Страница 3 из 27
Прогерманский выбор стран Балтии накануне начала Второй мировой войны был неоспорим. Как констатирует эстонский историк М. Ильмярв, «в условиях международного кризиса в Европе Латвия и Литва, следуя за эстонским примером поиска убежища под прикрытием риторики нейтралитета, также стали придерживаться внешнеполитической ориентации, которая в наименьшей степени служила национальным интересам этих стран. Мотивируя это страхом ликвидации частной собственности большевистским Советским Союзом, правительства Эстонии, Латвии и
Литвы возложили все свои надежды на нацистскую Германию, как наиболее мощного оппонента большевизма»[28].
Публикуемые в настоящем сборнике документы также подтверждают, что прибалтийские политики рассматривали сотрудничество с Германией как «меньшее зло». Посланник Латвии в СССР Ф. Коциньш зафиксировал мнение своих прибалтийских коллег-дипломатов: «Как эстонский, так и литовский посланники пришли к единодушному мнению, что если с началом войны наступят судьбоносные дни для Балтийских государств, то меньшим несчастьем все же будет немецкая угроза. Запустив «русскую вошь» в шубу, ее наружу больше не выбьешь» (док. № 1). Судя по этому высказыванию, антисоветская позиция прибалтийских дипломатов того времени объяснялась не только политическими страхами, но и банальной ксенофобией.
Казалось, что ближайшее будущее стран Балтии – на стороне Германии и против СССР – было предопределено. Однако в ночь с 23 на 24 августа 1939 г. в Москве был подписан советско-германский договор о ненападении. Согласно секретному дополнительному протоколу к этому договору, Латвия и Эстония оказались включены в советскую сферу влияния, а Литва (вместе с Виленским краем, литовская принадлежность которого признавалась и Германией, и Советским Союзом) – в сферу влияния Германии.
Мотивация советского руководства, вынужденного пойти на сделку с Берлином, была вполне очевидна. Получить на своей западной границе германский плацдарм было давним страхом Кремля. В 1939 г. все попытки советской дипломатии добиться нейтралитета Прибалтики провалились, подписание германолатвийского и германо-эстонского договоров стало наглядной демонстрацией прогерманской ориентации стран Балтии. По справедливому замечанию российских историков О.Н. Кена и А.И. Рупасова, после 7 июня 1939 г. «суть дилеммы, перед которой оказалась Москва, заключалась в том, что сохранение ее позиций в регионе становилось отныне возможным лишь посредством войны с Германией или путем достижения соглашения с ней»[29].
Поэтому, когда из Берлина поступило предложение подписать договор о ненападении и разделить «сферы влияния», в Москве ответили согласием. Для Германии же на тот момент Прибалтика была не столь важна, как возможность военно-политической изоляции Польши.
Советско-германское соглашение шокировало многих, однако о конкретном содержании его ходили самые различные слухи. Для руководства стран Балтии жизненно важным было понять: касается ли заключенная Москвой и Берлином сделка Прибалтики, а если да, то каким образом?
Латвийский посланник в Берлине Э. Криевиньш уже 25 августа 1939 г. со ссылкой на свои контакты сообщал в Ригу, что согласно советско-германскому соглашению Латвия и Эстония отнесены к сфере влияния СССР, а Литва – к сфере влияния Германии[30]. В начале сентября посол США в Москве Штейнгард сообщил своем латвийскому коллеге Ф. Коциньшу о том, что «соглашение о разделе Балтийских государств между Германией и Советским Союзом можно считать свершившимся фактом» (док. № 2). Эти данные были достоверными, однако латвийский посланник не поверил в американскую осведомленность[31]. Германские дипломаты наличие секретных соглашений с СССР относительно раздела сфер влияния в Прибалтике неизменно отрицали; например, 30 августа 1939 г. германский военный атташе в Москве генерал Э. Кестринг сообщил своему латвийскому коллеге полковнику-лейтенанту Я. Залитису, что «при заключении акта о ненападении между Германией и Советским Союзом не было ни малейшей речи о нарушении интересов Балтийских государств» (док. № 4). Попытки латвийских дипломатов получить информацию от советской стороны тоже не увенчались успехом. Руководство Наркомата иностранных дел СССР от ответа на вопрос о судьбе Прибалтики старательно уклонялось, одновременно делая туманные намеки на необходимость расширения двусторонних политических обязательств (док. № 6). В итоге министр иностранных дел Латвии В. Мунтерс счел информацию о существовании советско-германского соглашения в отношении балтийских государств необоснованными слухами. В начале сентября 1939 г. он сказал верховному комиссару Лиги Наций в Данциге швейцарцу К. Буркхарду, что Латвия ничего не боится, поскольку Россия не позволит Германии трогать Латвию, а Германия остановит Россию, если та захочет сделать то же самое[32].
