Страница 215 из 326
— Вы действительно хотите все уничтожить?! — восклицает непривычно яростно.
— Что? — усмехаюсь с горечью. — Что — все?
— Все, чего достигли, — хмуро бросает он.
— Да нет у меня ничего, — вырываюсь из цепкой хватки, поднимаюсь на ноги. — С бизнесом не выгорело, полная лажа, чисто повезло. А дальше? Насрать на этот гребаный бизнес, не прет уже искать невест для престарелых иностранцев. Пусть лучше сами, собственными силами.
Беру объемную пачку чипсов.
— Вот моя жизнь.
Подбрасываю в воздух, ловлю.
— Бесполезнее чем гмо-говно.
Бью по яркому пакету. Сильно, резко. Чтоб разорвался, взорвался.
— Ни детей, ни семьи. Ни нормальных человеческих отношений. Никакого доверия.
Добиваюсь цели, стою вся в ошметках разломанных чипсов.
— Кому такое понравится?
Содрогаюсь от немых рыданий, оседаю обратно на диван.
— Я ничтожество. Разве не видно? Я представляю собой полный, абсолютный ноль. Вот он и ушел. Просто свалил в закат. Без скандалов, без претензий. Даже слова не вымолвил.
Сгибаюсь, склоняю голову. Горячий лоб утыкается в сухие ладони. В моих глазах нет слез, а внутри практически атрофировались эмоции.
— Он отправился искать новую дуру. Развлекается. Ему скучно. Я знаю. Я надоела. Я не какая-нибудь супер-модель. Не умница-разумница, знающая кучу языков. Не гимнастка, лихо усаживающаяся на поперечный шпагат.
В горле ком, но разрыдаться не выходит. Будто блок на истерику установлен.
— Я никто. Пустое место.
Андрей опускается рядом, кожаный диван слегка пружинит под его весом.
— Завязывайте ныть, — коротко произносит он.
— Что хочу, то и делаю.
— Естественно.
— Проваливайте, — толкаю его в бок. — Оставьте меня наедине со всем моим дерьмом.
Но сутенер-зануда не спешит послушаться и убраться восвояси. Видимо, намерен мстить за те давнишние ночные звонки.
Настал кровавый час расплаты.
— У господина Валленберга было очень много женщин.
— Точно. Спасибо, что освежили память, а то я периодически страдаю склерозом. И вообще, должна отметить, вы очень тонко чувствуете момент. Рассказы о его бабах. Именно об этом мечтаю сейчас услышать.
— Но такой как вы не было, — продолжает невозмутимо.
— Такой? — хмыкаю. — Какой?
— Непосредственной, — выдает вкрадчиво.
— И почему это прозвучало как синоним детской неожиданности?
— У вас богатое воображение, — пожимает плечами. — Выпьем?
Открывает «пепси», разливает по бокалам.
— Андрей, вы меня пугаете, — взираю на собеседника с опаской. — Теперь реально жутко, аж мороз по коже и пальцы на ногах поджимаются. Вы извращенно издеваетесь или серьезно пытаетесь успокоить?
— Я бы хотел вытащить вас из ямы, в которую вы добровольно сиганули.
Берет пирожное, нагло жрет. Протягивает мне бокал.
Втирается в доверие, сволочь. Посягает на святое, на мою еду и в то же время предлагает совместно распить божественный напиток, благословенный шипучий нектар.
Ходит по лезвию ножа. Больной ублюдок.
— Я вам вроде никогда особо не нравилась, — подозрительно щурюсь.
— Я не думал, что вы так долго продержитесь.
— Долго? — вопрошаю удивленно.
— Почти год.
— Других он отсылал пораньше? — осведомляюсь осторожно.
— Даже месяца не протягивали.
Подавляю в себе желание броситься на Андрея с пламенными поцелуями. Просто беру предложенный бокал и делаю глоток.
— Я слишком сильно ною, да? — нервно покашливаю.
— Нет, — посмеивается. — Вы ноете чудовищно.
— Ну это же того стоит. В смысле стоит потерпеть. Зато у меня очаровательная улыбка и непревзойденное чувство юмора.
— У вас очень странное чувство юмора, — поправляет мягко.
— Странное? Это что еще значит? Типа не смешно?
— Неужели переживаете по поводу моего мнения?
— Не особо. Главное — я собой довольна.
— Вам нужно меньше смотреть по сторонам. Направьте внимание на основное. Пока не стало слишком поздно, пока вы не довели ситуацию до точки кипения.
