Страница 221 из 326
В общем, нового мало. Все по-старому. Суицидальные наклонности, одержимость пугающими приключениями.
Я в игре. Летальной. Я на игле. Адреналиновой. Выброс гормонов и рваное биение пульса. Вселенная движется в стиле «слоумо». Ведь в замедленной съемке любые сцены выглядят круче. Типа как рубленные предложения на страницах модных книг.
Точно. Рубленное предложение всегда смотрится гораздо мощнее. Гораздо. Мощнее. Помни. И. Не. Важно. О. Чем. Написано. Ну, почти. Практически.
Короче, как-то так.
Я обязана улизнуть от охраны, однако у меня нет никакого, даже самого отстойного плана. Нет ни единой зацепки, нет удобных лазеек. Фантазия отказывает, впадает в коматозное состояние.
Напрасно пересматриваю в сотый раз фильмы о мошенниках и гуглю информацию о самых отчаянных побегах из тюрьмы. Не обнаруживаю ничего подходящего под мои текущие условия.
Конечно, здоровенные амбалы не окружают стеной, не преследуют шаг за шагом, не посягают на зону комфорта. Но они постоянно рядом. Пусть и незримо, зато ощутимо. Находятся поблизости, отступают на безопасное расстояние. Осуществляют мониторинг, оценивают риски.
Я неизбежно выведу их на Стаса. И может это не так плохо. Пусть беспринципный урод получит по заслугам. Только при подобном раскладе мы вряд ли успеем поболтать. Наше свидание состоится в интимной обстановке затхлого подвала.
Эх, пожалуй, воздержусь от поспешных действий.
Хотя нельзя терять драгоценное время. Мой несостоявшийся супруг обещал ждать до бесконечности. Каждый день. Однако жениться он тоже обещал. А потом прихватил бандитские деньги и свалил в туман.
Откуда у меня уверенность, что гад не устроит ловушку? Не пригласит заодно и лорда Мортона? Не провернет очередную пакость?
Уверенности нет. Интуиция не подсказывает ничего хорошего. Лишь тупая решимость захлестывает с головой, накрывает волной и неизбежно влечет на дно.
Дайте мне пинка, и я переверну Землю. Для человека, вызубрившего учебник по физике накануне школьного экзамена, не существует ничего невозможного.
Мотивация есть, мозгов не требуется.
Я бросаюсь на рожон, устраиваю на краю пропасти цыганочку с выходом, радостно скачу по пылающим углям. Мчусь навстречу взрыву, счастливо сжимаю в ладонях битое стекло. Я не задумываюсь о последствиях.
Сгорел сарай — гори и хата.
Гуляем на все. У кошки девять жизней. У меня не меньше. И куча запасных органов. И кости не ломаются. Терять нечего. Поэтому я опять в эпицентре минного поля.
Сапер ошибается только раз, а я не ошибаюсь вовсе.
Изучаю Мюнхен, исследую каждый квартал, просматриваю карты. Намеренно забиваю различные поисковые запросы, путаю тех, кому не повезло отслеживать историю моих браузеров. Ищу магазины и музеи, рецепты диковинных блюд, форумы по интересам. Зависаю на провокационных сайтах, для порядка и равновесия скачиваю порно. После переключаюсь на игрушки из фетра, фоном запускаю обзоры бьюти-блоггеров.
Я работаю над прикрытием сразу по нескольким фронтам. Но какой от этого толк? Я до сих пор не представляю, как оторваться от охраны.
После вылазок в Лондоне меры ужесточились.
Ребята не желают нарываться на гнев фон Вейганда, поэтому постоянно находятся начеку. Их не проведешь, не обведешь вокруг пальца, не запутаешь и не введешь в заблуждение.
Я прокручиваю схему за схемой, пытаюсь найти уязвимые точки в системе.
Направиться в людное место и затеряться в толпе? Сейчас как раз период распродаж. Устроить пожар в галерее? Здесь регулярно проходят известные выставки. Изобразить обморок? Доберемся до ближайшей больницы, а там уже видно будет. Поучаствовать в забастовке? Присоединиться к демонстрации? Отправиться на гей-парад? Тут вечная движуха, мероприятий хватает. Просто взять и побежать? Авось, выгорит.
Опций полно, только все очень сомнительны.
Эти парни не идиоты. Они не растеряются. На кону слишком серьезная ставка, не могу рисковать. Мне нужен беспроигрышный вариант. Не имею права надеяться на удачу.