Эстонский посланник в Москве А. Рей не верил в существование соглашения о «разделе Балтийских государств»[33], тогда как его латвийский коллега допускал подобный вариант, упоминая в числе прочих мнений и догадок, циркулировавших тогда в дипкорпусе[34]. Однако министр иностранных дел Эстонии К. Сельтер о содержании советско-германской сделки был прекрасно осведомлен. Уже 26 августа 1939 г. начальник разведывательного отдела Генштаба армии Эстонии полковник Р. Маазинг представил своему начальству доклад о том, что согласно советско-германскому соглашению страны Балтии отошли в сферу влияния Советского Союза. Эта информация была достоверной; по мнению эстонского исследователя М. Ильмярва, у Маазинга был агент, имевший доступ к секретным документам Третьего Рейха[35].
Несмотря на то, что между прибалтийскими дипломатами существовало неформальное «джентльменское» соглашение об обмене информацией, глава эстонского внешнеполитического ведомства предпочел сохранить полученные знания в тайне. Пока в Риге пытались разобраться в порожденном советско-германским соглашением клубке слухов, лжи, правды и полуправды, министр иностранных дел Эстонии Сельтер, учитывая новые реалии, начал работу над налаживанием контактов с Советским Союзом.
Уже 2 сентября 1939 г. глава МИД Эстонии в ходе встречи с советским полпредом К.Н. Никитиным заявил о желательности заключения нового советско-эстонского торгового соглашения. «Сельтер заявил мне, что правительство Эстонии хотело бы переключить свой торговый рынок на СССР», – сообщал в Москву полпред[36]. Реакция Кремля была, разумеется, позитивной, и вскоре в Москву для переговоров был направлен директор отдела внешней торговли МИД Эстонии Г. Мери. Его визит был скрыт от всех плотной завесой тайны; по документам выходило, что в Москву ехал простой дипкурьер[37]. К тому времени в Москве уже находилась латвийская делегация, также обсуждавшая вопросы расширения двусторонней торговли (док. № 6). Однако в отличие от латышей, МИД Эстонии укреплением торговых отношений с СССР ограничиваться не собирался. 19 сентября 1939 г. советско-эстонское торговое соглашение было парафировано, и для его подписания в Москву отправился глава эстонского внешнеполитического ведомства К. Сельтер. Инициатива визита, как показывают документы, исходила не от советской, а от эстонской стороны[38]. Стоит отметить, что после заключения Пакта с Германией 23 августа 1939 г. и вплоть до конца сентября 1939 г. советская дипломатия не оказывала какого-либо активного давления на Латвию и Эстонию; даже история с бегством в ночь на 18 сентября 1939 г. из Таллинского порта польской подводной лодки «Орел», по оценке эстонского посланника в Москве, не вызвала серьезного обострения советско-эстонских отношений (док. № 13).
28
Ильмлрв М. Балтийские страны в 1939–1940 гг.: замыслы и возможности // Международный кризис 1939–1941 гг.: От советско-германских договоров 1939 года до нападения Германии на СССР. М., 2006. С. 276.
29
Кен О.Н., Рупасов А.И. Москва и страны Балтии. С. 248.
30
Ильмярв М. Безмолвная капитуляция… С. 416.
31
Фелдманис И. Крушение надежд. Новый взгляд на события Второй мировой войны в Латвии, 1939–1945. Рига, 2015. С. 30–31.
32
Ильмярв М. Безмолвная капитуляция… С. 419.
33
Письмо посланника Эстонии в Москве А. Рея в МИД Эстонии от 31 августа 1939 г. // От пакта Молотова-Риббентропа до договора о базах. С. 110–111.
34
Engizers Е. Fricis Kociņš – Latvijas sūtnis PSRS… 79. lpp.
35
Ильмярв M. Безмолвная капитуляция… C. 426.
36
Телеграмма полпреда СССР в Эстонии К.Н. Никитина в НКИД СССР от 2 сентября 1939 г. // Полпреды сообщают… С. 22.
37
Телеграмма полпреда СССР в Эстонии К.Н. Никитина в НКИД СССР от 6 сентября 1939 г. // Полпреды сообщают… С. 24; Письмо посланника Латвии в Таллине В. Шуманиса в МИД Латвии от 23 сентября 1939 г. // От пакта Молотова-Риббентропа до договора о базах. С. 132–133.
38
Телеграмма полпреда СССР в Эстонии К.Н. Никитина в НКИД СССР от 21 сентября 1939 г. // Полпреды сообщают… С. 52–53.