Другой

— После того, как ты его поймал, он должен был сам предложить нам свою помощь, — возмущённо начала я, но была тут же перебита громким драконьим смехом.

— Астрид, — успокаиваясь, произнёс Инг. — То, что ты частично увидела в небе, это, своего рода, как битва. Если я смогу одолеть, я имею право рассчитывать на помощь грифона, но он так же спокойно может отказать мне. А если бы я не смог его одолеть, то нам пришлось бы искать настоятеля храма самим. А это не есть хорошо. Эрагон единственный, кто знает место нахождения настоятеля. Так же он согласился дать ответы на любые пять вопросов. А это очень хорошо. Редко кому удаётся узнать истину, да ещё и из уст грифона, что прожил очень длинную жизнь.

— Он ответит каждому на пять вопросов, или мы должны в сумме задать пять вопросов? — Тут же спросила я, поглаживая чешуйчатую грудь дракона.

Под моей рукой, под слоем чешуи, казалось, горел настоящий огонь. Яркий, горячий, но какой-то ласковый, боящийся причинить малейший вред и хоть каплю боли.

— А вот этого я не знаю, — как-то странно произнёс Инглинг, начиная активно махать крыльями и замедляться.

Оглядевшись, я поняла, что мы прилетели. И место, куда мы прилетели, было просто невероятное. Сложно было описать словами тот вид, что открылся перед нами.

За спиной, откуда мы прилетели, в основания гор, на которые мы и приземлились, бились могучие тёмно-синие волны океана. Впереди же мирно текла река, к воде которой наклонялись ветви деревьев с розовыми цветками. Сакура.

Это дерево, его цветки и сам запах я просто обожала. Сложно было передать свои ощущения, когда находишься рядом с таким деревом.

Его я повидала только один раз в жизни, когда ездила в Японию. Это было несколько лет назад, и я была там, как ученица по обмену. То непередаваемое чувство, что я ощутила, сидя под вишней, не сравнить ни с чем иным.

— О, Великий Один, какая же здесь красота, — выдохнула я, продолжая осматриваться.

— Мы, грифоны, очень любим японскую вишню, — произнёс недалеко от меня незнакомый голос, тут же привлекая моё внимание.

Когда я повернулась к нему лицом, то чуть не осела на землю.

Передо мной во всей своей красе стоял никто иной как золотой грифон. Его золотые перья в лучах солнца, что падали на него, переливались всеми цветами радуги, невероятные янтарные глаза изучали меня с ног до головы, а такие же, как и сам грифон, золотые когти создавали небольшой шум при передвижении мифического существа.

— Эрагон, — выдохнула я, не поверив своим глазам.

— Вижу ты уже наслышана обо мне, в огне рожденная, — заговорил грифон, медленно подходя ко мне. — Я пообещал Фурии, что помогу вам, но он не говорил мне, что принёс с собой такую, как ты. Ты видела арку, через которую вы проплывали?

— Что Вы хотите этим сказать? — Тут же спросила я, не обратив внимания на вопрос и забыв, что грифон ответит нам только на пять вопросов.

Сзади нас послышались хлопки крыльев, и на поверхность горы приземлился чёрный дракон. А я даже не заметила, что он куда-то отлетал.

— Фурия, — Эрагон повернул голову в сторону, куда приземлился парень, и как-то странно покачал головой. — Почему ты мне не сказал, что она, — длинный золотой коготь грифона аккуратно коснулся моего плеча. — В огне рожденная?

— Я обо многом хотел бы тебя спросить, — меняя облик, произнёс Инглинг и усмехнулся. — Но ты установил рамки.

— Чёртова Фурия, — ругнулся Эрагон, убирая от моего плеча коготь и вставая на все четыре лапы. — Ты всегда умел находить лазейки в моих словах и умело их использовать.

— На то я и Дракон, — улыбка украсила лицо парня, и он подошёл к грифону, похлопав того по золотому боку. — Самый умный из мифических существ.

— Не хвастайся перед дамой, — боднул Инга Эрагон и рассмеялся, но звук был похожим на чирикание птицы. — Тем более ты не умнее Лун-вана.

— Не забывай, — усмехнулся Инглинг и обнял меня за талию, прижав к себе. — Лун-ван тоже Дракон.

— Что я говорил про тебя и твои способности, Фурия? — Недовольно фыркнул грифон, щевеля крыльями.

