Страница 227 из 326
Тщетно пытаюсь выбраться. Замок заблокирован. До поры, до времени.
Со мной больше не собираются говорить. Беседа окончена. Настал черед активных действий. И главная роль предназначена не мне. Пока что.
Считаю секунды, минуты. Уперто дергаю ручку, бьюсь лбом о стекло. Точно заведенная. Кричу, требую свободы. Закатываю истерику.
Я привыкла сражаться, биться до последнего. Однако сейчас на меня накатывает бессилие. Абсолютное, тошнотворное.
Когда механизм подается, отказываюсь верить собственному счастью. Вываливаюсь из салона, прямо на землю, на зеленую, идеально подстриженную траву. Яркие краски ослепляют.
Ударяюсь. Больно? Затрудняюсь понять. Не вижу ничего вокруг. Бегу. Зажмурившись, наощупь. Просто двигаюсь вперед. Несусь точно электрический заряд.
Кажется, все еще можно изменить. Перечертить, подлатать, перевернуть. Обратить вспять, перекроить, исправить.
Только бы успеть, только бы…
Я настигаю тебя у входа в подземелье.
— Прошу, не надо, — едва держусь на ногах, перевожу дыхание, очень стараюсь подобрать достойные аргументы, но получается лишь униженная мольба: — Прошу, пожалуйста.
Ты оборачиваешься.
Замираешь на пороге, смотришь будто сквозь меня.
Подступаю ближе. Осторожно, крадучись. Опираюсь о стену.
— Я в ад за тобой пойду, — судорожно выдыхаю.
Ты смеешься.
Или усмехаешься?
Толчки пульса оглушают.
Твои губы улыбаются, но взгляд у тебя ледяной. Пустой. Помертвевший, выцветший. Совсем чужой.
Ты подходишь ко мне. Вплотную.
Не фон Вейганд. Не Валленберг.
Ты. Только ты.
Поднимаешь руку, заносишь точно для удара. Но пальцы движутся по воздуху, застывают в невесомости. Обводят контур моего лица. Горла, груди. Не дотрагиваются.
— Мы уже в аду.
Ты говоришь настолько тихо и глухо, что я не узнаю самый родной на свете голос.
— Нет, все не может, не… Давай заключим сделку.
Надеюсь, хватаюсь за соломинку.
Глупая.
Патологическая дура.
— Не хочешь меня наказывать?
Глотаю слезы.
— Не хочу тебя.
Глотаю обиду.
— Лжешь.
Глотаю боль.
— Уходи.
Так странно.
От твоего равнодушного взгляда на мне повсюду рваные, кровоточащие раны. А на губах оседает пепел. Вязкий, мерзкий. Ледяной. Точь-в-точь как твой тон.
— Уходи.
Ты повторяешься.
— Или я сделаю с тобой то, о чем мечтал уже давно.
Как будто это меня пугает.
Как будто хоть что-нибудь меня пугает, когда ты рядом.
— Алекс.
Я прошу. Умоляю.
Я прикасаюсь к тебе. Нарушаю правила.
Только ты не здесь. Или все иначе? Гораздо проще? Ты не ты. Посторонний. Мрачный, жуткий, жестокий. Монстр.
И мне не достучаться. Ни до небес, ни до пекла. Даже чистилище запечатано. Закрыто на все существующие в мире замки. Занавешено саваном.
Я потеряна. Пропала.
Звериное рычание оглушает. Обесточивает, отнимает точку опоры.
Почти не разбираю смысл. Читаю по губам. Одно короткое слово разбивает реальность вдребезги.
— Проваливай, — хрипло говоришь ты.
Хватаешь меня за горло. Отталкиваешь, отбрасываешь.
— Убирайся.
Прочь. Прямо в вечную ночь.
Апокалипсис сегодня. Сегодня твой Армагеддон.
Сползаю вниз. Медленно, очень медленно. Жесткий ворс ковра царапает голые колени. Терзает, но не отрезвляет.
— Ты же любишь меня, — шепчу онемевшими губами.
Он подходит ближе. Мгновение — и окровавленные пальцы смыкаются на моем запястье, сжимают до боли, притягивают, впечатывают дрожащую ладонь в мускулистую грудь.
— Я не чувствую ничего, — его дыхание опаляет шею. — Сердце бьется, но внутри пусто. Удивительное ощущение. Спасибо, что напомнила.
— Я не изменяла… я не спала с ним, — заявляю сбивчиво. — Мы говорили про сестру, про заказ, про бандитов…
— Да наплевать, — прерывает резко. — Хоть трахались, хоть за руки держались. Ты делала все за моей спиной.