— В смысле? Я и так никуда не смотрю. Регулярно наматываю собственные сопли на кулак, рефлексирую, копаюсь в недрах души.
— Вы ревнуете к Диане Блэквелл, — задевает за живое.
— А вы бы не ревновали? — захлебываюсь от возмущения. — Их столько всего связывает, общие дела, темное прошлое, жажда мести. При этом у нее улетная внешность и мозг, соображающий покруче моего.
— Если бы господин Валленберг желал быть с ней, ему бы вряд ли что-то помешало.
Весьма резонное замечание.
— А остальные? Они же так и вьются вокруг. Я уверена, у него в офисе целый отряд сексуальных секретарш.
— Полагаете, это проблема?
Нет. Ну, не совсем.
Проблема в том, что он меня не трахает. Опять. И я слишком много думаю. Снова. Вот ведь запара.
Годы идут, а ничего не меняется. Мы вечно бродим по порочному кругу, без надежды разорвать стальную цепь. Мы застряли. Друг в друге. В своих иллюзиях. Или только я попала в ловушку? Он двинулся дальше. Без меня. К выходу из пылающей клетки.
— Почему он не приходит? — спрашиваю тихо. — Он и раньше много работал, но всегда находил время.
— Вам лучше знать, — ровно отвечает Андрей.
— И как это понимать? — шумно сглатываю.
— Что-то пошло не так.
— Благодарю за разъяснение, Капитан Очевидность.
— Вы скрываете от него важную информацию, — вдруг произносит Андрей. — Верно?
Липкий холодок ползет по моей спине.
— Возможно, господин Валленберг не желает усугублять ситуацию, предоставляет вам шанс самой во всем сознаться. Он не намерен выбивать исповедь, не настаивает, не оказывает давление. Пока что.
— Сами додумались или по его приказу вещаете? — бросаю отрывисто.
— Это моя личная инициатива, — и бровью не ведет.
— Столько тревоги о моей судьбе, — роняю насмешливо. — Заставляете краснеть.
— Лора, вы можете считать меня врагом, не верить ни единому моему слову. Но вы отлично понимаете, я прав.
— Не льстите себе. И мне тоже не надо. Я не настолько сообразительна.
— Я действую исключительно в собственных интересах. Никто не хочет иметь дело с бешеным зверем. Это просто небезопасно.
— Ох, не заливайте, — истерично хихикаю. — Я не такая грозная как кажется на первый взгляд.
— А я говорю не о вас.
Залпом осушаю бокал, ледяной шипучий напиток жжет горло, выбивает слезы, настоящие искры из глаз.
— Назревает буря, которую еще можно предотвратить, — продолжает Андрей. — Необходимо среагировать правильно и вовремя. Ни в коем случае нельзя упустить момент.
— Я не вполне…
— Господин Валленберг доверяет вам. Ровно настолько, насколько способен в принципе кому-то доверять. Никогда прежде он не менял свои планы. Не открывался ни перед кем, не прикладывал таких усилий.
— Да он и передо мной не открылся, — отмахиваюсь. — О каких планах речь?
— Вы держите нож у его горла.
— Бред. Скорее уж он рвет мою глотку. Когтями.
— Одно неосторожное движение — и все кончено.
— Пытаетесь намекнуть, что своей небрежностью я его прирежу?
— Вовсе нет. У него отменные рефлексы. Он успеет увернуться и переломать ваши кости прежде, чем вы нанесете удар.
— Тогда и волноваться не стоит, — мрачно подвожу итог. — Все довольны.
— Убить не сумеете, а ранить до крови способны, — холодно заявляет Андрей и ловит мой взгляд. — Хотите, чтобы вашим хозяином стал взбесившийся монстр?
— Ну вас он не тронет, — сдавленно выдыхаю. — Нечего переживать.
— Я уже служил такому однажды, — подтекст указывает на лорда Мортона. — Ничем хорошим это не кончилось.
— И что? — раздраженно взвиваюсь. — Что я должна сделать?
Сдать Стаса, выложить всю информацию в деталях, указать пароли и явки, совершить чистосердечное признание.
— Все, — следует лаконичный ответ. — Или будет бойня.
— Вам пора взять отпуск.
Я ставлю бокал на стол, поднимаюсь и покидаю комнату. Я бреду по коридору. Куда-то вперед. Вдаль. Наощупь. Я не разбираю дороги, не различаю грани и контуры.