Страница 19 из 144
Гарри вздохнул. Ее голос, такой слабый (был ли в нем укор?), как всегда, дышал теплотой. Он окутывал его, давал ощущение безопасности, помогал думать, строить планы, даже мечтать. Это было настолько несовместимо с кошмарной тварью внутри него, что та часть Гарри просто не могла вмешаться. И называлось это - материнская любовь. Заменить ее не могло ничто.
- Понимаешь, мама, - продолжил он немного погодя, - дело в том, что я должен сделать одну вещь до того, как я.., как я покончу с этим. Это очень важно. И для меня, и для тебя, и для всех мертвых тоже. На свободе находится монстр, и я должен уничтожить его.
- Монстр, сынок? - Ее голос был мягким, но Гарри понимал, что она имеет в виду. Ему ли говорить о монстрах!
- Мама, я никому не причинил вреда, и, пока я - это я, иначе и быть не может.
- Гарри, сынок! Я угасаю. - В ее слабом голосе слышалась усталость. Мы не вечны. Когда мы остаемся наедине с собой, мы продолжаем думать свою думу, постепенно увядая, как и все на свете. В конце концов мы все же угасаем, как бы ни был далек этот конец. Но когда нас терзает что-то извне, мы гораздо быстрее движемся по этому пути. Я думаю, именно так все и происходит. Ты был светом в нашей долгой ночи, сынок, с тобой мы как бы снова обрели возможность видеть. Но теперь мы теряем тебя и опять остаемся в безрадостной тьме. Когда люди живы, они задумываются порой: есть ли что-то по ту сторону? Да, кое-что здесь есть, но когда ты пришел, когда ты был с нами, это "кое-что" стало почти жизнью. И я думаю: а что теперь? Знаешь, сынок, мне осталось недолго быть здесь. Но мне не хотелось бы расстаться с тобой, пока я не уверена, что у тебя все в порядке. Гарри, что ты собираешься делать, есть ли у тебя план?
И он впервые понял, что ему в самом деле нужен план. Мать проникла сквозь его смущение в самую суть!
- Ну, есть одно место, куда я могу отправиться, - наконец ответил он. - Там не так уж здорово, но лучше это, чем смерть.., так мне кажется. И потом, там есть кое-кто, у кого мне нужно научиться некоторым вещам - если он не откажет. У него свои проблемы, но когда я видел его в последний раз, ему удавалось справляться с ними. Возможно, и сейчас он справляется, и я смогу научиться у него тому, что мне нужно.
Она, конечно, знала, что он имеет в виду, о каком месте идет речь.
- Но ведь это ужасный мир, Гарри!
- Таков он был, - пожал он плечами, - а может, таким и остался. Но там меня хотя бы не будут преследовать. А здесь, если я останусь, мне не дадут покоя. А значит, мне придется самому стать охотником. Вот этого я и боюсь, этого я не должен допустить. Мама, я - чума в бутылке. Опасности нет, пока бутыль цела, а пробка залита сургучом. Ну а там, в том месте, джина уже выпустили. То, что здесь немыслимо, там - реальность. Хотя и ужасающая.
Она вздохнула.
- Я рада, что ты не сдаешься, сынок. - И с былой нежностью добавила:
- Ты боец, Гарри. Ты всегда был, бойцом.
- Да, это так, - согласился он. - Но здесь я не могу бороться. Это только разбудит тварь, сидящую во мне. И в конце концов она одолеет меня. Но есть еще вещи, которые я должен сделать здесь. И кое в чем разобраться. Этим я и собираюсь заняться, пока не придет пора уходить. Ты спрашивала о моих планах? Тут все просто, словно кто-то держит список у меня перед глазами. Одна девушка умерла ужасной смертью, которой она не заслужила такой смерти никто не заслуживает; и тот, кто это сделал с ней и другими ни в чем неповинными жертвами, должен понести наказание; это чудовище заслужило, чтобы с ним поступили так, как он поступал с другими. Кроме того, мне предстоит большой разговор, объяснение, я задолжал его Дарси Кларку. И еще - есть люди, обладающие кое-какими талантами. Хотелось бы собрать их, они были бы полезны мне в том месте, куда я собираюсь, Вот и все: кое-что сделать, исправить кое-какие ошибки, выучить и узнать некоторые вещи. А потом уходить. Лучше уйти самому, чем ждать, когда на тебя откроют охоту.
- И ты никогда не вернешься?
- Если только научусь контролировать эту тварь. А если не сумею - нет, не вернусь. Никогда.
- Когда ты покончишь с этим человеком? С этим убийцей, чудовищем, которое ты ищешь?
- Как только сумею поймать. Ты не представляешь, что он делает, ма, но могу тебе сказать, что я не собираюсь пачкать об него руки, если без этого удастся обойтись. Убить его - это как вырезать опухоль на теле человечества.
- Ты уже вырезал не одну подобную опухоль, сынок.
- Да, - кивнул Гарри, - и осталась вот эта.
- А девушка, которая не заслуживает того, чтобы быть мертвой? Ты выразился довольно странно, Гарри.
- Это обрушилось на нее так внезапно, ма. - Гарри чувствовал, что шагает по минному полю. Напрасно искать безопасные тропки... - Она еще не свыклась с этим. И не нужно ей привыкать. Я могу помочь.
- Ты научился чему-то новому, - очень медленно ответила она, и в голосе ее Гарри почувствовал что-то, чего раньше не было. Страх? - Ты узнал это у Яноша Ференци, да? Я права? Вот что стоит между нами и тобой. Мы все способны это ощутить.
Она замолчала, Гарри почувствовал ее дрожь, мать как бы отдалилась от него.
И мама тоже? Он отпугивает даже свою ласковую любящую маму? Внезапно у него возникло такое чувство, что, если он отпустит ее, она уплывет и будет продолжать плыть дальше, дальше... Туда, в ту даль, что ждет ее.
У него в запасе осталась последняя карта, и он решил пустить ее в ход.
- Скажи, мама, я хороший или плохой? Я был добрым или злым?
"Бедный мальчик, как он переживает. Этого не может скрыть даже мертворечь".
- Конечно, добрым, сынок. - Она вернулась к нему. - Как ты можешь сомневаться? Ты всегда был добрым!
- Я и остался таким, мама. Пока я здесь, я буду тем же. Обещаю, что не позволю изменить себя, а когда почувствую, что не могу справиться с этим, я уйду.
- Но эта девушка? Если ты вернешь ее, какой она будет?
- Прелестной, как и прежде. Я не о внешней красоте, хотя она была очаровательной. Важно, что она будет живой. Это и есть красота, ты ведь знаешь.
- И как долго, сынок? Сколько она проживет? Будет ли стареть? Чем она станет, Гарри? Он не знал.
- Обычной девушкой. Не знаю.
- А ее дети? Какими будут они?
- Не знаю, мама! Я только знаю, что она слишком живая, чтобы быть мертвой.