Страница 77 из 118
— Вы, наверное, имеете в виду меня, — вздохнула я и тоже взяла себе чашку хлопьев. Вместе мы прошли к одному из круглых столиков и сели. — Я всегда боролась против социальных различий, и не скрывала, что не согласна с разделением общества на патрициев и плебеев.
— Я знаю, — промолвил профессор Пфаффк моему большому удивлению. — И мне очень жаль, что я не мог оценивать ваши достижения так, как вы этого на самом дели заслуживали. Я всегда видел ваш талант. Вы исключительно одарённая студентка. Мне бы хотелось дать вам больше признания, но я должен был следить за равновесием между патрициями и плебеями. И я не оказал бы вам услугу, если бы чрезвычайно хвалил в палате сенаторов. На плебеев, обладающих исключительными силами, смотрят с подозрением, и многих, ради безопасности, сослали в Хаебрам. Я не хотел, чтобы с вами случилось тоже самое, поэтому никогда не оценивал вас так, как вы этого заслуживали. Я также попросил других профессоров быть с вами по строже, чтобы вы и дальше могли беспрепятственно учиться в Тенненбоде. Согласен, что профессор Нёлль немного с этим перебарщивал.
— Я этого не знала, — ответила я с запинкой.
— А вы и не должны были знать, — серьёзно сказал профессор Пфафф. — Но теперь, когда вы прервали свою учёбу, я могу быть с вами откровенным. Я знаю, что иногда это было трудно вынести. Но я подумал, что с этим легче справиться, чем с приговором за измену и изгнанием в Хаебрам. Такое случилось с некоторыми моими студентами, что очень прискорбно.
— В Хаебрам действительно были сосланы плебеи, потому что они оказались слишком талантливыми? — удивлённо спросила я.
Профессор Пфафф кивнул.
— Учитывая вашу семейную историю, палата сенаторов и так всё время следила за вами. В значительной мере вас оставляли в покое, потому что профессор Эспендорм всегда всех уверяла, что вы посредственная студентка и ничего более. Но после теста на склонность к пятому элементу ваш талант больше нельзя было скрыть. Что ж, теперь всё сложилось иначе, чем ожидалось.
— А что со Скарой Энде? — спросила я.
Профессор Пфафф вздохнул.
— Сложная тема. Она дочь примуса, или была ей. Честно говоря, её склонность к пятому элементу очень слаба. Я помог, чтобы она могла справиться с тестом. Я ещё хорошо помню тот день, когда состоялся первый экзамен. Сама Скара Энде не смогла бы пробудить своего единорога к жизни. Она совершенно себя переоценила. Однако вы, Сельма, вдохнули жизнь во весь водный кабинет.
— Я понятия не имела, — всецело удивилась я. — Спасибо профессор Пфафф. Без вас и профессора Эспендорм я, вероятно, не смогла бы учиться спокойно так долго, — я медленно опустила ложку в хлопья и начала с аппетитом есть.
— Мы бы хотели дать вам возможность закончить учёбу, но, вероятно к лучшему, что вы вовремя исчезли, и никто не знает, каковы ваши навыки на самом деле.
— Он знает, — прошептала я. — В прошлом году мы с Адамом убили дракона Латориос.
Профессор Пфафф побледнел.
— Дракона Латориос? Значит это действительно был дракон Латориос?
— Он был ненастоящим, но детальной копией. Мой отец создал его и пробудил к жизни.
Некоторое время профессор Пфафф молчал.
— Это многое объясняет. Однако я не помню, чтобы ваш отец блистал чрезмерными достижениями.
— Может он не хотел, чтобы об этом кто-то узнал, — предположила я, опустошив свою миску. — Может он действовал более хитро, чем я.
— Не судите себя так строго, — улыбнулся профессор Пфафф, проводя рукой по усам.
Затем внезапно замер.
— Это была профессор Эспендорм. Грегор Кёниг спрашивает, сможете ли вы ещё прийти к нему в Акканку.
— Конечно, — я встала. Теперь, когда мне больше не нужно было носить защитное заклинание, и я немного отдохнула, сразу почувствовала себя намного лучше. — Это мне ещё под силу, — я посмотрела на использованную посуду. — Куда её отнести? — я огляделась по сторонам.
— Ничего страшного, я возьму посуду с собой на кухню, — ухмыльнулся он. — Идите к Грегору Кёниг. Однако до начала семестра нам придётся что-нибудь придумать, как гарантировать обеспечение студентов.
— Спасибо, — поблагодарила я и взяв рюкзак, поспешила в вестибюль.
