Страница 9 из 28
— Надеюсь, из этого не станут раздувать еще большую проблему, — вздохнул Канкуро, и, не видя больше причин смотреть на этот кошмар, Вару медленно пошла в сторону их ненадежного укрытия, собираясь предоставить своим изувеченным ногам еще немного отдыха. Однако шиноби терзало что-то еще.
— Я хотел тебя кое о чем спросить.
— М? — Кейджи остановилась, вопросительно посмотрев на Канкуро, и по его напряженному взгляду стало заранее ясно, какой именно вопрос он задаст.
— Та техника, которую ты использовала. Она сработает еще раз?
— Маловероятно. На самом деле я сделала немногое. Мы остались живы благодаря Гааре. Если бы он не сопротивлялся все это время, то Шукаку бы мои попытки вообще не почувствовал, — ответила она со слабой улыбкой, на самом деле все еще не отойдя окончательно от тех эмоций. Успела подумать, что это конец, но жизнь перед глазами почему-то не промелькнула. Может, потому что она трусливо закрыла их в последний миг?
— Толку-то от тебя? — наигранно скривился Кукольник, и Вару недовольно скрестила руки на груди, подыгрывая ему.
— Себя хоть вспомни.
Ее тоже терзало кое-что еще. Привычка прокручивать один и тот же эпизод десятки раз в голове позволяла ей полностью проанализировать ситуацию, выявляя детали, но все, что удалось добыть сегодня — беспричинные подозрения. Вару не могла сформулировать свою мысль, но ее это так сильно взволновало, что она позволила себе продолжить разговор.
— Они ведут непрерывную борьбу друг с другом, и я не совсем понимаю, почему. Может, Гааре просто не повезло быть сосудом именно для Однохвостого. А может, причина кроется в чем-то другом.
— Что ты имеешь в виду? — заинтересованно спросил Канкуро, не зная точно, стоит ли волноваться ему. Кейджи пожала плечами и отрицательно замотала головой, ругая себя за несдержанность. Так бывает, когда пытаешься сказать что-то, в чем еще не успел разобраться. Нескладно и бессмысленно.
В пещере Темари не отходила от младшего брата, с тревогой наблюдая за его беспокойным сном. Вопреки страху она думала только о нем — не о демоне внутри. Когда вошла Вару, куноичи не повернулась, продолжая заботливо держать Гаару за руку и ждать, когда эта проклятая ночь закончится. Бывшая шиноби села неподалеку, какое-то время всматриваясь в бледное напряженное лицо. Слух, казалось, все еще улавливал голос Шукаку, и Кейджи чувствовала, как страх возвращался к ней, и тело вновь начинала бить дрожь.
***
Утром никто не пытался заговорить о мертвых телах. Все очень качественно сделали вид, что произошедшее вчера их ничуть не трогает на данный момент. И Гаара тоже не выказывал и намеков на какие-либо чувства, оглядев почерневшую кровь на песке без интереса, и его пустой взгляд не отражал бликов уже взошедшего на белое небо солнца. Темари и Канкуро еще ночью убрали здесь все, что смогли, изрядно испачкавшись, но выполнив свой долг перед павшими шиноби родной деревни. Можно было бы в пустой надежде предположить, что их младший брат стал бледнее, чем раньше, и его молчание — более грустным. Что под этой тишиной он укрыл свои истинные переживания, но если семья и могла верить в него, Вару чувствовала — в джинчурики ничего не изменилось.
Команда решила истратить все силы на то, чтобы добраться до Хофу как можно быстрее. Пусть угроза еще и не миновала до конца, Гаара не пожелал снова прятаться, а перечить ему так никто и не решился. Устроившись на спине старшего сына Расы, потеснив марионетку, Вару преодолела вторую половину пути так же, как и первую — не передвигающимся самостоятельно инструментом, в полезности которого на этот раз никто не сомневался. В отличие от Гаары, Канкуро предпочитал не держать жалобы при себе и заполнял ими содержание частых диалогов со своей «живой» ношей. Это отвлекало от мыслей, но спустя какое-то время Кейджи почувствовала, что ей стало намного легче. Однако чем ближе их команда подходила к деревне, тем очевидней становилась серьезность их задания.
