Страница 14 из 16
Кроме того, творчество и новаторство напрямую зависят от различия в подходах и интуитивной прозорливости. Если мы все слушаем одну и ту же музыку, смотрим одни и те же фильмы, получаем одну и ту же информацию, то куда мы движемся? Ведь именно наша неудовлетверенность, наши недостатки и ошибки делают мир – и в конечном счете человека – интереснее. Конечно, здесь есть место случайности и неопределенности, но благодаря им каждая жизнь и становится уникальной и стоящей того, чтобы ее прожить.
Я допускаю, что в конце концов машины смогут прочитать все книги и посмотреть все фильмы, когда-либо написанные и снятые, и выявить закономерности. Ссылки на даты продажи или кассовые чеки помогут раскрыть секретную формулу успеха. Но, если довести все до предела, в конечном итоге мы можем получить всего одну книгу и один фильм, которые будут транслироваться бесконечно. Вы серьезно хотите жить в таком мире?
К тому же бумажные книги являются интересным отпечатком времени, в то время как электронные остаются как бы нетронутыми. На цифровой копии книги нет следов времени, тогда как каждое бумажное издание способно рассказать свою уникальную историю.
Я полностью осознаю, что цифровые технологии принесли огромную пользу обществу, и могу привести длинный список положительных изменений и достижений. Но в этой главе я рассматриваю вопрос, сделали ли цифровые средства коммуникации нас счастливее, умнее и грамотнее, или нет.
Я также осознаю, конечно, что страх перед негативным влиянием технологий имеет давнюю историю: еще 2500 лет назад Сократ переживал из-за того, что возможность записывать, а не только запоминать, подорвет саму основу знания. Даже сегодня некоторые исследователи утверждают, что переход от речи, от общения лицом к лицу, к письменной, дистанционной коммуникации, означает, что мы теряем способность к красноречию, способность убеждать.
Я не волнуюсь, что материальные книги, газеты или даже библиотеки, окончательно исчезнут. Этого не случится. Тем не менее уже сейчас длинные рассуждения о сложных проблемах заглушаются поверхностностью представлений и популяризаторством. Ощущается социальное давление, вынуждающее постоянно быть в курсе событий, однако информации поступает слишком много. Люди, разрабатывавшие систему, не смогли оценить несоответствие между количеством информации и ее качеством. Обеспечьте слишком широкий доступ к информации, и это приведет к возникновению слишком большого числа мгновенно сформулированных мнений.
Сейчас важно не само знание какого-либо процесса или явления, а знание факта, что этот процесс или явление существует.
Получение информации из первых рук отнимает слишком много времени, поэтому на первый план выходят подписки на новостные ленты выборки достоверных источников.
Доступ к слишком большому объему информации столь же плох, что и к слишком урезанному, в обоих случаях крайне трудно отличить важное от неважного. По данным исследования Института американской прессы, почти 60 процентов американцев признают, что они читают только заголовки новостей. А в комментариях в сети нередко можно увидеть аббревиатуру «tl;dr» (too long; didn’t read – слишком длинно, не читал), перед последующим изложением пользователем своего взгляда на то, что он не читал.
Тони Хейл, генеральный директор компании Chartbeat, занимающейся исследованием веб-трафика, признал, что «фактически нет никакой корреляции между тем, чем люди делятся онлайн, и тем, что они на самом деле читают». Более того, любые дискуссии о качестве сегодня идут вразрез с представлениями постмодернизма, согласно которому все и всё имеет равную ценность.
Это особенно верно для некоторых педагогических кругов. Многие школы одновременно взяли курс на цифровые технологии обучения, несмотря на то, что, согласно ряду исследований, бумага и пиксели воспринимаются по-разному. У старых и новых технологий есть свои преимущества, и для решения насущных задач мы должны выбрать лучшую – ручки и бумага или электронные читалки и айпады.