— Тебе стоит только попросить, — вдруг произнёс Инг, наблюдая за Эрагоном.

— Инглинг, ты знаешь, что надо делать, — через минуту выдохнул грифон, посмотрел на парня и медленно лёг на траву, что была у нас под ногами.

Шатен же в свою очередь выпустил меня из объятий и подошёл к прилёгшему золотокрылому существу.

— Как же давно я этого не делал, — рассмеялся парень и залез на Эрагона, тут же начиная прочёсывать перья на шее зверя и массировать холку.

— Знаешь, Фурия, — передёрнул крыльями грифон, явно наслаждаясь моментом, и положил голову на траву, на которой он весьма удобно расположился. — Ставки медленно растут.

— О чём ты? — Подходя ближе к Эрагону, спросила я и провела рукой по перьям на голове зверя.

— А вот это уже вне правил, — прикрыв глаза, выдохнул грифон и окончательно поддался нам.

— Я могу прекратить, ты знаешь, — усмехнулся Инглинг.

Я же в это время гладила зверя по морде, подцепляя ногтями каждое пёрышко. Грифон, словно огромная кошка, громко урчал от наслаждения.

— Я знаю, что вы ищете настоятеля, — выдохнул Эрагон, когда я провела рукой по перу на голове от самого основания до кончика. — Но без Эрфитов вам у него делать нечего.

— Эрфитов? — Тут же переспросила я, снова проводя рукой по перу, только уже по другому. — А что это?

— Эрфит — это, моя дорогая, священный артефакт, с помощью которого Изириты могут скрепить себя друг с другом узами брака, — ответил мне Эрагон, открывая глаза.

— Но ты сказал, что без Эрфитов, — выделив последнее слово, произнесла я. — Значит, их должно быть несколько, так?

— Так, — пошевелил головой грифон. — Дело в том, что каждый Изирит ищет Эрфит для своей половинки. Акселин ищет артефакт, который будет после брака носить Эстер, а тот, в свою очередь, ищет артефакт для Акселин. Тем самым они доказывают, что достойны друг друга. Это сложный процесс, я никогда особо не углублялся в его изучение. Нам, грифонам, это чуждо. Мы свободолюбивые.

— Очень свободолюбивые, — рассмеялся Инглинг, массажируя холку Эрагон.

— Эр, ответь мне на один вопрос, — через пару минут тишины начал парень и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Скажи мне, кто Астрид.

— Ты всегда умел строить вопросы, чтобы они не были вопросами, — зачирикал грифон сквозь закрытый клюв, который я поглаживала, но потом перешла на щёки. — Тем более зачем тебе знать ответ на этот вопрос, если я уже его произносил?

— Я хочу услышать полный ответ, — хмыкнул парень и провёл рукой по шее зверя, зарываясь пальцами в перья.

— Вымогатель, — фыркнул Эрагон и прикрыл глаза. — Я уже сказал, что она в огне рожденная, что тебе ещё нужно от меня знать в этом вопросе?

— Всё, абсолютно всё, — твёрдо произнёс Инглинг и ловко соскочил со спины грифона. — А главное, откуда она такая.

— Ты же помнишь древний устой? — Эрагон посмотрел на Хэддока, а тот на него. — Дракон.

— Действительно могуч, если рядом есть опора, — продолжил за него Инг. — Но что ты имеешь ввиду?

— В устое так же прописано, что любой в огне рождённый является этой самой опорой, — Эрагон поднялся с земли и посмотрел мне в глаза. — И этой опорой стала для тебя Астрид. Если бы не она, ты бы сейчас не был бы таким, какой есть. Она меняет тебя. В какой-то степени оказывает влияние на твой характер. Я же прекрасно помню нашу последнюю встречу, когда тебе было шестнадцать. Ты был совсем другой.

— Другой, — эхом отозвалась я и посмотрела на Инглинга.

— Другой, — кивнул Хэддок. — Эрагон, ты прекрасно знаешь, что я всегда был другим. Когда бы я не жил, я выделялся из толпы, потому что не был бараном, который шёл за стадом и думал, что это правильно.

— Я любил это в тебе, — с какой-то странной интонацией произнёс грифон. — Каждый раз, когда ты прилетал ко мне, я был безумно рад тебя видеть. С тобой можно было поговорить о чём угодно. Ты понимал меня, что было самым удивительным. Я не нашёл понимания среди других грифонов, но с тобой я как-то по особенному связан.