Страница 154 из 169
Роман Алексеевич ушёл сегодня с работы пораньше – с самого утра мучила головная боль, всё валилось из рук. И думки только о том, что вдруг всё-таки эта новая преподавательница Яна действительно его дочь.
Чувствовал сердцем, что не может этого быть, а разум говорил: а вдруг? Слишком уж много совпадений.
Весь день прокручивал одно и то же, поглощал успокоительное вперемешку с коньяком, но ничего не помогало избавиться от этой навязчивой мысли. В конце концов плюнул и, предупредив Тонечку, поехал домой. Дома, как говорится, и стены лечат. Дома и думается лучше.
Вырулив на свою улицу вдруг увидел её – Яну. Шла под дождём словно привидение, и как будто плакала...
Он уж было решил, что галлюцинации - ещё бы, целый день о ней думал, но потом обернулся - точно она. И новый виток мыслей, новый приступ головной боли. Даже сердце закололо.
Загнав машину в гараж, устало вошёл в дом, мечтая поскорее принять горячую ванну и выпить ударную дозу коньяка, как вдруг увидел в гостиной рыдающую жену. Сидела вогнув голову на кресле, рядом, на диване, Ян, с каменным лицом.
- Что у вас тут происходит?
- Ромочка, Рома! Это ужасно, просто ужасно! - всхлипнула Нонна. – Пришла эта преподавательница... Я пошла заваривать чай... а потом поднялась в комнату, а там они… они... - и разразилась рыданиями.
- Что - они? Ты можешь нормально объяснить? – разозлился Роман Алексеевич, расстёгивая пиджак.
- У сына своего спроси! Пусть он сам расскажет, чем занимался в своей комнате с этой потаскухой, - зло прошипела Нонна, бросая на сына яростные взгляды.
Набиев-старший побледнел, и сел – нет, даже упал на край кресла.
- Чем? Говори! – проорал так, что стены задрожали.
- Я люблю её, - спокойно сказал Ян.
- Они там что… они там… они… - хватал ртом воздух, выпучив в ужасе глаза.
- Нет, слава Богу! Эта бесстыжая целовалась с нашим сыном! Но я не удивлюсь, если у них уже всё было! Она лапала его, Рома! – прогундосила Нонна и громко высморкалась. – Это так мерзко, так отвратительно!
От сердца Романа Алексеевича немного отлегло, но всё равно новость привела его в священный ужас!
Сама по себе связь сына с девушкой старше его не радовала, но всё-таки узнай он об этом вчера, то, может, отреагировал бы не так остро. Но сегодня, после того, как он выяснил, кто дочь этой пропоицы… значит она может быть и его дочерью тоже, а это же просто катастрофа! А что если вдруг они успели не только поцеловаться…
- Мам, прекрати разыгрывать драму на пустом месте, – нахмурился Ян. – Я совершеннолетний, и имею право встречаться с кем хочу!
- Но она твой педагог! И она старше! – взвизгнула Нонна Вахтанговна.
- И что? Ты тоже старше отца на пять лет!
- Не смей напоминать мне о возрасте! – задетая за больное Нонна вскочила, и начала нервно нарезать круги по гостиной. Плакать она перестала, место слезам уступила ярость. – Она не просто старше, она нищенка! Дочь алкоголички! Она никто! Пустота! Ноль! И мы с папой любили друг друга, а здесь нет никакой любви, просто твоя гормональная блажь и её продуманность! Не зря она мне сразу не понравилась, но пожалела бедняжку, когда узнала, в каких условиях та проживает, хотела помочь подзаработать. А она не будь дурой на тебя залезла! А я ещё волновалась, что она нашего папу захомутать захочет. Какой я была слепой! Надо было гнать её взашей ещё в тот день, когда увидела вас идущими за руку! Я душу перед ней выворачивала, делилась переживаниями, а она… Расчётливая стерва!
- Что ты несёшь? По себе людей не судят! - горячо вскинулся Ян.
- Не смей так разговаривать с матерью! – взревел Роман Алексеевич и, тяжело поднявшись, грозно двинулся на сына. Тот как сидел - раскованно, без страха взирая на родителей, так и остался сидеть, игнорируя ярость отца. – Говори, было у вас с ней что-то?
- Не твоё дело!
- Говори, я сказал!!! – замахнулся он, но Нонна Вахтанговна перехватила его руку.
- Не надо, Рома, не надо! Я сейчас же позвоню Лёшке в Москву. В ближайшие дни отправим туда Яна, будет доучиваться в столичном колледже, под присмотром дяди. Он быстро из него человека сделает! Будет дома сидеть и к поступлению в ВУЗ готовиться, вместо того, чтобы шашни крутить со всякими… Больше ни ногой в этот техникум! Я не позволю!
- Не имеете право, понятно? – вскипел Ян, и вскочил с дивана. – И что вы сделаете? Насильно затолкаете меня в вагон поезда? Я буду учиться там, где хочу, – под разъярённые взгляды родителей подошёл к выходу, рывком сдёрнул с вешалки куртку, сбросил с полки кроссовки.
- И куда это ты собрался? – нарисовался следом Набиев-старший.
- Если я снова скажу не твоё дело, опять замахнёшься?
- Если ты сейчас уйдёшь из дома, я клянусь всем святым, что жизнь твоей благоверной превратится в сущий ад! - сквозь зубы прошипел отец. – Уже завтра утром она вылетит с работы, а вечером будет сидеть в изоляторе, по подозрению... Ой, да долго найти, что ли, в чём. Хищение имущества, растление малолетних, распространение запрещённых препаратов детям...
- Ты совсем рехнулся? - на лице Яна застыла гримаса ужаса.
- А это уже пусть она сама потом доказывает, что не при делах. Оплачивает дорогостоящих адвокатов. У неё есть адвокат? У меня есть – Герман Юрьевич, ты же помнишь его? Если он захочет, получит твоя красавица по полной, пришьют то, чего и в помине не было. Ты же знаешь, он может. Ну что, ещё не передумал уходить? – ухмыльнулся Роман Алексеевич, понимая, что попал точно в цель.
Ян тяжело дышал, кулаки непроизвольно сжимались и разжимались. На лице – нескрываемое презрение.