Держи меня

В бесконечность одиноких дорог

Нас приводит ветер наших тревог

Где найти нам то волшебное средство

Что согреет наши сердца…

Держи меня покрепче….(1)

В ушах музыка… А я сама в известной всем, кто когда-либо мыл полы, позе, наяриваю ступеньки (шваброй тут не получится). В этом доме я особо не люблю мыть полы. Потому что здесь живет мой бывший одноклассник, с которым в школе у нас были отношения, мягко говоря, не очень. Пару раз я уже сталкивалась с ним. Он прикалывался, ему было смешно. Я, стиснув зубы, делала вид, что мне все равно.

Оставалось домыть первый этаж… По ступенькам вниз… Дверь подъезда открылась. Нет, оглядываться я не буду… Чуть посторонилась, давая пройти. Но вместо того, чтобы прошагать по только что вымытым мною ступенькам вверх (и снова натоптать, как делают многие), неожиданно для меня, человек шагнул ко мне сзади, молча схватил за бедра и ткнулся своим телом, а точнее, одной частью этого тела, в ягодицы, совершая всем известные пошлые мерзкие движения. От ужаса не удержавшись, я почти ударилась лбом о ступеньку. Но успела подставить руку. Вскрикнула, оборачиваясь, вырываясь всем телом:

— Отпусти, козел!

Он захохотал. Конечно, это снова был Сашка. Сволочь! Тварь такая! Обернулась с грязной тряпкой в руках, и наотмашь прямо по наглой улыбающейся морде, да изо всех сил. Удар получился что надо. Правда, о последствиях я как-то не подумала. А они не заставили себя долго ждать. Он вжал меня в стену с ревом и занес кулак. Зажмурилась. Мелькнула мысль: "Как же я завтра на работу пойду? С синяками…" Но он не успел ударить. Вновь открылась дверь и местная бабулька, увидев происходящее, запричитала, спасая мое лицо, и, в некоторой степени, гордость (все-таки последнее слово осталось за мной).

— Сашка, что же ты делаешь, подлец! За что девочку обижаешь?

Он отпрянул, сплюнул на уже помытую ступеньку и поскакал вверх, к своей квартире, матерясь на весь подъезд. Старушка, сочувственно покачала головой, посоветовала мне (вот же ж, божьий одуванчик!) в следующий раз бить Сашке по яйцам, и пошла домой.

Может, бросить эти подъезды? Я мыла дальше, но мысли-то не остановишь. Крутятся — вертятся в голове, не зависимо от меня. У меня нормальная зарплата. Жить можно. У матери пенсия, плюс немного подрабатывает. Но деньги, которые я зарабатываю здесь, это немного, но все-таки копеечка к копеечке приближают меня к общей на нас троих мечте: мы с мамой и племянницей Лизой хотим купить квартиру. Свою, пусть маленькую, пусть даже однокомнатную. Но там будем жить только мы втроем. И там не будет моей сестрички и ее муженька, двух наркоманов, двух бывших людей…

А ведь когда-то они были нормальными. Поженились. Жили отдельно, квартиру купили. Мои родители нарадоваться не могли — все так хорошо у Марины складывалось. Потом Лиза родилась. А в один, далеко не прекрасный день, Марина позвонила маме и попросила взять на выходные Лизу. Это была обычная просьба. Родители с пониманием относились к тому, что молодой семье нужно отдыхать, Лизу брали с радостью. Частенько она оставалась с ночевкой. Только, в тот раз, когда в воскресенье, как всегда, мама повела малышку-внучку домой, она увидела в квартире Марины и Вити страшную картину: они и их многочисленные "гости" были в неадекватном состоянии, в квартире — разгром.

Мама испугалась, вернулась с Лизой назад. Марина опомнилась уже на следующий день. Просила прощения, клялась, что это случилось в первый и последний раз. Тогда она продержалась недели две. Ну, а дальше, кто знает, что такое наркотики, тому не надо объяснять, в каком кошмаре мы оказались.

Ипотеку они выплатить, конечно, не смогли. Квартира, бывшая в обременении, осталась банку. У родителей Марина воровала. Устраивались постоянные скандалы, часто звучали угрозы разного рода, вплоть до "убью". Лиза, конечно, жила с нами.

