Страница 82 из 145
- Мы никогда не нанесем массированного первого удара. Это из тех секретов, которые им известны; и нам известно, что они это знают, но мы никогда в этом не сознаемся. Ни один президент Соединенных Штатов, избранный в ядерный век, никогда не отдаст приказ запустить наземную ракету, или "Трайдент", или сбросить ядерную бомбу на Советы. Даже если те нанесут по нас массированный первый удар. Потому что массированный ответный удар будет означать конец жизни на планете под названием Земля. Ни один разумный человек на это не пойдет. Каплинджер пожал плечами. - В этом кроется коренной порок доктрины взаимного гарантированного уничтожения. Никто в здравом уме не осмелится нажать кнопку.
Ройс Каплинджер отпил уже остывший кофе и скривился.
- Наш долг - не допустить, чтобы коммунисты смогли когда-нибудь вылезть из своих бункеров. Нам нужна способность наносить хирургически точные удары по произвольно выбранным целям. Для этого существуют F-117 и В-2. Если удастся этого добиться, первого массированного удара никогда не будет. Не будет ядерной войны.
Каплинджер отодвинулся от стола.
- Жизнь на этой планете будет продолжаться, пока промышленные выбросы вконец не отравят атмосферу, а сточные воды не превратят океан в вымершую водную пустыню. Вот тогда настанет конец жизни на этом крохотном шарике, вращающемся вокруг паршивой звездочки, что, по всей видимости, и замышлял Создатель, когда лепил человека. Мы умрем с голоду, смотря японские телевизоры, слушая лазерные компакт-диски, в костюмах от лучших модельеров.
Он резко поднялся и направился к двери. Джейк Граф-тон тоже встал. Когда за Каплинджером закрылась дверь, Джейк пожал руку сенатору и пожелал ему спокойной ночи.
- Он великий человек, - сказал сенатор, пытаясь прочесть мысли Джейка.
- Да.
- Но его не назовешь оптимистом. Политические игры, вынужденные уступки все это здорово угнетает.
- Да, - согласился Джейк Графтон и кивнул на прощание. Вдруг ему тоже захотелось побыть одному.
***
В понедельник утром министр Каплинджер и сенатор Дюкен с помощниками, Гельмут Фриче и Гарольд Доджерс вылетели в Фаллон. Сам Джейк решил остаться в Чайна-Лейк присматривать за гениальным изобретателем.
Сэм Доджерс был в отвратительном настроении, он что-то бурчал про деньги и заговоры. Джейку удалось заставить его замолчать. Когда "Афина" была собрана и установлена на А-6, он помог Рите Моравиа и Бабуну Таркингтону забраться в кабину. Бабун насвистывал какую-то мелодию, которую Джейк не смог разобрать.
- Сегодня чтобы без птичек. Ладно?
- Как прикажете, шеф, - весело отозвался Бабун. Веселее, чем обычно. Небось трахнул Моравиа, решил Джейк, пытаясь уловить хоть какой-то намек на это. Но лицо пилота, всецело поглощенной делом, было непроницаемым.
- Сегодня отработаем большие дальности. Начните со скорости пятьсот пятьдесят километров, и пусть Фриче подпустит вас ближе, когда получит нужную информацию. Только следите, чтобы его радиолокатор был от вас слева.
- Есть, КАГ. Нам все ясно. - Бабун снова засвистел, пока Джейк помогал ему пристегиваться.
- Знаешь, кто свистит на флоте, Бабун?
- Нет, сэр.
- Боцманы и распоследние идиоты.
Бабун ухмыльнулся.
- Я отношусь ко второй категории, сэр. Счастливо оставаться с доктором Доджерсом.
Джейк хлопнул его по плечу и спустился по трапу. Когда "Интрудер" начал выруливать, Джейк забрался в желтый грузовичок, который ему выдали на базе. Ему никак не хотелось возвращаться в ангар, в общество Доджерса, колдовавшего над компьютером.
Он проехал по рулежной дорожке и остановился у края действующей взлетно-посадочной полосы. Вылез наружу и уселся на крыло грузовичка. Было уже тепло, солнце все выше поднималось в голубом небе. Скоро станет жарко. Здесь, в стороне от суеты и грохота стоянок самолетов, можно было слышать пение птиц. Из густых кустов за ним наблюдал здоровенный заяц.
Издали доносился слабый шум двигателей; наверное, это Рита и Бабун. Джейк долго сидел на солнышке, легкий ветерок трепал ему волосы. Много лет назад он пошел на флот, чтобы летать, а теперь ему только и остается, что сидеть у края полосы и смотреть, как взлетают молодые. Но таков мир, в котором приходится жить. Мир, о котором вчера вечером говорил Ройс Каплинджер - ядерное сдерживание, глобальная стратегия, - этот мир был ему не менее чужд, чем жизнь охотников за головами в джунглях Амазонии.
Над горбиком в полосе промелькнул хвост боевого самолета. Мгновение спустя он уменьшился до размеров кончика ножа. Еще через пару километров точка, до которой ужался хвост, остановилась и оставалась неподвижной несколько минут.
Его беспокоил пессимизм Каплинджера. Конечно, в мире не без проблем, но у каждого поколения свои проблемы - из них-то и складывается жизнь. Такой выдающийся человек, как Каплинджер, не должен быть... таким мрачным.
Послышался рев двигателей, но крохотное белое пятнышко хвоста не стронулось с места. Конечно, Рита жмет на тормоза, чтобы двигатели разошлись на полную мощность и температура в них стабилизировалась, прежде чем начать разбег. Вот... хвост двинулся с места, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.
"Интрудер" пронесся по полосе, разгоняясь до взлетной скорости. За ним поднялся поток горячего, мерцающего воздуха.
Громкость все нарастала, и ему пришлось зажать пальцами уши. Носовое колесо приподнялось на полметра над бетоном. Изящно покачиваясь, хищная птица вырвалась из объятий земли и начала медленно подниматься ему навстречу, втягивая лапы внутрь. Вой двигателей сделался уже совершенно невыносимым.
Теперь машина проходила над головой, ее громовая песня с невообразимой силой обрушилась на Джейка. На мгновение он увидел фигурку Риты Моравиа в кабине - шлем на голове, левая рука на дросселях, взгляд устремлен вперед, в безбрежное небо.
Он закрыл лицо руками, когда самолет пронесся мимо и его обдало волной горячих выхлопных газов и взбаламученного воздуха.
Когда этот ураган утих, ослаб и шум, и можно было снова смотреть на "Интрудер". Он резво возносился в голубой океан с глубоким, гулким, постепенно удаляющимся ревом.