Страница 11 из 14
Все это было бы скучно и печально, если бы не было так смешно. Смешнее даже, чем запрет «Бората» (2006) ради профилактики «межнациональной розни». В отличие от «Бората», в «Войне» никакого подтекста под маской злостного хулиганства нет. Фильм кристально ясен, все разжевано и названо своими именами. Если сначала прочитать все, что наговорили о жестокости и клевете, а потом посмотреть «Войну» – комический эффект фильма удвоится.
Дело в том, что это никакой не боевик, а комедия, точнее, злой и прямолинейный памфлет, сатира на американский истеблишмент. Памфлет всегда злободневен. Если 76-летний Николс снимает фильм о войне 1980-х, ежу понятно, что он имеет в виду войну в Афганистане наших дней. И СССР здесь не исконный враг США, а враг, которого пришлось бы выдумать, если бы его не существовало.
У троицы экранных спасителей человечества от коммунизма и в помине нет никакой идеологии. Чарли подбирает сотрудников, точнее, сотрудниц по принципу «любую бабу можно научить печатать на машинке, а вот грудь отрастить до нужной кондиции невозможно». В устах блудливой светской львицы Джоанны (Робертс) яростный антикоммунизм кажется сублимацией сексуальных наваждений. Гаст Авракатос (Филип Сеймур Хоффман), истероид из ЦРУ, чем-то напоминающий Бората, бьет стекла в кабинете начальника из-за того, что его не назначили в Хельсинки, а значит, он напрасно три года учил финский язык.
Пролог до боли напоминает самые лихие клише советской пропаганды. Чарли возлежит в бассейне в Лас-Вегасе со стервами-стриптизершами, хлещет виски и хвалится своим статусом. Уличенный в потреблении промышленного количества кокаина чуть ли не в стенах Конгресса, он хватается как за соломинку за лоббирование моджахедов: надо, чтобы о кокаине все забыли. Так что СССР проиграл Афганистан случайно – из-за проблем потасканного плейбоя, в которого вполне бы мог превратиться с годами Форрест Гамп. И хитрые схемы по поставке в Афганистан оружия через посредников тоже строятся при помощи лялек, которых подкладывают нужным людям: а как иначе уговорить евреев продать оружие арабам, которые перепродадут его пуштунам? Особенно издевательски на этом фоне смотрится эпилог – Чарли вручают медаль Конгресса под аккомпанемент напыщенных пошлостей.
Искалеченные минами-ловушками дети задевают душу Чарли – человек же он, в конце концов, а Николс потому и классик, что в любом животном разглядит крохи человеческого. Но эти ужасы нужны ему, чтобы вдолбить зрителям простую мысль. Опереточные бородачи умирают и убивают где-то там, а в глазах людей из Вашингтона щелкает счетчик. Никто из них даже и не думал, что спасать цивилизацию столь выгодно. Просили 5 «лимонов», получили 40, потом еще, еще, сами изумились, когда набежал миллиард. Победив подури, куражась в угаре, гарцуя в бурнусах, глупые белые люди еще и подарили аборигенам колоссальные запасы оружия и смылись из Афганистана, не дав даже жалкого «лимона» на строительство школ. По Николсу, Америка расхлебывает то, что бездумно заварила 25 лет назад.
Николс прославился «Уловкой-22» (1970) – черной комедией якобы о Второй мировой, а на самом деле о Вьетнаме. Жизнерадостный выжига Майло, «воевавший» в Италии, торговал всем чем угодно и с кем угодно, включая нацистов. Американские летчики гибли, оставшись без парашютов, которые продал Майло, – таково условие контракта. Американские самолеты бомбили собственный аэродром – таково условие контракта. В «Войне» Николс просто повторяет то, что сказал в давнем шедевре: война – всего лишь деловой контракт, к национальным интересам имеющий косвенное отношение.
С какого перепоя наш официоз принялся яростно пинать фильм, утверждающий, что во всем виновата Америка? На этот вопрос есть два ответа.
Первый предполагает, что ирония недоступна пониманию идеологов новой холодной войны. Если герою вручают медаль за то, что он выгнал русских из Афгана, это режиссер чествует Чарли. Если ракета попадает в советский вертолет, а бородачи прыгают от восторга, это Николс радуется вместе с ними. А то, что Чарли постоянно окружен голыми бабами и под кайфом, так это на гнилом Западе так принято.
