Король Лев

«Брат короля» поднял бровь, оттянув свой шрам, отчего стал выглядеть ещё более жалко, чем обычно. Зазу так шутит? Или правда не видит в сказанном иронии?

— Я и был в первых рядах, — напомнил он. — Пока не появился драгоценный принц.

Не видя смысла в дальнейшем разговоре, лев собрался уйти. У него были дела поважнее, чем выслушивание лекций от самодовольной птицы и пустоголового брата. Например, найти свой сбежавший обед.

— Не смей поворачиваться ко мне спиной, Шрам! — прозвенел голос Муфасы.

Шрам обернулся. С него хватит!

— О, нет! — прорычал он. — Возможно, это тебе не стоит поворачиваться ко мне спиной!

— Это вызов?! — проревел король.

Несколько долгих мучительных секунд львы стояли, не отводя взглядов друг от друга, пока наконец Шрам не опустил голову.

Он был мелочным и злобным, но не глупым. В драке с таким противником не было никакого смысла.

— Я бы никогда не вызвал тебя, — кротко сказал Шрам, но тут же ехидно добавил: — Снова.

Шерсть на загривке Муфасы поднялась, в горле заклокотало.

Зазу быстро вклинился между львами.

— Мудрое решение! — заявил он. — Тебе не сравниться с его величеством!

Шрам пожал плечами:

— Что ж, в том, что касается мозгов, львиная их доля досталась мне. Но когда дело доходит до грубой силы, боюсь, тут мой старший брат всегда будет на первом месте.

— Не всегда, — поправил его Муфаса. — Однажды это будет мой сын. Симба тоже будет твоим королём.

— Тогда да здравствует король, — фыркнул Шрам. Повернувшись к своему логову, он проскользнул внутрь и исчез в темноте.

Наблюдая, как тот уходит, Муфаса поник. Он не хотел, чтобы всё так закончилось. Разумеется, его злило, что брат пропустил церемонию, но какая-то часть его души — хоть и очень маленькая — надеялась, что у того была на то уважительная причина. Что, возможно, с рождением нового поколения они смогут забыть о прошлом. Но, очевидно, этого не произойдёт никогда.

— Что же мне с ним делать? — вздохнул Муфаса, когда они с Зазу отправились обратно на вершину Скалы Предков.

— Ну, есть у меня одна мысль, — начал помощник, решаясь озвучить прямо давно терзавшую его мысль. — Почему бы вам не утащить его прочь своими огромными зубами и когтями?

Муфаса постарался не рассмеяться. Не секрет, что Зазу презирал Шрама. Король только не был уверен, была ли тому причиной вероломность или скорее неопрятность старого льва. Управляющего до самой глубины его птичьей души возмущало отсутствие порядка.

— Мы оба знаем, — продолжил Зазу, — что его давным-давно нужно было изгнать из земель прайда.

Улыбка Муфасы исчезла.

— Он мой брат, Зазу, — сказал он, покачав головой. — Это его дом. И, пока я король, так и будет. — «Как бы трудно с ним ни было», — мысленно добавил Муфаса.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Дни бежали в саванне один за другим, как обычно, Круг Жизни не останавливался. Засуха сменялась ливнями, озёра испарялись, а потом наполнялись вновь, стада редели и снова пополнялись новым приплодом. Солнце иссушало землю до трещин, а потом дождь утолял её жажду. А львы Скалы Предков между тем наблюдали за подрастающим принцем, становившимся всё смелее.

Время, когда Симба мог целыми днями спать в объятиях матери, закончилось. Его шёрстка потемнела от долгих игр под солнцем, а непоседливая беготня сделала его сильным и поджарым. Глаза, яркие и любознательные, постоянно выхватывали что-то интересное, а язык переставал болтать лишь в те минуты, когда львёнка одолевал сон. Но и во сне храбрый маленький охотник продолжал гоняться за антилопами, забавно дёргая лапами.

Однажды утром, пробудившись от особенно яркого сна, в котором он помогал отцу спасти семью антилоп топи от наводнения, Симба потянулся. Затем, подняв голову, громко зевнул. Рядом с ним зашевелился во сне другой львёнок, но потом успокоился и прижался к матери. Симба подождал ещё секунду, надеясь, что приятель проснётся, но после очередного зевка — на этот раз гораздо более громкого — понял, что придётся поискать в компанию кого-нибудь другого. Потом его глаза радостно расширились. Ему не нужен приятель для игр. Он совсем забыл, какой сегодня день! Сегодня он проведёт время с отцом, совсем как в его сне!

