простонала я и мрачно всадила вилку в ветчину, — в восемь! Это садизм, мама.

— Ничего страшного. От этого еще никто не умер.

— А я умру. Мама, ну как ты можешь так со мной поступать? Ведь я же не выспалась!

— Нужно раньше ложиться, — невозмутимо отозвалась она.

— Да? Интересно, как бы я смогла вчера лечь пораньше, если приехала только в двенадцать? А?

— Ешь, Тора, — на этот вопрос у нее ответа не было, естественно, и она предпочла сменить тему.

— Ну хорошо же, — пригрозила я неизвестно кому и принялась за яичницу.

Поэтому, так получилось, что я вышла из дома гораздо раньше, чем обычно и почти ничем не отличалась от остальных жителей городка.

В первую очередь я решила зайти к Сэму. Городок наш маленький, все друг друга знают. Наверняка он сможет посвятить меня в подробности.

В баре было немного народу. Я вошла вовнутрь, огляделась кругом в поисках бармена и пошла прямо к стойке. И тут… Ну конечно, я споткнулась о табуретку, которую какой-то кретин поставил на дороге и упала, загремев всеми своими костями и принадлежностями. На грохот обернулись все посетители. Тоже мне, цирк нашли! Почему на меня постоянно пялятся? Сами никогда не падали? Какой-то мужчина вскочил и, подбежав ко мне, помог подняться.

— Вы не ушиблись? — спросил он встревожено.

Я еще больше разозлилась. Ну конечно, я ушиблась! А он подумал, что мне было приятно?

— Все в порядке, — отозвалась я, не посвящая его в свои крамольные мысли.

Тут я увидела спешащего ко мне Сэма с идиотской ухмылкой во все лицо. Он не мог удержаться от смеха.

— Я знал, что это ты, Тора, — сказал он сквозь смех, — только ты можешь грохнуться на абсолютно ровном месте.

— Здесь стул стоял! — возмутилась я.

— Стул? А, этот, — приятель кивнул на валявшийся неподалеку стул, — ой, не могу! Ты давно зрение проверяла?

И он захохотал, не обращая внимания на мой гнев. Никогда не видела, чтобы люди так умирали со смеху.

— Болван, — отозвалась я, потирая колено.

Черт с ним. Все равно, его не успокоишь. Так и будет ржать, пока не выдохнется. Я полезла за сигаретой в карман джинсов.

— Лучше бы принес мне выпить.

— Да, да, конечно, — согласился Сэм и продолжал хохотать, согнувшись почти пополам, — сейчас, сейчас, Тора, погоди немного. О, господи!

И он направился к стойке, по пути все еще похохатывая. Погрозив ему вслед кулаком, я села на вертящийся табурет и выудила наконец из кармана сигарету. И тут же отшвырнула ее в сторону. Она оказалась сломана. Странно, если б было иначе. Я выудила другую, но и она была не в лучшем состоянии. Не проще ли было взять с собой пачку? Что за беличья манера, распихивать все по карманам, выбирая наиболее неудобные и удаленные? Не удивлюсь, если и в заднем кармане у меня что-нибудь лежит. То, что давно пора выкинуть.