Страница 85 из 145
Камачо прошел в конец двора и уселся на шину, подвешенную, как качели, к старому дубу. Он рассеянно поглаживал собаку, удовлетворенно ощущая, как алкоголь усваивается организмом. Интересно бы посмотреть, сколько еще исполнительных механизмов осталось в этом олбрайтовском взрывном устройстве. И батареек, и предохранителей.
Конечно, надо снять шляпу перед Петром Александровичем, он же старина Харлан. Внезапный конец Терри Франклина - это блестящая работа. Никаких концов не найдешь. Никаких побочных жертв, из-за которых можно схлопотать приговор за убийство, делающий невозможным обмен на американского шпиона впоследствии, если случится худшее и ФБР арестует его. Терри Франклин приведен к молчанию очень аккуратно и навсегда. Списан в дебет. Этот балансовой счет закрыт. Переверните страницу и - voila! - у нас доходное предприятие, как видно всякому.
В доме старины Харлана темно, как в могиле. Высокие клены в передней части двора загораживают его от уличных фонарей, а дубы и буки позади - от фонаря на узкой внутриквартальной аллее. Дом не виден - только какая-то черная масса.
Камачо представил себе лестницу, ведущую в спальню, вообразил, как снова пробирается по ней, осторожный, как мышь, остерегаясь ловушек, как открывает люк на чердак - и поежился. Старина Харлан скорее всего приготовил еще кое-какие неприятные сюрпризы, например, пластиковую бомбу, которая взрывается, если ступишь на порожек комнаты не в том месте или забудешь включить и выключить свет три раза за три секунды. Старина Харлан из тех, кто любит устраивать подобные забавы.
Интересно, заметил ли Олбрайт, что пленка в камере засвечена? Достаточно ли осторожно вел себя Камачо? Может, была другая камера, которую он не заметил?
Если так, лампочка в дверце машины засветится очень скоро.
Усталость мгновенно навалилась на него. У него едва хватило сил доплестись до дома, запереть дверь и подняться по лестнице. Он разделся и упал в кровать.
***
- Я вовсе не собираюсь замуж, - сказала Рита.
- А я не намерен жениться, - горячо поддержал ее Бабун. - Половина браков распадается, дети остаются с одним родителем, всем плохо - кому это нужно? - В это ясное субботнее утро они направлялись в ресторан на ленч. Бабун сидел за рулем.
- Люди должны быть свободны, чтобы их отношения не носили характера обязательств, - заявила она.
- Когда двое решат расстаться, им не нужно будет нанимать адвокатов, чтобы поделить собачку.
- Институт брака уходит в прошлое.
- Он обречен, - провозгласил Бабун обличительным, как у Сэмюэля Доджерса, тоном, - скорее всего, это вышло непроизвольно. Но чтобы доказать, что он не ханжа, Бабун добавил:
- Конечно, мои родители живут счастливо. В июле будет уже тридцать пять лет. Но в наше время это огромная редкость. Моя сестра пробыла замужем всего три года, и у нее остался ребенок. Развод был настоящим кошмаром.
Отцу пришлось помочь ей оплатить адвоката.
- Ей назначили опеку? - поинтересовалась Рита. Бабун подтвердил. Оба печально покачали головами. Действительно, современный брак - это нечто жалкое.
- Если двое любят друг друга, им все это ни к чему, - фыркнула Рита. - Мне нужен мужчина, который меня любит и хочет быть со мной - не потому, что должен, а потому, что хочет.
- Именно это самое "должен" отпугивает меня, - сознался Бабун. - Знаешь, просто ужасно, что мы с тобой так одинаково мыслим.
- Но мы действительно очень похожи. Мы оба происходим из среднего класса, получили хорошее образование, оба флотские офицеры, оба летаем. Ты всего на год старше меня. Ничего удивительного.
- И вправду.
Бабун затормозил ее "мазду" и нашел место на стоянке возле ресторана. Он открыл дверцу Рите, и она одарила его благодарной сияющей улыбкой, а он растянул рот в ответ. Она опиралась на его руку, пока они шли по площадке. Он распахнул входную дверь и пропустил ее вперед. Никогда в жизни он не чувствовал себя так хорошо - таким полным жизни, таким увлеченным. Их любовь не сдерживало ничто. А самое главное, подумал он, - то, что они могут быть такими честными, такими откровенными друг с другом. Разве мир не стал бы лучше, если все могли бы поддерживать именно такие отношения?
Час назад они сочетались браком в Окленде, штат Мэриленд.
***
Планер парил в полутора метрах над дюной; от его крыльев отражались солнечные зайчики. Джейк Графтон сидел на песке спиной к ветру. Дэвид и Эми сидели рядом, поджав ноги. Он нажимал кнопки на пульте управления, не отводя глаз от парящей птицы.
- Не забывайте задирать нос на поворотах, - напомнил ему Дэвид, когда планер достиг полоски травы метрах в тридцати к северу и Джейк решил развернуть его.
Он надеялся, что уже овладел техникой управления. Планер не падал целых десять минут. Джейк рассчитывал, что сумеет удержать его в воздухе, пока ветер не переменится.
Планер вернулся и прошелестел у них над головами.
- Просто ужасно, - пробормотал Дэвид. "Ужасно", видимо, самое модное словечко в шестом классе в этом году. А какие были излюбленные слова у Джейка в двенадцать лет? Он попытался припомнить и не смог.
Эми-Кэрол разлеглась на животе, подперев руками подбородок. Пока что она состоит из одних прямых углов. Кэлли говорит, что скоро девочка начнет оформляться. Дэвид принял ту же позу, только ноги у него были чуть ли не вдвое больше, чем у Эми. Несомненно, через год и у него начнется бурный рост, ноги у него уже почти как у взрослого, хотя остальному еще расти и расти.
- Твой папа будет классным пилотом, - сказал ей Дэвид.
- Он мне не папа. Он Джейк.
- Он будет здорово водить, - настаивал Дэвид.
- Это не так трудно, - заявила она, поднимаясь с песка.
- Ах, так? А почему бы тебе самой не попробовать?
- Можно, Джейк?
- Можно. Иди сюда и смотри, как я делаю. - Он объяснил ей назначение кнопок и показал, как они работают. Прогнав пару раз туда-сюда планер, он передал пульт управления Эми. Она заложила крутой вираж, и на первом же повороте модель зарылась носом в песок. Дэвид с отвращением всплеснул руками.
- "Не так трудно!" Девчонки! - это слово он чуть ли не выплюнул.
Левое крыло оторвалось, один лонжерон был сломан. Трое авиаторов собрали вещи и отправились домой.