Экраны могут притупить наше внимание и помешать вдумчивому чтению, которое, в свою очередь, влияет на мышление и способность понимать материал. В ходе одного исследования было обнаружено, что студенты, делавшие записи от руки, обычно лучше понимали содержание лекции, чем студенты, набиравшие текст на экране. Возможно, такой результат отчасти обусловлен тем, что компьютеры были подключены к сети и возникал соблазн заниматься посторонними делами. Может быть, причина в том, что трудно слушать кого-то и одновременно печатать (слушать, а потом записывать от руки проще, и, как правило, это помогает выделить ключевые моменты). Структура книг, журналов и газет также помогает читателям лучше ориентироваться в материале и при необходимости легко возвращаться к местам, которые они хотели бы перечитать, и находить информацию, которую хотели бы вспомнить. Если мы пойдем на поводу у сторонников компьютерно-продвинутых школ, не станем ли мы менее сообразительными и более поверхностными?
Мы знаем, что уровень человеческого интеллекта растет во многом благодаря развитию систем образования, здравоохранения и социальной поддержки. В Дании с 1950-х до 1980-х годов для оценки интеллекта призывников использовался стандартный IQ-тест, и он наглядно показывал, что уровень интеллекта постепенно возрастал. Это подтверждается и другими данными. Однако начиная с 1998 года в развитых странах, таких как Дания, Великобритания и Австралия, наблюдается нечто странное. Уровень IQ не просто не повышается – он снижается!
Данных, чтобы делать какие-то выводы, на сегодняшний день мало. Возможно, это всего лишь вспышка. А может, и реальная тенденция, на которую оказывает влияние культура или даже питание. Искусственный рацион, состоящий из переработанных продуктов, безудержное использование телевидения и компьютеров или сомнительные образовательные реформы – все это дает свои плоды.
Существует мнение, что человек достиг предела естественных генетических возможностей, что период роста и развития для человечества закончился. Идея в том, что по мере того, как люди становятся интеллектуально более развитыми, они стараются иметь меньше детей. Возможно, тем самым мы постепенно выводим из генофонда интеллект как наследственный признак и как вид становимся глупее. Так ли это на самом деле? Кто знает. Но подобные споры возникали и раньше, и последствия их (евгеника[15] и принудительная стерилизация) были весьма непривлекательными. Ведь вполне можно допустить, что мы как биологический вид по-прежнему становимся все более интеллектуальными, но лишь в том, что традиционные тесты IQ не измеряют или полностью игнорируют.
И что же дальше? Учитывая ограниченность нашего понимания генетической основы интеллекта, должно пройти значительное время, прежде чем мы сможем сказать, что происходит, и, наверное, еще больше, прежде чем мы окажемся способны взломать собственные гены, чтобы усилить интеллект. Но есть и более простое решение: сделать систему образования лучше.
Я не буду пока обсуждать проблему образования. Сейчас давайте рассмотрим явление, с которым все мы наверняка сталкивались не только в школе, но и за ее пределами: мрачное слияние рассеянности, общения, невежества и интеллекта.
Люди всегда бывали неприятными, и некоторые из них значительно обгоняли в этом других, и какой-то степени цифровые средства коммуникации только усилили это свойство. Их глобальная природа, похоже, привела к возникновению особого стиля гадостности. Почему интернет превратился в такую удобную площадку для киберзапугивания, троллинга и женоненавистничества? Одна из причин заключается в том, что люди полагают, что в сети они могут вести себя как угодно и их не поймают – они воображают, что их прикрывает щит анонимности, или убеждены, что некоторые законы на виртуальность не распространяются. Бытующее представление о возможности оставаться анонимом в интернете несомненно не имеет аналогов в истории и достаточно значительного эквивалента вне сети.
15
Евгеника – учение о селекции применительно к человеку, а также о путях улучшения его наследственных свойств. Учение было призвано бороться с явлениями вырождения в человеческом генофонде.