Давай никому не скажем

Когда он нашёл губами мои губы, я честно пыталась сопротивляться, испытывая нервное напряжение от того, что где-то за стеной находятся его родители и сестра. Но его прикосновения обезоруживали, его поцелуи не давали ни единого шанса отступить и сказать «нет». 

- Я соскучился по тебе, - выдохнул он, и в низу живота вспыхнуло адское пламя.

Воспоминания о ночи, проведённой вместе в его день рождения и так не отпускали ни на секунду, а сейчас, находясь в плену его нежных рук, его ищущих мягких губ, было особенно томительно находиться рядом и ограничиваться одними поцелуями.

Я позволила себе расслабиться, позволила ему целовать себя. Совершенно забыв об осторожности позволила своим рукам гладить его широкую спину под задранной футболкой.

Я думала: ну хотя бы ещё одну минуту, одну секунду… 

- Я всё-таки решила приготовить вам ча… - в дверях застыла Нонна Вахтанговна.

На подносе, в двух изящных фарфоровых чашках дымился ароматный чай.

Она удивлённо раскрыла рот, глаза округлились. Чашки мелко завибрировали, позвякивая о блюдца. Её руки дрожали. 

Я отпрянула от Яна и, схватив сумку, быстро выбежала из комнаты, едва не сбив Нонну Вахтанговну в ног. 

Пока бежала по лестнице, ожидала проклятий в спину, ругательств, но было на удивление тихо. И эта тишина пугала больше, чем не устроенный скандал. 

Ян бросился следом, и догнал меня уже застёгивающей сапоги. Руки не слушались, "собачка" выскальзывала из пальцев. 

- Всё будет хорошо, послушай! Я с ней поговорю, - он взялся ладонями за моё лицо уверенно заглядывая в глаза. – Ничего страшного не произошло, мне девятнадцать лет, я давно не мальчик и я имею право жить так, как хочу, встречаться с девушкой, которую люблю. Я уйду из дома, мы будем жить вместе, слышишь?

Он сказал «люблю». В другой ситуации я бы порхала от счастья, но сейчас, после произошедшего в его спальне…

Меня бил озноб, в голове вереница разнообразных мыслей, и осознание того, что это конец.

Я видела её глаза… этот взгляд. Она не простит мне этого. Не простит этого нам.

- Прости, я… я пойду, - повесив сумку на плечо, торопливо выскользнула из дома.

- Увидимся завтра! Обязательно! Поняла? – прокричал он мне вслед, но я ничего не ответила, спешно покидая территорию дома. 

Лишь оказавшись за высокими воротами, смогла наконец выдохнуть. Но руки до сих пор сотрясала мелкая дрожь, пелена страха окутала разум: недавнее адское пламя сменилось могильным холодом.

Я не боялась вылететь с работы, не боялась осуждения людей.

Я боялась потерять его.

Боялась, что если вмешаются его родители, мы точно не сможем быть вместе. А они вмешаются! Просто не может быть иначе!

Неверными шагами удалялась от дома, роняя слёзы и коря себя за произошедшее.

Надо было быть осторожнее, надо было предвидеть… 

Может быть потом, позже, когда Ян бы её постепенно подготовил, она, может, и приняла бы скрепя сердце наш роман, но не сейчас, не вот так, как снег на голову.

Мимо промчалась Ауди Романа Алексеевича. Почему-то вдруг совершенно ни к месту вспомнила, что утром мне показалось, что видела её возле остановки у барака.

Конечно, это был не он, ему там просто нечего делать...

Сейчас он войдёт в дом и Нонна Вахтанговна огорошит его новостью, что их сын крутит шашни с нищей преподавательницей, дочерью алкоголички.

Это конец. 

Я брела не разбирая дороги, игнорируя мелко накрапывающий дождь. Не замечая ничего вокруг прошла остановку, но даже не обернулась, продолжая свой бессмысленный путь. 

Если я его потеряю, то жизнь вообще не имеет смысла. 

---

*Только ты можешь сделать этот мир правильным. Только ты.