Было необычно видеть Тенненбоде таким пустым. Но сейчас я наслаждалась тишиной. Я вышла во двор. Первые весенние цветы уже радостно выделялись на сером фоне. Я восприняла это как доброе предзнаменование.
Затем я снова подвесила рюкзак к животу, расправила крылья и спустилась в Акканку. Чтобы сэкономить время, я пролетела над лесом и небольшим поселением. И, наконец, осторожно приземлилась у входа в драконьи пещеры.
Похоже, Грегор Кёниг уже поджидал меня. Он быстро вышел из прохода между стоил драконов и, не говоря ни слова, оттащил меня подальше от входа.
— Всё в порядке? — удивилась я, когда он, наконец, остановился за стойлом Ариэля, который подозрительно меня обнюхивал, так как явно не мог понять, почему Грегор Кёниг внезапно появился перед ним в двух экземплярах. Я погладила Ариэля по голове, и теперь он, похоже, узнал мой запах и начал возбуждённо толкать головой мою руку. Он был так прав. Мы не виделись уже слишком долго.
— Отличный камуфляж, — заметил Грегор Кёниг с лёгкой улыбкой. Затем выражение его лица стало серьёзным. — Всё остальное уж точно не в порядке, — прорычал он. — Бальтазар у власти. Профессор был арестован. К счастью, Фредерика быстро отреагировала и возвела защитное заклинание.
— Я знаю, — удручённо ответила я. — Почему он вообще пошёл с ними?
— Я тоже не знаю. Он всё время говорил, будто его отец правая рука Бальтазара, и что всё это недоразумение. Огромное заблуждение, которое быстро прояснится.
Грегор Кёниг обеспокоенно распахнул глаза.
Одно мгновение я размышляла над его словами. Гюнтер Блюм, человек, который якобы поклялся в верности моему отцу, был правой рукой Бальтазара? Он был также тем, кто знал, где находится Миндора. И болезненно поняла в чём дело. Гюнтер Блюм рассказал Бальтазару, где скрыто убежище моего отца.
— Арест профессор Нёлля вовсе не заблуждение, — наконец промолвила я. — У него отношения с Эльзой. Какой-нибудь сосед — приверженец Бальтазара — должно быть предал его.
— Откуда ты знаешь? — удивился Грегор Кёниг.
— Мне довелось случайно увидеть их вместе некоторое время назад, а если их видела я, то заметил и кто-нибудь другой. Пару месяцев назад это не было бы проблемой. На классовую разницу не так сильно обращали внимание, но то, что Бальтазар смотрит на всё иначе, совершенно логично. Он даже хочет, чтобы разница между классами стала ещё больше, а значит отношения между людьми двух разных классов будет строго наказываться. Вы знали, что Этьена арестовали? Он такой же патриций, как профессор Нёлль.
— Это возмутительно, — сказал хрипло Грегор Кёниг.
Я печально кивнула.
— Пошли, сначала нужно поменять твою повязку. Я тут набросился на тебя со своими вопросами, хотя позвал совсем по другому поводу, — Грегор Кёниг взял с полки чашку, в которой уже развёл пасту из листьев органзы. Он снял старую повязку, очистил уж хорошо зажившую рану и наложил новую. — Думаю, завтра рана закроется, тогда сможешь снять повязку, — сказал он профессиональным тоном, пока мыл чашку. — Ты знала, что палата сенаторов объявила о следующем соревновании драконов? Я должен буду отправиться в путь уже в ближайшие дни. Просто невероятно. В Шёнефельде такая неразбериха, а они тут соревнования драконов решили устроить. Как будто вообще ничего не случилось.
— Ну, — вздохнула я. — Бальтазар, наверное, просто не может дождаться, чтобы предстать перед публикой, как респектабельный правитель. А без соревнования драконов никак. Спасибо за смену повязки, — поблагодарила я, опуская вниз рукав свитера. Одно мгновение я наблюдала за Грегором Кёниг, как он аккуратно ставит на место чашку. — Какая настоящая причина того, что я должна была спуститься сюда? — спросила я. Я знала Грегора Кёниг достаточно хорошо. Обычно ему не составило бы труда быстро подняться в Теннебоде, особенно когда он знал, что нужно поменять повязку и что я получила травму. — Какие-то проблемы с профессором Эспендорм? — предположила я, потому что вполне возможно, что он не одобрял решения, принятого сегодня профессором Эспендорм. Скорее всего не каждый член коллегии поддерживал её, когда она решила не впускать на территорию университета нового правителя Объединённого Магического Союза и его армию безжизненных воинов. На данный момент этого пока никто не заметил, но так останется не долго.