Страница 12 из 14
В отличие от Мухаммад Шаха, Надир явно не был большим любителем искусства, однако имел острый глаз на драгоценности и был полон решимости вторгнуться в Индию с целью пополнения казны драгоценными камнями, необходимыми для оплаты его войска. Он знал, что могольская столица была ими переполнена.
Еще до взятия Надир-шахом Кандагара в Персии ходили слухи, что он тайно планировал набег на сокровища могольского Дели – «хотел вырвать несколько золотых перьев» из хвоста могольского павлина[82]. Действительно, Надир тщательно взращивал в себе две незначительные обиды, словно в оправдание: Моголы недавно предоставили убежище нескольким иранским бунтовщикам, бежавшим от его тирании, в то время как несколько могольских таможенников в Синде отняли имущество иранского посла и отказались его возвращать. Надир-шах отправил посланцев в Дели – пожаловаться, что Моголы ведут себя не так, как подобает друзьям, и потребовать полного извинения, но не получил никакого ответа. Предупреждения Насир-хана, могольского губернатора Кабула, о том, что Надир-шах, очевидно, планировал вторжение, также игнорировалось правительством Мухаммад Шаха в Дели.
Надир-шах 10 мая 1738 года начал поход на Северный Афганистан. 21 мая он пересек границу империи Великих Моголов и двинулся к летней столице империи – Кабулу, одному из самых стратегически важных городов империи. Вторжение Надира стало первым вторжением в Индию со времен Бабура, который захватил ее два века назад. Великая цитадель Кабула, Бала-Хиссар, сдалась в конце июня, и, не имея войска, могольский губернатор ничего не смог сделать, чтобы спасти ее. Делийский придворный, поэт и историк Ананд Рам Мухлис отмечал, что губернатор «часто писал Мухаммад Шаху и просил денег (на содержание его войска), но ни одно из его прошений не было рассмотрено. Он писал, что стал не более чем розовым кустом, увядающим под ударами осени, в то время как его солдаты годились лишь для парадов, их плохо снабжали, и боевой дух их был низок: толпой, потрепанной и без силы духа; губернатор, которому не платили жалование уже пять лет, умолял выдать ему деньги хотя бы за год; это позволило бы расплатиться с кредиторами, и у него остались бы в распоряжении еще небольшие средства»[83].
Не получив ответа на свои просьбы, губернатор Кабула решил дать последний бой на Хайберском перевале; но Надир-шах его перехитрил и, используя забытую тропу, сумел окружить могольские силы, принудив их к унизительной капитуляции. Затем Надир-шах спустился с Хайбера. Меньше чем через три месяца при Карнале (в 100 милях к северу от Дели) он победил три объединенные могольские армии – одну из Дели, вторую – из Ауда, третью – из Декана, разгромив в общей сложности войска силой около 750 000 воинов, имея под началом лишь 150 000 вооруженных мушкетами людей[84].
С самого начала было ясно – могольская армия, несмотря на огромные размеры, была лишь недисциплинированной толпой. Представитель голландской Ост-Индской компании в Дели сообщал о том, что крупные силы собрались в шести милях от города, море людей «2 мили в ширину и 15 миль в длину». «Если бы армия была обучена по европейским стандартам, – писал он, – то могла бы покорить весь мир. Однако в ней нет порядка: каждый командир делает, что ему вздумается». После многих лет пренебрежения армией и сосредоточения на музыке и искусстве Мухаммад Шах теперь расплачивался за упущенное в погоне за удовольствием время.
В последующие дни стало ясно – командование могольской армией было некомпетентным, а сами войска двигались до боли медленно, преодолевая лишь по пять миль в день. «Если армия сможет защититься, то Надир-шаху удастся ее победить лишь в том случае, если ему очень повезет, – говорилось в голландском отчете. – Однако есть основания опасаться, что если армия Великих Моголов не организует надлежащим образом оборону, то Надир-шах разгромит ее без труда… Многие люди с нетерпением ждут прихода Надир-шаха, поскольку император настолько слаб в управлении, что ничего не делается. Его солдатам плохо платят, потому что чиновники-индусы крадут все подряд и поэтому стали богатыми, как генералы»[85].
