Страница 7 из 23
Уолтер Макмиллиан, как и Том Робинсон, вырос в одном из бедных черных поселений за пределами Монровилля. Он трудился в полях вместе с родителями, пока не дорос до школы. Дети издольщиков в южной Алабаме узнавали, что такое «пахать, сажать и собирать», едва успев достигнуть того возраста, когда могли приносить хоть какую-то пользу в поле. Образовательные возможности для чернокожих детей в 1950-х были весьма ограниченными, но мать Уолтера сумела устроить его в переполненную «школу для цветных». Правда, учился он там всего пару лет. Когда мальчику исполнилось восемь или девять, он стал слишком ценной рабочей силой для сбора хлопка, чтобы принимать в расчет туманные и далекие преимущества школьного обучения. К одиннадцати годам Уолтер умел пахать плугом землю ничуть не хуже своих старших братьев.
Времена менялись – как к лучшему, так и к худшему. Хозяйство округа Монро в XIX веке поднимали плантаторы, делавшие это ради производства хлопка. Земли этой территории, расположенной на прибрежной равнине юго-западной Алабамы, богатые и черноземные, привлекали белых из обеих Каролин. Эти поселенцы создали здесь очень богатые плантации и завезли огромное число рабов. Десятилетия после окончания Гражданской войны многочисленное афроамериканское население трудилось в полях «черного пояса» на правах издольщиков и арендаторов, чье выживание напрямую зависело от белых землевладельцев. В 1940-х тысячи афроамериканцев покинули этот регион в ходе «великой миграции» и направились в поисках работы в основном на Средний Запад и Восточное побережье. Оставшиеся продолжали возделывать землю, но внешняя миграция афроамериканцев вкупе с другими факторами сделала традиционное сельское хозяйство менее надежным в качестве экономической базы региона.
Уолтеру некуда было бежать от реальностей расизма, но наличие собственного дела в растущем секторе экономики давало свободу, которой были лишены многие афроамериканцы.
К 1950-м гг. мелкое фермерское производство хлопка становилось все менее прибыльным, даже несмотря на дешевизну труда чернокожих издольщиков и арендаторов. Штат Алабама согласился помочь белым землевладельцам региона перейти на выращивание леса и производство лесоматериалов, предоставив невероятные налоговые льготы для целлюлозных и бумажных заводиков. Тринадцать из шестнадцати целлюлозно-бумажных фабрик{12} штата были открыты в этот период. По всему «черному поясу» все больше земельных владений перепрофилировались на выращивание сосны для этих фабрик и иных промышленных целей. Афроамериканцы, в основном оставшиеся за бортом новой индустрии, столкнулись с экономическими трудностями как раз в то время, когда завоевали основные гражданские права. Жестокая эпоха издолья и «законов Джима Кроу»[6] заканчивалась, но за ней шло время беспросветной безработицы и обнищания. Округи региона оставались одними из беднейших в Америке.
Уолтер был достаточно умен, чтобы понимать эту тенденцию. Он основал собственный лесозаготовочный бизнес, который развивался вместе с лесопромышленностью в 1970-х. Он дальновидно – и отважно – взял кредит, чтобы купить собственную мотопилу, трактор и грузовик для древесины. К 1980-м годам он уже поднял с нуля крепкий бизнес, который приносил не так уж много лишних денег, но обеспечивал вполне удовлетворительную степень независимости. Если бы Уолтер трудился на фабрике или лесопилке или занимался какой-либо другой неквалифицированной работой – того рода, которая была уделом большинства самого бедного черного населения Южной Алабамы, – это неизбежно означало бы работу на белых владельцев бизнеса и необходимость терпеть всё то расовое напряжение, которое существовало в регионе в 1970-х и 1980-х. Уолтеру некуда было бежать от реальностей расизма, но наличие собственного дела в растущем секторе экономики давало свободу, которой были лишены многие афроамериканцы.
