Звезда Комо

Когда я закрыла за собой дверь и подошла к кровати, Адам как раз открыл глаза. Он посмотрел на меня и застыл на бесконечный момент. Мне не нужно было проникать в его мысли, чтобы увидеть, что прямо сейчас он взвешивал, были ли сцены в его голове настоящими или всего лишь довольно ярким сном.

Наконец, он поднял руки и страдальчески потёр лицо, словно этим жестом хотел стереть воспоминания.

Мне не нужно было говорить, как мне жаль или что эту новость никто из нас не ожидал. Сейчас было важно лишь одно.

— Для меня это не имеет значения, — тихо промолвила я и подошла к нему. — Ты был и останешься человеком, которого я люблю. И я люблю тебя таким, какой ты есть. Я не позволила помешать нам даже твоей матери. Тем более не позволю твоему биологическому отцу стать препятствием для нашей любви. Это ничего не меняет между нами.

Адам опустил руки и встал. В его глазах читалась сильная боль. Разоблачения нанесли ему болезненный удар.

— Это хорошо, — просто сказал он.

— Сейчас мы должны отсюда уйти, — заметила я. — Ты не стёр воспоминания матери, и мы не знаем, выдаст она наше укрытие или нет. Поэтому нам лучше исчезнуть, прежде чем сюда прибудет отряд Чёрной гвардии.

— Верно, — рассеянно произнёс Адам, оглядываясь по сторонам.

— Мы уже всё собрали. Остальные ждут снаружи, — интерпретировала я его взгляд. Адам кивнул, затем осторожно взял меня за руку.

— Я хотел, чтобы ты об этом узнала.

— Ты уже об этом догадывался, верно? — осторожно спросила я и испытующе посмотрела на Адама.

Он кивнул.

— Я кое-что подозревал, и подозрение подтвердилось. Однако не думаю, что Тимея когда-нибудь говорила Бальтазару о том, каковы были последствия той ночи.

— Это не имеет значения, — ещё раз повторила я. — По крайней мере, не для меня, — Адам кивнул. — Тем не менее, лучше об этом никому не говорить, — поспешила добавить я. — По крайней мере, пока. Сейчас мы должны сосредоточиться на нашей цели. Или это как-то меняет нашу цель?

Адам горько рассмеялся.

— Думаешь, что я мог бы поменять своё мнение только потому, что мужчина, который меня зачал, отличается от того, кто меня вырастил? Бальтазар никогда не был моим отцом. У меня есть отец, и даже если он не мой биологический, тем не менее он всегда будет моим настоящим отцом. Бальтазар просто мой производитель. И всё-таки я хотел об этом узнать.

— Почему? — спросила я, когда Адам надел куртку и направился к двери.

— Я должен был узнать, сколько от меня скрыла мать. Это окончательно дало мне понять, что наши отношения всегда были основаны на лжи. Я хочу покончить этой темой раз и навсегда, — Адам кивнул и взялся за ручку двери. — Пойдём, нам нужно доставить тебя в безопасное место. Я не знаю, сколько у тебя осталось удачи, поэтому лучше чрезмерно её не испытывать.

Я кивнула и вышла вслед за Адамом. Затем мы разделились на небольшие группки, которые одна за другой покинули два небольших дома, ставших нашим спасением в нужде.

Вопреки опасениям Адама, удача всё ещё была на моей стороне. Мы быстро добрались до Гонданы, не встретив ни охранников, ни воинов Чёрной гвардии. В то время как Ширли и Торин, подобно Рамону и Дульсе могли использовать официальный путь в Шёнефельде, для нас, остальных, провести удостоверением личности по сканеру, который зарегистрирует наше присутствие, было бы не слишком хорошей идеей.

Поэтому мы решили воспользоваться иллюзией и проходить через дверь по двое или трое, так что удостоверение личности пронесут через сканер только те, кто ещё официально мог проходить через порталы. Это было рискованно и опасно, но таким был сейчас любой наш шаг.

Два маленьких дома стали ненадёжными, поэтому у нас не осталось выбора. Мы притворились пожилыми парами и прилагали все усилия, чтобы выглядеть так, будто путешествуем не так часто. Так всем было легче скрыть своё волнение. Кроме того, на мне было ещё мобильное защитное заклинание, чтобы не привлекать внимание Морлемов.

