Вид сверху

— Я не намерена прятаться, — мотнула головой Майя. Это была чистая правда. Что до того несчастного счета — должна же она была попытаться оставить себе хоть что-то на старость! Не вышло — так не вышло…

— Очень на это надеюсь, — бросил бургомистр. — Но учти, задание тебе предстоит не из легких.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — кивнула она. — Что я должна сделать?

14

Потолок был безукоризненно, идеально белый, глазам даже смотреть на него было больно — наверное, это был чемпион мира по белизне среди потолков. Приложив усилие, Юрка проследил взглядом до линии, где он смыкался со стеной — та тоже была белой, но приютила поперек себя какую-то длинную тень, тем самым утратив первозданное совершенство. Еще ниже начиналось одеяло — уже не белое, а скорее светло-бежевое. Лежало оно неровно — географию ее холмов и изгибов можно было изучать долго, чем юноша и был занят какое-то время — какое именно, сказать он бы затруднился. Затем, наскучив, наконец, этим зрелищем, Юрка скосил глаза вправо: там поверх уже знакомого ему одеяла лежала верх ладонью рука с полусогнутыми пальцами. Его собственная. Кажется. На предплечье красовался кусок розового пластыря, из-под которого куда-то вверх и назад уходила тонкая изогнутая трубочка. Понять, куда она ведет, показалось Юрке настолько важным, что он даже немного повернул набок голову: выяснилось, что трубочка была подсоединена к подвешенной на металлическом штативе прозрачной емкости, наполовину заполненной мутной желтоватой жидкостью. Подивившись этой мудреной конструкции, юноша решил перевести взгляд влево, где, как он был почему-то уверен, непременно следовало располагаться окну. Он уже начал поворачивать голову, но мысль о необходимости этого действия внезапно поблекла, растворяясь в каком-то вязком тумане, потолок, мгновение назад вновь оказавшийся в поле зрения, куда-то исчез, и Юрка забылся.

Когда он снова открыл глаза, обстановка вокруг несколько изменилась. Свет теперь был не таким ярким — приглушенным и как будто бы искусственным, даже уже знакомый юноше потолок не казался в нем таким уж безупречным. Но главное — сейчас в помещении Юрка явно был не один — едва заметная игра теней, дрожание воздуха, негромкий шорох — буквально все свидетельствовало о чужом присутствии. Юрка повернул голову на звук — на этот раз движение далось ему без особого труда — и увидел рядом с собой молодую женщину в напоминающем пижаму костюме цвета морской волны и такой же шапочке на голове.

— О, проснулся! — сказала она с лучезарной улыбкой.

— Кто вы? — выговорил юноша. Вопреки опасениям, язык ему подчинялся, но, как видно из-за сухости во рту — до этого момента Юрка ее не замечал, а теперь вот почувствовал — слова звучали со странным присвистом.

— Надя, — представилась женщина. — Дежурная сестра.

— Дежурная сестра… — повторил юноша. — Я в больнице?

— Да, в стационаре Института Человека.

— Института? Мне сделали операцию?! — осенило Юрку.

— Нет, — покачала головой сестра. — У вас был приступ, вас привезли на «скорой». Сейчас непосредственной опасности уже нет.

— Но операцию не делали? — разочарованно переспросил юноша.

— Нет, операцию не делали, — развела она руками.

— А откуда меня привезли? — спросил он тогда, и в памяти тут же возникла картина: зеленый парк с подвесными дорожками для ньюпов и лицо Виты, уплывающее в никуда. — И кто вызвал «скорую»?

— Не знаю, — пожала плечами сестра. — В регистрационной книге это должно быть. Хотите, потом посмотрю?

— Не надо, — не столько мотнул он головой, сколько показал глазами. — Какая разница на самом деле?

— Это точно, — кивнула Надя. — Разницы никакой. Главное — успели.

Могли, значит, и не успеть?

— И сколько мне теперь тут лежать? — задал он, однако, иной вопрос.

— Пока не поправитесь, — неопределенно ответила его собеседница.

— Не мой случай, — попытался изобразить он на лице легкомысленную улыбку. — Чтобы я поправился, нужна операция.

— Значит, пока доктор не решит, — и не подумала спорить с ним сестра.

