Страница 12 из 15
боестолкновения. Когда солдаты возвращались после драк, то приклады их автоматов были сломаны. Сколько было побито, ранено, изувечено наших солдат. Это было!
Если проследить развитие ситуации, то вызывает удивление, что в столице не предпринималось никаких действий, чтобы каким-то образом разрешить сложившуюся ситуацию. Не предпринималось ни дипломатических, ни военных шагов. И это притом, что события были растянуты в длительном отрезке времени, занимавшем даже не дни или месяцы – годы! Казалось, что чиновникам всех уровней было проще перекладывать ответственность за нерушимость рубежей страны на молодых парней с зелёными погонами на плечах, жиденькой цепочкой растянувшейся на замерзшем льду Уссури. Очевидно, что попустительство одной стороны и безнаказанность другой, рано или поздно должны были привести к серьёзным последствиям.
История Юрия Бабанского
В литературе, посвящённой пограничному конфликту 1969 года, имя младшего сержанта Юрий Бабанского зачастую упоминается в относительно негативном ключе. Мол, был «залётчиком», на заставу Стрельникова попал прямиком с гауптвахты. И вообще, свой подвиг совершил случайно и на его месте отличиться мог бы каждый. Именно поэтому автор книги решил посвятить Бабанскому отдельную главу. Это любопытно ещё и потому, что даёт представление об особенностях службы в Пограничных войсках в конце шестидесятых годов и о менталитете воинов в зелёных фуражках той поры. Вот рассказ Юрия Васильевича:
– Думаю, пограничником стать мне было написано на роду. Сам я родом из Сибири, из Кемеровской области. Двое моих родственников – дяди по отцовской и материнской линиям служили в пограничных войсках. Причём служили на Тихом океане. Мне думается, когда на призывной комиссии изучали мою личность, этот факт сыграл свою роль.
Школу я не закончил, потому что постоянно прогуливал – из-за спорта. Его очень любил, особенно лыжи. Бывало, попросят ребята: «пробеги за меня». Не отказывал, надевал чужой номер и вперёд – пять, десть, пятнадцать километров…
Поскольку меня выгнали из школы, поступил в профтехучилище № 3, на специальность «слесарь по ремонту хим-оборудования». Аттестат я так и не успел получить, так как пришло время призыва на «срочную».
Младший сержант Юрий Бабанский оказался не предусмотренной случайностью, о который споткнулись планы китайской стороны на безнаказанную ликвидацию пограничников 2-й заставы. Обладая лидерскими качествами и хорошими стрелковыми навыками, Бабанский сумел дать отпор многократно превосходящим силам противника
Я был рад отправиться на службу. Тогда никто не «косил» от армии. И у нас не было возможности выбрать будущее место службы. Мы были согласны служить там, где Родина прикажет.
Деревня наша была километра в семи от райцентра, где размещался призывной пункт райвоенкомата. В назначенный день я и другие ребята, которым пришел срок службы, пешком отправились в военкомат. С собой каждый нёс торбу с едой – родители постарались, собрали нас в долгую дорогу как следует. Мы заранее даже подстриглись под «ноль», как положено!
Прибыли в военкомат, стали ждать отправки. А её всё нет. Лишь к вечеру военком объявил – «покупатели» (представители воинских частей, куда мы направлялись) не прибыли. Так что идите по домам, ждите следующего вызова. Дело было летом, и у нас, призывников, неожиданно случились каникулы – река, лес, футбол. Пришли в военкомат через неделю. Опять та же история – нет покупателей! Снова вернулись домой. По дороге разожгли костёр, съели продукты, что родители нам дали на дорогу.
Родители такому повороту были не особо рады – чтобы собрать меня в дорогу, нужно колбасы купить, консервов, сала кусок положить. Это всё деньги, а они в те времена не особо шиковали. Семья – трое детей. Отец – фронтовик, инвалид войны. Та же история и у других призывников. Когда мы пошли в военкомат в третий раз, то сообща решили, что домой не вернёмся. Будем сидеть на призывном пункте до победного!