Солнце уже садилось, и листья финиковых пальм казались сухими и тусклыми. В домах зажигали свет, но редкие фигуры людей и животных мелькали вдоль улиц. Нечто невидимое и зловещее засело здесь, издали предупреждая, что счастье покинуло это место, уступив невосполнимой утрате. Болело все: вода, земля, воздух. Война еще не была знакома молодым шиноби, но они знали, что она выглядит именно так.
Большая часть людей сидела по домам, и лишь немногие заканчивали дела на сегодня. Мать, усталая и хворая, вела маленького сына вдоль глиняных зданий, добро и слабо улыбаясь до тех пор, пока он не ткнул пальцем в сторону четырех незнакомых людей.
— Смотри, мам, там шиноби, — сказал он громко, потянув маму навстречу к ним, но женщина не позволила сделать ни шага, сильнее перехватывая его запястье и настойчиво уводя прочь. Жители старались не смотреть на пришедших, боясь притянуть к себе еще одну беду.
***
По интересному стечению обстоятельств заказчиком оказался Арэта Хофу — мужчина преклонных лет, совершенно обычен во внешности, но индивидуален в мелодичном для старика голосе. Он принял команду лично в своем кабинете, предложив им для начала отдохнуть раза четыре, но на каждую попытку получив уверенный отказ. Впрочем, эта настойчивость со стороны шиноби явно принесла ему облегчение: черты разгладились, пальцы замерли в одном положении, а из мутных глаз исчезла потерянность. Для Хофу помощь Суны была последней надеждой.
— Мы очень рады, что вы откликнулись на нашу просьбу. Без воды эта деревня быстро опустеет, — сказал он с грустью, мельком глянув на стопку разногодичных бумаг на столе. Вероятно, пытался самостоятельно разобраться в том, что происходит с его деревней.
— Вы уже пытались выяснить причину?
— Да, конечно. Результаты исследований лишь подтвердили, что такое в естественных условиях произойти никак не может. Мы не хороним животных близко к деревне и уж тем более к водоему. Последняя эпидемия была шесть лет назад, тогда весь скот полег, но произошло это при мне. Мы увезли их всех подальше и сожгли.
Канкуро приложил согнутый палец к губам, задумавшись, и Вару мысленно согласилась с ним. О подобных старых техниках было известно всем, но далеко не каждый в них разбирался. Их эффективность оправдывается в убийстве обычных беззащитных людей, так что из-за жестокости последствий никто более к ним не прибегает. Такой вариант стоило рассматривать как самый худший.
— Нет ли здесь какого-нибудь пути к источнику? — спросил Кукольник, на что Арэта понимающе кивнул.
— Есть пещера в двух милях от деревни. Она тянется прямо к подземной реке. Я отправлял туда людей. Дважды. Делать это снова не стал.
Старик нахмурился, давая понять, что именно это и послужило причиной его мольбы о помощи. Бессмысленно рисковать и без того пострадавшими людьми он не хотел. Канкуро молчал минуту, после все же уловив нить своих суждений.
— Когда вы заметили, что с водой что-то не так?
— Ровно шесть дней назад.
— А когда отправили в пещеру людей?
— Сначала на второй день, затем на третий.
— Понятно. Готовили технику определенно там, но виновников на месте мы уже не найдем, — заключил шиноби, недовольно поморщившись от других мыслей, озвучивать которые при заказчике не стал.
— Тогда вам определенно стоит отложить все до завтра. В темноте бессмысленно искать следы. Мы обеспечим вас крышей и едой, только, прошу, решите нашу проблему.
— Конечно. Все сделаем.
***
Из-за невыносимой усталости Вару казалось, что умственные способности подводят ее. Она умела держать себя в руках, знала, как правильно переключаться и сосредотачиваться на текущей цели, но возможность отдохнуть дала ей повод вспомнить, сколько на самом деле сил она потратила в этом пути. Умывшись, Кейджи долго смотрела на нездорово дрожащие пальцы, и приступы тошноты принуждали склоняться над раковиной и вдыхать воздух настолько глубоко, насколько это было возможно.
Теперь уж точно бессмысленно обманывать себя. Ненависть и отвращение гибли под натиском страха. Обманчивая наивность породила пустую надежду, и все оказалось еще хуже, еще невыносимее, чем она могла себе представить. И на фоне этих острых ощущений, заставляющих балансировать на грани срыва, маячил один никем не озвученный, но слишком явный факт, что пути назад нет и никогда не было. Кости ныли, мысли сплелись в тугой клубок, а обстоятельства не нуждались в слабине и терпеливо ждали за дверью.