Второй предполагает более изощренный взгляд на фильм, способный вызвать то, что в СССР именовали неконтролируемыми ассоциациями. Если война – чистый бизнес и ничего лишнего, а патриотизм камуфлирует движение денежных потоков, зритель может усомниться в идеологической подоплеке современных конфликтов. С этой точки зрения прокатывать в России угрюмо-серьезные боевики, где близнецы-супермены с квадратными головами и выпученными глазами мутузят друг друга, выкрикивая лозунги, совершенно безопасно. Зритель автоматически идентифицирует себя с «нашим» парнем и не усомнится в том, что он дерется за интересы родины, а не какого-нибудь отечественного Чарли Уилсона.
Волк с Уолл-стрит (The Wolf of Wall Street)
США, 2013, Мартин Скорсезе
Фильм начинается с «оговорки по Фрейду», почти с разоблачения предстоящего «сеанса черной магии». Лирический герой Джордан Белфорт (Леонардо Ди Каприо) – совершенно реальный финансист-мошенник – философствует за кадром, а в кадре – знаменитая статуя быка на Уолл-стрит. «Мир инвестиций похож на джунгли. Бычки, медведи…»
Белфорт, конечно, не Спиноза. Натаскивая своих служащих-сообщников, он указывает им светлый образец «из книжки», к которому должно стремиться. Вы не поверите, но это обезумевший от ненависти к киту-убийце капитан Ахав из «Моби Дика». Правда, кто такой Ахав и как он пролез в его подсознание, Белфорт сказать не может. «Из книжки», сказано же вам. Ну бог с ним: Ахав так Ахав. Но вот то, что в джунглях не водятся ни бычки, ни медведи, ни даже волки, Белфорт мог бы знать – хотя бы из детских сказок.
Нет, не зверь он из джунглей. Но то, что животное, это точно. Бизнес-академий не кончал (вы не поверите, но это животное – дипломированный биолог), зато все схватывает на лету. В первый же день работы на Уоллстрит старший товарищ (Мэттью Макконахи) дал ему бесценный совет. Чтобы преуспеть в делах, надо – как минимум дважды в день – дрочить и нюхать кокаин в промышленных количествах. Белфорт последовал совету – и за смешной промежуток времени обул соотечественников на 200 миллионов долларов.
«Волк» логично и аккуратно – слишком логично и слишком аккуратно – укладывается в творческую траекторию что Скорсезе, что Ди Каприо. Скорсезе всегда интересовали социопаты без тормозов и сантиментов, изощренно манипулирующие окружающими. Он создал незабываемую галерею преступных социопатов. Ночной таксист Трэвис («Таксист», 1976), исполнивший желание кого-нибудь убить, да и ставший национальным героем; урод Руперт Папкин, вынуждающий мир, приставив миру дуло револьвера к виску, признать его великим комическим артистом («Король комедии», 1982); чудовищный миллиардер Говард Хьюз («Авиатор», 2004).
Прежнего актера-фетиша Скорсезе – Роберта Де Ниро – уже давно сменил Ди Каприо. Почему именно он сошелся со Скорсезе – очевидно. У Ди Каприо душа тоже лежит к амплуа социопата: мошенник-хамелеон Эбигнейл («Поймай меня, если сможешь»), Гувер – «американский Берия» с тараканами в голове и женскими платьями в шкафу («Дж. Эдгар»); «великий Гэтсби», наконец.
Идеальный дуэт, что тут скажешь.
Белфорт – гибрид их предыдущих героев. Как Хьюз, он мнит себя властелином вселенной и не знает преград, когда речь заходит о реализации сексуальных желаний. Как гангстер Генри Хилл из «Славных парней» (1990) Скорсезе, идет на сотрудничество с ФБР и, перешагнув через напарников, выходит почти сухим из воды: 22 месяца тюрьмы – пустяк по сравнению со светившим ему сроком.
Белфорт, хоть и лишился сверхдоходов, успешно конвертировал свой преступный опыт. Если Эбигнейл, рисовальщик чеков, совсем не отличимых от настоящих, работает экспертом ФБР по выявлению подделок, то Белфорт колесит по миру с лекциями об искусстве торговли. То есть, за серьезные бабки учит впаривать воздух за бабки бешеные.
Фортуна, безусловно, ему подыгрывает. Это надо же – в тюрьме она свела его с Томми Чонгом, актером и музыкантом, некогда игравшим в одной группе с молодым Джими Хендриксом. Нонконформист Чонг отправился за решетку, взяв на себя вину в деле о нелегальной торговле дурацкими приспособлениями для курения каннабиса. Белфорт, конечно, не читатель, но писателем может стать каждый. Он немедля исполнил совет Чонга описать свою карьеру и выручил почти 2 млн долларов за две книжки: это не считая прав на экранизацию.