Эта независимость завоевала ему некоторую долю уважения и восхищения, но при этом вызывала у некоторых презрение и подозрение – особенно у тех, кто не входил в чернокожее сообщество Монровилля. На взгляд некоторых белых обитателей городка, свобода Уолтера выходила далеко за рамки того, чего афроамериканцы с их ограниченным образованием могли добиться законными средствами. И все же он был приятным, почтительным, великодушным и располагавшим к себе человеком, что снискало ему искреннюю приязнь людей, с которыми он вел дела, не важно, белых или чернокожих.
Уолтер не был лишен недостатков. За ним давно закрепилась репутация дамского угодника. Хотя он женился молодым и имел от своей жены Минни троих детей, было хорошо известно, что у него случались романтические отношения с другими женщинами. «Работа с деревом» печально известна тем, что это тяжелый физический труд, сопряженный с опасностью. Уолтеру, не избалованному радостями обычной жизни, трудно было устоять перед женским заигрыванием. В его грубоватой внешности – в пышных длинных волосах и клочковатой бороде – было нечто такое, что в сочетании со щедрой и очаровательной натурой привлекало внимание некоторых женщин.
Уолтер вырос с пониманием того, насколько запретны интимные отношения чернокожего мужчины с белой женщиной, но к 1980-м позволил себе вообразить, что это положение может измениться. Вероятно, не достигни Макмиллиан достаточного успеха, чтобы кормиться за счет собственного бизнеса, он бы лучше помнил о том, что эти расовые границы ни в коем случае нельзя переступать. Но все вышло, как вышло: Уолтер поначалу не придавал особого значения заигрываниям Карен Келли – молодой белой женщины, с которой познакомился в кафе «Уоффл Хаус», где обычно завтракал. Карен была привлекательна, но он не воспринимал ее всерьез. Когда заигрывания стали более откровенными, Уолтер сдался не сразу, но потом убедил себя, что об этом никто никогда не узнает.
Через пару недель стало ясно, что эти отношения грозят проблемами. В свои двадцать пять Карен была на восемнадцать лет моложе Уолтера, а еще она была замужем. Когда пошли слухи о том, что они «друзья», она, похоже, даже испытывала бунтарскую гордость за свою интимную близость с Уолтером. Когда ее муж Джо обо всем узнал, дело быстро приняло некрасивый оборот. Супруги Келли давно были несчастливы вместе и уже планировали развестись. Но ее скандальная связь с чернокожим привела в ярость и мужа, и все его семейство. Он подал иск о передаче под его опеку детей и принялся публично бесчестить жену, обвиняя ее в неверности и рассказывая всем о ее отношениях с негром.
Со своей стороны, Уолтер всегда старался держаться подальше от судов и юстиции. Много лет назад он оказался втянут в драку в баре, которая привела к аресту, обвинению в неподобающем поведении и ночи, проведенной в тюрьме. Это был первый и единственный раз, когда Макмиллиан вляпался в неприятности. С того момента и далее он ни разу не попадал в зону внимания уголовной юстиции.
Когда Уолтер получил от мужа Карен Келли повестку с требованием выступить свидетелем на слушании, где чете Келли предстояло бороться за опеку над детьми, он понял, что это создаст для него серьезные проблемы. Не имея возможности посоветоваться с женой, Минни, которая лучше него разбиралась в такого рода кризисах, он, изрядно нервничая, отправился в суд. Адвокат мужа Келли вызвал Уолтера для дачи показаний. Уолтер решил признать, что был «другом» Карен. Ее адвокат возражал против грубых вопросов, задаваемых Уолтеру адвокатом мужа насчет конкретной природы этой дружбы, избавив его от рассказа о подробностях. Но когда Макмиллиан вышел из зала суда, гнев и враждебность, направленные на него, были буквально осязаемыми. Уолтер и рад был бы забыть обо всей этой драме, но дурная слава быстро бежит, и его репутация утратила безупречность. Он больше не был трудолюбивым лесозаготовщиком, известным белому населению своего округа почти исключительно тем, что умел работать пилой в сосновом лесу. Уолтер отныне стал символом чего-то более тревожного и пугающего.
12
«Тринадцать из шестнадцати целлюлозно-бумажных фабрик…» Co
6
Неофициальное название законов о расовой сегрегации в некоторых штатах США в период 1890–1964 гг. – Прим. перев.