Поднявшись на ноги, Симба принялся перепрыгивать через спящих львиц и их детёнышей, пока не достиг той части логова, в которой спали король и королева. Схватив Муфасу за хвост, львёнок подтянулся и заполз на огромную спину. Хотя Симба заметно вырос с церемонии представления, по сравнению с отцом он по-прежнему казался крохотным. Добравшись до головы Муфасы, малыш потянул за большое мягкое ухо.

— Пап, ты не спишь? — спросил он. — Пап…

В ответ Муфаса лишь громко всхрапнул.

«Полагаешь, что твой притворный храп одурачит меня? — сузив глаза, подумал Симба. Озорные искорки проскользнули в его взгляде. — Что ж, посмотрим». Наклонившись прямо к уху Муфасы, он закричал:

— Папа! ПРОСНИСЬ, ПАП! ПАПА! ПА-А-А-АП!

Сараби приоткрыла один глаз и посмотрела на сына. Увидев, что тот не ранен, не истекает кровью и не нуждается ни в чём срочном, она повернулась на другой бок.

— Твой сын проснулся. — Её голос был полон сонливости.

Муфаса потряс головой.

— До рассвета это исключительно твой сын, — сказал он, не потрудившись открыть глаза. Это был уже не первый раз, когда его будили крики — или зубы — не по годам резвого отпрыска.

— Ну давай, пап, вставай, — заныл Симба. — Ты сказал, что сегодня я могу пойти с тобой в саванну! И сегодня уже наступило. Ты обещал!

Симба повис на гриве отца, цепляясь за жёсткую длинную шерсть маленькими острыми коготками.

— Ты же уже не спишь. — Теперь он уже не ныл, а улыбался. Хотя отец и сопротивлялся, было ясно, что он уже проснулся.

Король медленно поднялся. Затем зевнул. Но, в отличие от Симбы, его зевок эхом разнёсся по львиному логову и разбудил с дюжину спящих львят.

— Ладно, пойдём, — сказал он, стряхивая остатки сна и легко коснувшись носом Сараби.

Отец и сын вместе вышли из пещеры навстречу утру. Королева проводила их нежным взглядом. Она знала, что неторопливая леность Муфасы была лишь притворством: больше всего на свете тот любил возиться с Симбой. И она не возражала, ведь это давало ей несколько мгновений спокойствия и тишины.

— Итак, с чего начнём? — спросил Симба, глядя на раскинувшуюся перед ним саванну. — Отдадим охотникам приказы? Прогоним злых нарушителей?

Не отвечая, Муфаса вышел вперёд, направившись к самой вершине Скалы Предков. Симба изо всех сил старался не отставать, с трудом карабкаясь по круче.

— Папа! — крикнул он. — Ты идёшь не в ту сторону!

Муфаса снова не ответил, медленно и уверенно поднимаясь. Тяжело дыша и окончательно растерявшись, Симба наконец забрался наверх. Осмотревшись, он увидел, что отец сидит спиной к Скале, а его глаза устремлены вдаль на солнце, которое поднималось всё выше. Симба подошёл и сел на плато рядом с ним. Он подождал минуту — для Симбы она длилась целую вечность — и спросил, не сдержав любопытства:

— Что ты делаешь? Здесь ничего нет!

Муфаса покачал головой.

— Смотри, Симба, — его голос был серьёзным. — Всё, на что падает свет, — это наше королевство.

Львёнок посмотрел на уходящую за горизонт землю, что лежала перед ним. Его глаза расширились.

— Ничего себе, — осторожно отозвался он. — И ты всем этим правишь?

— Да, — Муфаса кивнул. — Но как солнце не может всё время находиться высоко в небе, так и правление короля не вечно. Однажды, Симба, наступит закат моей власти — и рассвет твоей.

Симба кивал, слушая отца, хоть и не вполне понимал, о чём он. В тоне льва было что-то очень торжественное и грустное, заставляющее его дрожать. Они никогда раньше так не разговаривали. И, хотя львёнок не мог этого объяснить, от слов Муфасы о конце его правления ему тоже стало грустно. А потом он кое-что понял и оживился.

— Подожди. Ты хочешь сказать, что всё это будет принадлежать мне?