Сказка для взрослых

Мартовская поездка в Италию была успешной, Кристоф только вернулся домой, когда пришло приглашение на торжественный обед для самых известных виноделов долины Напа. Вечером за ужином в кухне Камилла спросила отца, пойдет ли он. В отсутствие Кристофа ей было одиноко, хотя работа с бухгалтерией, которую она пыталась освоить, не оставляла ни минуты свободного времени. Загруженная делами по горло, измотанная до предела, Камилла вдобавок простудилась.

– Я еще не отдохнул после полета, не хочу никуда ехать, – сказал Кристоф, положив себе на тарелку лишь пару лепешек-тако, приготовленных Ракель. После смерти Джой он заметно потерял в весе.

– Хорошо бы тебе съездить, папа, – произнесла Камилла. – Наверняка Сэм там тоже будет, почему бы вам не пойти вместе? – Ей было больно постоянно видеть отца печальным.

– Уверен, он предпочтет взять с собой подругу, а не меня, – хмуро пробурчал Кристоф.

– Он еще встречается с той женщиной, конгрессменом от Лос-Анджелеса?

Камилла что-то слышала о приятельнице Сэма, но никогда ее не видела, хотя со дня смерти Барбары миновало уже несколько лет. Сэм Маршалл был привлекательным мужчиной, однако о своей частной жизни говорить не любил, предпочитая держаться в тени.

– Думаю, да, но он об этом не рассказывает.

– А почему?

– Наверное, его подруга старается избегать журналистов, здесь она не выходит на общественную арену. – Несмотря на тесную дружбу, они с Сэмом никогда не обсуждали данную тему, а Кристоф не допытывался. Они говорили о винограде, а не о любовных связях. – Она примерно одних с ним лет, приятная, умная и утонченная женщина. Вероятно, она не хочет показываться рядом с Сэмом перед камерами. Я встречал их в Сент-Хелине пару раз: они старались держаться незаметно. Сэм представил мне ее только по имени, однако я знал, кто она.

– А Филипп в курсе? – Камилла задумалась: а что чувствует Филипп и каково ему будет, если Сэм снова женится?

– Полагаю, да. Она не из тех женщин, которым от него что-нибудь нужно, и это приятная перемена.

После смерти жены вокруг Сэма увивались все охотницы за деньгами в долине Напа, и он неплохо наловчился сторониться их, но его подруга явно не принадлежала к породе опасных хищниц. Камилла понимала, что «женщина – член конгресса от Лос-Анджелеса» звучит впечатляюще, да и Сэм, похоже, находил это интригующим. Интересно, встретит ли и ее отец однажды кого-нибудь вроде той женщины, подумала Камилла. Пока же он так сильно любил покойную жену, что не хотел идти даже на обед с друзьями, не то что на свидание. Мало кто мог сравниться с Джой, и Камилла знала: долгие годы для отца мама будет единственной.

– Ты должен посетить обед виноделов, папа. Тебе это будет полезно.

– А ты пойдешь со мной?

– Я простудилась, и вдобавок у меня много работы.

Камилла тоже нигде не бывала после смерти матери, но ее тревожило, что отец переживает горе тяжелее, тоска и подавленность не оставляли его. Что ж, по крайней мере он снова начал путешествовать по миру.

– Я подумаю, – произнес Кристоф. – Надо бы нам выбраться куда-нибудь на выходные. Ты тоже давно не отдыхала.

Камиллу тронуло, что отец это заметил. Последние пять месяцев он был всецело поглощен своей бедой, а она пыталась не сдаваться и взваливала на себя все больше работы. Камилла обменивалась письмами и эсэмэсками с друзьями по колледжу, чтобы не терять друг друга из виду, особенно тех, кто уехал далеко. Ей с трудом верилось, что она окончила университет всего девять месяцев назад. Казалось, с тех пор прошла вечность.

На следующий день отец удивил ее. Вернувшись домой с работы, Камилла увидела его уже в дверях, в костюме и при галстуке. Ей хотелось только одного: забраться поскорее в постель. Ее простуда усилилась.

– Я еду на обед виноделов, – смущенно сообщил отец. – Ты была права, Сэм тоже собирается. Я сказал, что найду его там.

Лицо Камиллы осветилось улыбкой. Отец все же ее послушал!

– Я рада. Выглядишь потрясающе. Красивый галстук.

– Я купил его в Риме.