— Я бы никогда…
— Молчать.
Он с шумом втягивает воздух.
— Партия завершена. Настал черед отправить фигуры в коробку. Или в гроб? Выбирай, моя королева.
— Ты хочешь убить меня?
— Нет, — от его улыбки веет арктическим холодом. — Ты будешь жить. Очень долго. И счастливо.
Звучит как обещание самой жуткой пытки.
Дьявол не отпускает свои игрушки.
Даже на тот свет.
Глава 20.1
Die, die my darling.
Умри, моя родная.
Пропади. Исчезни. Сгори.
Прочь уйди.
Прочь из моей жизни.
Прочь из моей головы.
Сгинь.
Я тебя…
Я тебя умоляю.
Не советую.
Заклинаю.
Беги.
Беги, беги.
Пока хватит сил.
Сделай так, чтобы я тебя не нашел.
Никогда. До скончания веков.
Я втягиваю воздух. Но не дышу. Кислород как стальной клинок. Прямо в легкие. Глубоко, задевая каждый позвонок. И хребет перебит. Но я совсем не чувствую боли. Не потому что раны нет. А потому что рана везде.
— Пожалуйста, — шепчешь ты.
И твой шепот разрывает меня изнутри.
Я усмехаюсь.
Шаг вперед. Еще один шаг. Что-то бьется о ребра. Выкручивает суставы, кости дробит. Это что-то нужно убить.
— Прошу, — бормочешь ты.
Дьявол.
Твой взгляд ударяет в грудь.
Как метал.
Раскаленное железо обжигает.
Но не так.
Я усмехаюсь.
По твоим щекам стекают слезы.
Кровавые.
Или это просто кровь?
Твоя кровь под моими пальцами.
И везде.
Я перехватываю твои запястья. У горла. Не надо тянуться к распятию. Никакой крест не спасет теперь. Я пробую тебя на вкус. Кровь или слезы — не разобрать. Но ты мой лучший деликатес.
Я отниму все, что у тебя есть.
Не из мести, не от ярости.
А чтоб ни единого следа не осталось.
Никакой памяти.
Разнесу целый мир.
Вдребезги.
Die, die my darling.
Вот наш финал.
Да, мой родной?
Прости. Не бывать этому. Никогда.
Даже не надейся.
Не позволю.
Не отдам.
Ты моя молитва.
Грешный идеал.
Бог и Дьявол.
Религия на века.
И пусть сейчас между нами война.
Ночь без просвета. Без всполоха. Под градом свинцовых пуль гаснут звезды. Даже луна объята мороком. А химеры мерзкие усмехаются. Злобно гогочут и скалятся. Бесы мелкие развлекаются. Рвут безжалостно. На куски. Травят. Дурманят. Толкают на глупости.
Пусть.
Похлеще любого огня. Клеймит. Холод твоего дыхания. Обжигает. Похлеще железа и пламени.
Пусть.
Осколки стылого льда. По голым плечам. Каскадом. А внутри меня не жилы и не вены. Оголенные провода. Обнаженные до предела. Нервы.
Пусть.
Я не сдамся.
Не убоюсь.
Наверное, это очень плохая идея.
Вот так отдавать всю себя.
Очертя голову. Прямо в омут. К чертям. В пропасть. В бездну. В прорубь. К твоим напрочь обезумевшим, оголодавшим демонам.
Но я это я.
Show must go on. (Шоу должно продолжаться.)
Пошумим, бля.
Остаться в живых — легко.
Трудно — остаться живым.
Раунд.
Один в поле не воин. И это общеизвестный факт. Не нуждается в доказательстве. Не теорема. Аксиома. На века. Вроде как.
Я хочу позвать на помощь. Но звать некого.
Только тонкая ломанная линия. И я. В состоянии аффекта.
Дефибриллятор нужен, чтобы остановить сердце. А чтобы вновь запустить кровь по венам мне достаточно тебя.
Захлопнута дверь.
Говорить. Надеяться. Умолять.
Поздно.
Между нами уже не стена.
Целая Вселенная.
Без начала. Без конца.
Бездна.
Но я чувствую тебя.
По-прежнему.
Чувствую.
Как себя.
На вдохе и на выдохе.
Плоть от плоти моей.
Кровь моя.
Извини.
Я не выбираю тебя.
Ведь нельзя выбрать собственный пульс.
Ты не выбит на каждой из моих костей.
Вырезан. Вырублен. По живому. Наживо. Реально.
Ты не под кожей.
Глубже гораздо.
Очерчен лезвием ножа.