…Может, поэтому мой отец и ушел от нас так рано. Вот тогда, после его смерти и начался настоящий ад. Марина и Витя, помыкавшись по притонам, по его, таким же непутевым, родственникам, пришли, понятное дело, к нам. Выгнать их мы физически не смогли. Да и квартира оформлена была на нас с сестрой в равных долях еще в нормальные ненаркоманские времена. Потом пытались переоформить, но она, ведь, не дура! Полиция помогала только временно. Мы бы были рады даже, если бы их посадили, но в этом нам не везло. И теперь мы живем большой "дружной семьей": мама, я, Лиза, Марина с Витей, а также их многочисленные "друзья".

Это не просто тяжело морально, жить с наркоманами, с наглыми, злыми, иногда готовыми на все, существами. Это опасно для жизни. Я отлично понимаю, что однажды замок в двери и нож возле кровати могут не спасти наши жизни. Но ведь нам немного осталось! Еще полгода, ну, год… я даже присматриваю квартирки. Денег маловато, при том, что я приплюсовала к накопленной сумме сумму максимального кредита, который могу получить.

Конечно, скопленные деньги я не храню в доме. На мое счастье, моя работа позволяет — у меня пополняемый вклад. Наша комната взламывается и обыскивается периодически, берутся и исчезают вещи. У нас давно нет ничего ценного, а свои самые лучшие вещи я храню у соседки — маминой подружки. Всех ужасов не расскажешь, а за эти годы было всякое…

Денег, которые я зарабатываю на мытье подъездов нам троим хватает на питание. И я буду мыть, несмотря ни на что.

Обычно я заканчиваю к восьми. Купив для моих девочек вкусного, возвращаюсь домой. Звоню. Три раза, длинными звонками — это знак для моих. Мама с Лизой открывают мне двери, ждут, когда я быстро помою руки. В квартире, кроме нашей комнаты лучше ничего не трогать руками — наши "сожители" могут быть заразны. У них снова "гости". В комнате, которая когда-то у нас была залом, гостиной (как говорят продвинутые девочки на работе) странный шум. Стараюсь не вникать в его природу, быстрее закрыться в нашей комнате.

Фух, даже никто из них не вышел.

— Аля, доченька, как дела?

Мы даже готовим у себя. Мама жарит картошку на электроплитке, запах сводит с ума, заставляет буквально захлебываться слюной — конечно, в обед был просто чай с печеньем, я голодная, как волк. Лиза, наша умничка, делает уроки за столом.

— Мамочка, все в полном порядке. Лизунь, какие оценки в школе? — спрашиваю, уже зная ответ. Наша девочка — умница и красавица, учится лучше всех в классе, занимается спортом, танцами. Какие у нее могут быть оценки?

— Пять по контрольной по математике, пять за стих. Сегодня все.

— Ты — моя умница! Ты заслужила подарок. — Лизе десять лет, но она, как малышка, со всех ног бросается ко мне.

— Аля, что ты мне принесла?

Конечно, мы живем в условиях жесткой экономии, и мама, молча, через Лизину голову, с укоризной смотрит мне в глаза, но нашего ребенка так легко порадовать. Я купила ей футболку с рисунком из пайеток и колготки в цвет. Лиза скачет по комнате, Лиза рада. А вместе с ней рады и мы. Нет, конечно, мы стараемся одевать еще хорошо. Но лишнего ничего нет ни у одной из нас.

Завтра выходной. А, значит, я еду за город, в деревню. Там живет папин брат с семьей. В старом деревенском домике. Я помогаю им на огороде, а они дают нам картошку и другие овощи. Мне предстоит трудный день — посадка. Нужно выспаться. Нужно отдохнуть… Опять орут, стучат чем-то. Хоть бы только о нас не вспомнили…

В понедельник утром, по своему обычному пути иду на работу. В половину восьмого утра. Ну, как иду? Ковыляю. После огорода дико болят ноги и руки. Но с каждым шагом тело привыкает к этой боли, походка выравнивается, в ушах наушники, в которых звучит моя любимая:

То песок, то камушек, синие цветы

В том, что я не замужем виноват лишь ты.

То смеюсь, то плачу я, так судьбой назначено…(2)

И я улыбаюсь….

(1) — Тамерлан и Алена Омаргалиева Держи меня покрепче.

(2) — Алёна Петровская Красный мой платок.

3. Ольга Петровна

Сегодня обманула сына снова. Каждую неделю по пятницам езжу на кладбище, навещаю внука, Веронику, мужа, к родителям захожу, а Роме говорю, что к подруге на чай. Побуду у Вадюшы, поговорю с ним, пшена посыплю на могилку, чтобы птички клевали, поплачу, конечно, и как-то легче на душе становится.