Я медленно достигаю стадии, когда даже самая бредовая затея кажется нормальной. Я теряю покой и сон, плюю на остатки здравого смысла.
Фон Вейганд не появляется в особняке. И я стараюсь занять голову чем угодно, любыми размышлениями, лишь бы не представлять его душевные разговоры с той неизвестной девушкой. Новая цель помогает.
Я гуляю по Мюнхену, водитель прохаживается неподалеку. А по периметру скрываются остальные охранники. Бесплотные тени, возникающие при малейшем намеке на угрозу.
По традиции развлекаю себя шоппингом и объедаюсь десертами. Правда, покупки не приносят ни грамма удовольствия. И кусок в горло не лезет. Пустота снедает изнутри.
Но я не вешаю нос, не отчаиваюсь. Продолжаю генерировать дурацкие идеи. Осматриваю очередное кафе, заказываю там фирменное блюдо и отправляюсь в туалет. Включаю воду, долго смотрю на бьющую из крана струю. Потом затравленно озираюсь по сторонам.
Может открыть окно и вылезти? Решеток нет, первый этаж. Довольно благоприятное расположение.
Не факт, что охрана окружает каждое здание, в которое я захожу. Не факт, однако это вполне вероятно.
Однажды я уже пыталась бежать похожим путем. К чему это привело? К инъекции и полету на самолете. На сей раз легко не отделаюсь. Мой палач применит тяжелую артиллерию.
Господину фон Вейганду только повод дай. Мигом скрутит и затащит в мрачное подземелье. А я не настолько психопатка, чтобы добровольно туда шагнуть.
Звук распахнувшейся двери сливается со смущенным:
— Entschuldigung (Простите)!
Поворачиваюсь и вижу знак свыше.
Яркий и сверкающий, преисполненный величия и благородства, овеянный легендами, окруженный мерцающей дымкой.
Ладно, не совсем так.
Я вижу хот-дог. Гигантский говорящий хот-дог, который держит в руке пачку листовок с рекламой местного фаст-фуда.
Я не сошла с ума. Хотя многим бы этого хотелось. Вообще, слухи о моей шизофрении сильно преувеличены. И лекарства я больше не пью. Ну разве только розовые таблеточки. И на приеме у психиатра давно не была. Прошло целых два дня. Практически вечность.
Уточним для протокола — я вижу человека в костюме хот-дога. Судя по голосу, это парень. Лицо удается рассмотреть с трудом, оно прикрыто сетчатым материалом.
Какой герой, такие и знаки свыше.
Вредные продукты — мое все. Теперь ничего не попишешь.
— Stop (Стоп)! — восклицаю истерично. — Still (Тихо).
Хватаю беднягу за руку и затаскиваю в туалет, запираю дверь на щеколду и произношу фразу, которую мечтает сказать каждый:
— I need your clothes, your boots and your motorcycle (Мне нужна твоя одежда, твои ботинки и твой мотоцикл).
Если честно, кое-чем приходится пожертвовать, ведь необходимо адаптировать классику под конкретную ситуацию.
— I need your hot dog, your leaflets and your motorcycle (Мне нужен твой хот-дог, твои листовки и твой мотоцикл).
Надеюсь, мой новый знакомый знает английский язык в достаточной мере, дабы правильно понять данное предложение.
— I don’t have any motorcycle (У меня нет никакого мотоцикла), — отвечает испуганно.
— Now you can buy one (Теперь можешь его купить), — достаю увесистую стопку купюр, кладу на раковину. — Just stay silent (Просто молчи).
Разумеется, цивилизованные европейцы хранят деньги на карте. Но туземцы вроде меня не доверяют банкам. Даже стеклянным.
Наличность всегда должна быть поблизости. В каждом кармане, в каждом отделении сумки. В джинсах и в кроссовках. В бюстгальтере, в разрезе, куда принято запихивать подушки, увеличивающие грудь. Так вот — нафиг эти подушки. Лучше использовать хрустящие банкноты.
Голь на выдумки хитра и никогда не пропадет. Через несколько минут я покидаю кафе, не расплатившись по счету. Гордо дефилирую к выходу.
Хочется верить, официант подождет, пока я загляну вновь. Хм, хочется верить, я выживу, чтобы заглянуть вновь.
Если желаешь что-нибудь скрыть, оставь это на самом видном месте.