— И все-так, сколько? — настаивал Юрка. — Хотя бы примерно. Неделя? Две недели? Ну, вы же знаете, наверное, как это обычно бывает.

— Всегда по-разному бывает — как доктор скажет, — снова развела руками Надя. — Ладно, я пойду, а вы отдыхайте — это для вас сейчас самое главное, — добавила она.

Юноша хотел было сказать, что не устал, но сам тут же понял, что это будет неправдой. Через минуту после того, как дверь палаты закрылась за медсестрой, он уже снова спал — не то чтобы здоровым, но крепким сном без сновидений.

* **

На третий день в палату к нему допустили отца.

Юрка чувствовал себя уже гораздо лучше, однако вставать с кровати ему пока не позволяли — разве что в туалет, располагавшийся за дверцей здесь же, в палате. Капельницу отсоединили и выдали казенную пижаму, всю в нелепых ромашках и колокольчиках, вероятно, чтобы уже издали было видно: идет пациент, встретил такого в коридоре — немедленно вернуть в постель.

Посетителей Юрка не ждал, но едва услышав приближающиеся шаги за дверью, как-то сразу понял, кто сейчас войдет к нему в палату — и не ошибся.

На ссутуленных плечах у Нестерова-старшего был длинный белый халат, накинутый поверх делового костюма, на ногах — голубые бахилы. Аккуратно притворив за собой дверь, отец шагнул к Юрке.

— Привет! — выговорил юноша. — Как дела?

— Мне кажется, это я должен был спросить? — немного неуверенно улыбнулся посетитель. — У меня хорошо, а у тебя-то как?

— И у меня хорошо, — заявил Юрка.

— Вот и завотделением говорит, что все идет как надо, — сказал отец, присаживаясь на табурет у изголовья кровати и беря сына за руку. Ладонь Нестерова-старшего была холодной — или, может быть, это Юркина такой горячей? — Но придется еще немного полежать, поднабраться сил. Может быть, недельку. Как тебе вообще здесь?

— Скучно, — признался юноша.

— А что скучно-то? Вон, смотрю, телевизор стоит, — кивнул отец на темный экран в углу. — А еще, говорят, здесь у них библиотека есть…

— Ты эту библиотеку видел? — хмыкнул Юрка. — Я те книги еще в первом классе все прочел. А телефон они у меня отобрали, — пожаловался он. — И не отдают, говорят, такие правила. А ты же знаешь, как я к нему привык! Может, хоть ты попросишь, чтобы вернули, а?

— Хорошо, — кивнул отец, — попрошу. Но если таковы правила — сам понимаешь…

— Да понимаю…

— А тебя там внизу, у регистратуры, какая-то девушка спрашивала, — сменил тему Нестеров-старший. — Я было подумал, что это та Вита, о которой ты мне рассказывал — помнишь? Но она сказала, что нет.

— А кто? — спросил Юрка. Понятно, что это никак не могла быть Вита, но кто еще мог им интересоваться в регистратуре?

— Тебе должно быть лучше известно, — пожал плечами отец.

— Как ее звали-то хоть?

— Не знаю. Как-то не сообразил поинтересоваться.

— То есть ты ее спросил: «Девушка, вы случайно не Вита?», а она сказала: «Нет» — так, что ли?

— Ну, примерно, — несколько смутившись, подтвердил Нестеров-старший.

— Деликатность — твое второе имя, — усмехнулся Юрка.

— Ну, извини, в следующий раз спрошу по-другому, — обещал Нестеров-старший.

— Может, из класса кто? Они как раз должны были вернуться, — предположил вслух юноша, но тут же сам и возразил. — Да не, кому я там нужен… Еще Серега Орлов мог припереться по старой памяти, но чтобы девушка… Как она выглядела-то? — спросил он у отца.

— Да обыкновенно… Девушка как девушка. Твоих лет. Приблизительно. Может, чуть старше. Темненькая.

— Темненькая? — это было уже что-то.

— Ну… Кажется. Там свет такой, неровный…

— Понятно. То ли темненькая, то ли светленькая, то ли четырнадцати лет, то ли нет… Ты вообще уверен, что это девушка была, а не дедушка?