Задача Надир-шаха, безусловно, значительно облегчалась все усиливающимися разногласиями между двумя главными полководцами Мухаммад Шаха – Саадат-ханом и Низам уль-Мульком. Саадат-хан прибыл в лагерь Моголов во главе армии из Ауда уже спустя долгое время после того, как Низам разместил там свои войска, но, стремясь продемонстрировать свои выдающиеся военные способности, он решил вступить в бой, не дожидаясь, пока измученные солдаты отдохнут. Около полудня 13 февраля 1739 года Саадат-хан вывел войска из-под защиты земляных укреплений, возведенных Низамом для защиты его войска, «с безудержной стремительностью, неуместной для командира» и вопреки совету Низама, оставшегося позади и заявившего, что «спешка – от дьявола»[86]. Низам был прав, говоря об осторожности: Саадат-хан направлялся прямо в тщательно расставленную ловушку.
Многие люди с нетерпением ждут прихода Надир-шаха, поскольку император настолько слаб в управлении, что ничего не делается. Его солдатам плохо платят, потому что чиновники-индусы крадут все подряд и поэтому стали богатыми, как генералы.
Надир-шах спровоцировал организационно устаревшую тяжелую могольскую конницу Саадат-хана на лобовую атаку. Когда всадники приблизились к боевым порядкам персидских войск, легкая кавалерия Надира разделилась, как занавес, оставив моголов лицом к лицу с длинной шеренгой верховых мушкетеров, каждый из которых был вооружен последней новинкой военной техники XVIII века – вертлюжными орудиями, укрепленными на спинах животных[87]. Они стреляли в упор. Через несколько минут цвет могольского рыцарства лежал на земле.
Саадат-хан был ранен, но сражался до тех пор, пока не был захвачен персами. Когда он предстал перед Надир-шахом и ему сообщили, что его соперник, Низам уль-Мульк, получил его прежние титулы и полномочия, Саадат-хан решил отомстить императору за то, что счел личным предательством и унижением – после того, как он рисковал жизнью, лично ведя войска в бой. Он рассказал Надиру об огромном богатстве, хранящемся в могольской казне, и намекнул, что ему следует стократно увеличить требования о возмещении убытков и репарациях.
Неделей позже, когда запасы в окруженном могольском лагере начали иссякать, Надир пригласил Мухаммад Шаха нанести ему визит под флагом перемирия. Император принял его предложение и совершил глупость – пересек линию фронта лишь с горсткой сопровождающих и телохранителей. Приглашенный для переговоров и принятый с великолепной пышностью Мухаммад Шах Рангила, однако, обнаружил, что Надир просто не дает ему уйти. Его телохранителей разоружили, и Надир поставил собственных солдат охранять Великого Могола. На следующий день войска Надира отправились в могольский лагерь и привезли гарем Мухаммад Шаха, его личных слуг и шатры. После этого персы сопроводили всю верхушку могольской знати, чтобы они могли присоединиться к своему императору. К вечеру они начали вывозить с позиций могольскую артиллерию[88]. На следующий день оставшимся могольским солдатам, лишенным командования и страдающим от голода, сообщили, что они могут расходиться по домам.
«Это была армия в миллион смелых и хорошо вооруженных всадников, которая словно бы очутилась в плену, и все ресурсы императора и его вельмож находились в распоряжении персов, – отмечал Ананд Рам Мухлис. – Могольская монархия подошла к концу». Таким было мнение посла маратхов при могольском дворе: он бежал из могольского лагеря под покровом темноты и вернулся в Дели кружным путем, через джунгли. В тот же день он покинул город и с максимальной быстротой направился на юг. «Господь отвел от меня великую опасность, – писал он своим господам в Пуне, – и помог мне скрыться с честью. Могольская империя подошла к концу, а персидская началась»[89].
82
Willem Floor, ‘New Facts on Nader Shah’s Indian Campaign’, в: Iran and Iranian Studies: Essays in Honour of Iraj Afshar, edited by Kambiz Eslami, Princeton, 1998. Р. 200.
83
Anand Ram Mukhlis, Tazkira, в: Sir H. M. Elliot and John Dowson, The History of India as Told by its own Historians, London, 1867–77, Vol. 8. Р. 77.
84
Sanjay Subrahmanyam, ‘Un Grand Derangement: Dreaming of an Indo-Persian Empire’, in Journal of Early Modern History, Vol. 4, Issue 3, 2000. Р. 337–378. Р. 357.
85
Floor, ‘New Facts’. Р. 210.8
86
Mukhlis, Tazkira. Р. 82–3.
87
По описанию сложно понять, что имеется в виду: в реальности в битве при Карнале войска Саадат-хана, наступавшие в центре, были остановлены огнем вооруженных мушкетами пехотинцев и замбураков – мобильных легких орудий, укрепленных на верблюжьих спинах.
88
Axworthy, Sword of Persia. Р. 207.
89
Michael Edwards, King of the World: The Life and Times of Shah Alam, Emperor of Hindustan, London, 1970. Р. 15.