Это был сочно-розовый галстук от «Эрмес» – таких ярких цветов Кристоф обычно не носил. В новом галстуке он казался бодрым и помолодевшим, с ним произошла разительная перемена – последние пять месяцев он выглядел так, словно одевался с повязкой на глазах, доставая из шкафа старые, поношенные вещи, в основном черные и серые, под стать его настроению.

– Ну что ж, повеселись от души, – пожелала Камилла, когда отец направился к машине.

– Сомневаюсь, что там будет так уж весело. Просто старые скучные виноделы соберутся поговорить о химикатах, бочках и урожае прошлого сезона. Может, посплю в уголке, – улыбнулся Кристоф.

– Попроси Сэма тебя растолкать!

Камилла послала отцу воздушный поцелуй, и когда его быстрый спортивный автомобиль выехал на аллею, закрыла дверь шато.

Вечер прошел совсем не так, как Кристоф представлял. Собрались, как обычно, крупные виноделы долины (люди хорошо ему знакомые) и один-два рангом пониже. Был здесь и кое-кто из местной верхушки, их Кристоф тоже знал, хотя не испытывал к ним интереса. Заметил он и несколько новых лиц, которых не встречал прежде. Они показались ему напыщенными болтунами, выдававшими себя за знатоков и ценителей вин. Он вдруг почувствовал себя неуютно, подумал, что придется разговаривать с незнакомыми людьми и стараться держаться дружелюбно, а сейчас это было ему не по силам. Приглашенных направляли к накрытым столам, на которых лежали карточки с их именами. Взглянув на план рассадки гостей при входе в зал, Кристоф обнаружил, что ему отвели место между двумя незнакомыми женщинами, и ощутил неловкость. Вечер состоялся в доме одного из старейших виноделов долины, Сэм беседовал с хозяином в дальнем конце холла, Кристоф его заметил, но не захотел прерывать их беседу.

Перед ним возник официант с серебряным подносом, Кристоф взял бокал белого вина, отпил глоток и немного постоял, чувствуя себя потерянным и одиноким. Он впервые пришел на банкет без Джой и уже жалел, что не остался дома и не отправился спать. Тоска по жене охватила его с новой силой.

– Какой чудесный галстук! – раздался женский голос с французским акцентом.

Кристоф повернулся и увидел высокую, худощавую, модно одетую женщину. С темными волосами, собранными в тугой узел на затылке, и в строгом черном костюме, она выглядела весьма элегантно и выделялась среди жительниц долины Напа. Эта женщина с ярко-красными губами, широкой улыбкой и озорными искорками в смеющихся глазах определенно была француженкой. Кристоф давно не видел женщин, подобных ей. Массивный золотой браслет украшал ее запястье, а туфли на шпильках выглядели весьма соблазнительно.

– Спасибо, – поблагодарил Кристоф и замолчал, понятия не имея, о чем теперь говорить. Он столько лет прожил в браке, что, оказавшись на дружеском сборище один, без жены, чувствовал себя скованно и непривычно. Француженка улыбнулась ему, и Кристоф задумался, что бы сказала о ней Джой. – Я привез этот галстук из Рима на днях, – добавил он.

– Это один из моих любимейших городов. Я вообще люблю Италию: Венецию, Флоренцию, Рим. Вы ездили туда по делам?

Кристоф кивнул. Глупо, что они беседуют на английском языке, хотя оба французы, но женщина хорошо владела английским, а сам он после двадцати пяти лет жизни в Штатах говорил безупречно, его акцент почти не ощущался.

– Вы приехали погостить в долину Напа? – спросил он, перейдя на французский.

– Я недавно переехала сюда из Парижа. А откуда вы? – поинтересовалась дама.

– Я вырос в Бордо. Но уже давно живу здесь.

– Вероятно, вы винодел, раз вас пригласили сегодня! – восторженно воскликнула она. – Можно узнать, как называется ваш завод?

– Шато «Джой», – смущенно ответил Кристоф, и глаза его собеседницы удивленно округлились.

– Мое любимое пино-нуар. Для меня большая честь знакомство с вами, – призналась она с уместной долей восхищения.

Ей удавалось быть соблазнительной, не прилагая к этому усилий, она была истинной француженкой. Американки так не кокетничают, да и американцы тоже. Они беседуют о делах и о спорте. Во Франции мужчины и женщины разговаривают в иной манере, более игривой, дразнящей. Однако Кристоф давно отвык от подобного и не хотел флиртовать с новой знакомой. Он не заигрывал с женщинами с тех пор, как встретил Джой.