Но на этот раз всё прошло, как положено. Перекличка, затем отправка на областной сборный пункт, посадка в эшелон. Что любопытно, тогда впервые призывников отправляли не в традиционных «теплушках», а в приличных плацкартных вагонах. Перед тем как посадить нас в состав, «покупатели» провели очередную перекличку. И надо же такому случиться – Витю Прозорова, моего друга детства, который стоял рядом со мной, вывели из строя. Сказали ему – ты не едешь. Он – в чём дело?! Но покупатели молчат, ничего не объясняют.
Друг в печали, все едут в армию, а он – нет! Тогда мы с ним решили исправить эту несправедливость. Я зашёл в вагон, открыл окно на стороне обратной посадочному перрону и втащил друга внутрь. Но «покупатели» – ребята сметливые, пограничники. Они закрыли окна-двери, провели ещё одну поимённую перекличку и нашли зайца! Друга вывели. Он в смятении, у меня – душевная боль. Позже выяснилось, что друг должен был идти служить в морские части пограничных войск. Отправили через неделю. Служил он на Курилах, на Шикотане. На год больше, чем я, – четыре года.
После того, как все эти приключения закончились, состав тронулся. Это было 13 июня 1967 года. Через неделю эшелон прибыл в Приморье, в город Иман. Там, в пограничном отряде, мне предстояло служить. Сразу по прибытии новобранцев отправили в баню, выдали новенькую форму.
– После того, как мы переоделись, не могли узнать друг друга, так все преобразились. Кричишь: «Иван! Ты где?» А он рядом с тобой стоит.
Вскоре меня на три месяца отправили на учебный пункт. Физо, строевая подготовка, огневая… После её окончания началось распределение по подразделениям отряда. Меня определили в отрядную школу сержантского состава. Её возглавлял майор Григорий Складанюк.
Из офицеров ещё запомнился начальник политотдела – майор Александр Константинов. Как сейчас его помню – молодой, поджарый, спортивный, на собственном примере демонстрировал нам, новобранцам, как правильно выполнять физические упражнения. А ещё Александр Дмитриевич очень увлекательно читал политинформации. Бывало, повесит на дереве карту и, тыча в неё указкой, начинает рассказывать про вражеские блоки: НАТО, АНЗЮС и прочее.
В школе сержантского состава обучалось примерно восемьдесят человек. Нас готовили на должности младших командиров. Обучение занимало девять месяцев. Если прибавить к этом три месяца на учебном пункте, то получается, что на обучение у меня ушёл год службы!
С нами, курсантами школы, занимались наиболее подготовленные сержанты и офицеры. Тогда ещё не было прапорщиков, их роль выполняли младшие лейтенанты, закончившие годичные курсы обучения. Они, как правило, занимали должности командиров взводов. Такие офицеры хорошо помнили все особенности службы на границе и щедро делились с курсантами своими знаниями. Изучали тактику пограничных войск, приёмы маскировки, признаки нарушения границы, чтение следов. Много внимания уделялось физподготовке и стрельбе, защите от оружия массового поражения (ОМП). Постоянно проходили марш-броски с полной выкладкой. Частыми были ночные занятия по тактике, нас учили проводить разведку.
Помню, во время одного такого занятия я получил задачу захватить «языка» – то есть принести автомат условного противника. Подполз незаметно, смотрю – «вражеское» отделение окапывается. Автоматы при этом были сложена на бруствере. Лежу и думаю – как же мне это оружие забрать? Тут командир отделения даёт команду: «Газы!» Все надевают противогазы. И я надеваю противогаз. Затем подхожу, забираю чужие автоматы, и был таков! Отнёс оружие в своё отделение. Задача была выполнена, но тут меня охватил азарт. Решил забрать оставшиеся стволы и вернулся. Однако командир из чужого отделения уже понял, что к чему. Приказал построиться, увидел, что есть лишний воин. Дал команду снять противогазы. Так я попал в «плен». Но победа была за нашим отделением.