Ни одна из хостесс не удивилась, когда мы, придерживая друг для друга дверь, исчезли в Шёнефельде. Но только теперь началась действительно опасная часть нашего пути. Когда мы оказались на другой стороне двери, я крайне удивилась. Мы попали не в заднюю комнату туристического агентства госпожи Трудиг, а в туристический центр, который вплоть до мельчайших деталей был похож на тот, который мы только что покинули.

На мгновения я даже испугалась, что мы попали в ловушку и вышли снова там, откуда начали свой путь. Но потом в первом утреннем свете я увидела за входной дверью рыночную площадь Шёнефельде и мои сомнения улетучились.

Бальтазар действовал быстро. Должно быть это новое туристическое агентство, а госпожи Трудиг нигде видно не было. Только красивые, все одинаково одетые хостессы, которых, похоже, можно было встретить в каждом туристическом центре. Они, порхая по комнате, спешили всем на помощь, независимо от того, нуждался тот человек в ней или нет.

Мы быстро покинули туристическое агентство, игнорируя любопытные взгляды хостесс. Было ещё очень рано. День только начинался, и на рыночной площади не было ни души. Воздух был свежим и ясным, снег и холод наконец-то исчезли. В воздухе чувствовалась весна, хотя зелени на деревьях пока ещё не хватало. Мы быстро пересекли рыночную площадь, готовые в любой момент расправить крылья и пролететь остаток пути.

Но на рыночной площади всё было тихо. Пока мы шли, встретили лишь несколько пожилых людей, вышедших на утреннюю прогулку, которые с любопытством смотрели нам вслед. Надеюсь, никто из них не был шпионом Бальтазара, готовым сообщить ему любую новость, бросившуюся в глаза.

Я опустила взгляд, и первая завернула на улицу, ведущую к массиву. К моему сожалению, улица была не пустой. Прямо напротив школы трудились рабочие, приводя в порядок зелёную зону после долгой зимы.

— Им обязательно было делать это именно сегодня? — вздохнула Лиана, и я могла с ней лишь согласиться.

— Видимо, порядок важен, — пробормотал Лоренц. — Неважно, какой сейчас царит хаос.

Мы молча продолжили путь.

Но что-то показалось мне странным.

И не только мне. Адам шёл рядом со мной, непрерывно глядя на пятерых рабочих в тёмных комбинезонах, которые сажали на грядках анютины глазки и примулы.

— Что такое? — прошептала я, повернувшись к Адаму. — Что-то не так?

Я посмотрела в сторону рабочих и наконец поняла в чём дело. Работы выполняли не маги. Если бы это были маги, то не стали бы сейчас прибегать к лейке, чтобы полить недавно посаженные цветы. Шёнефельде был теперь магическим поселением, и любой маг мог использовать свою силу публично.

Работу выполняли немагические граждане, так, будто в Шёнефельде ничего не изменилось за последние несколько недель.

Пока я ещё размышляла о том, как такое могло случиться, я врезалась в Лиану, остановившуюся прямо передо мной, и чуть не упала, если бы Адам не придержал меня за руку.

— Чёрт, — прошипел он в сторону Лианы. — Почему ты остановилась?

Но Лиана не ответила. В ужасе я поняла, что она, словно околдованная, смотрит в сторону рабочих.

Я проследила за её взглядом и увидела, что её так шокировало.

В одном из рабочих комбинезонов оказался Пауль. Мой друг Пауль. Это был, несомненно, он. Его короткие светлые волосы были аккуратно причёсаны. Он выглядел немного бледным, а его взгляд сосредоточен на примулах. Он даже не поднял взгляда, когда мы остановились, как если бы не замечал, что происходит вокруг него. Я ошеломлённо смотрела в его сторону, и теперь это заметили и остальные.

— Пауль, — хрипло прошептала я, уставившись на него. Он казался таким отсутствующим и чужим. Его взгляд был таким же, как у девушек в пещере Бальтазара.

В этот момент у Лиана вырвался подавленный стон, и она побежала к Паулю.

— Нет, — Леннокс заградил ей дорогу, и Лиана врезалась с глухим звуком в его грудь.

— Я должна ему помочь, — произнесла она дрожащим голосом. — Они сделали его рабом.