Звезда Комо

— Сейчас у нас почти конец октября, — бабушка задумчиво посмотрела в окно. — Свои первые ритуалы ты должна провести в Виннле. Для этого мы должны начать с чего-то простого, а затем постепенно переходить к более сложным заклинаниям. Для заклинания требуется кинжал и кровь. Тебе нужно научиться брать кинжал в Виннлу, чтобы он был у тебя там. Это сложно, но примерно через два месяца ты будешь готова, если мы сейчас сосредоточимся исключительно на этой задачи, а обучение на духовного странника отложим на некоторое время.

— Согласна, — обрадовалась я.

Два месяца это в обозримом будущем.

— Хочешь спросить что-то ещё? Я вижу, тебя что-то угнетает.

Бабушка испытующе посмотрела на меня.

— Есть кое-что ещё, — сказала я. — Это насчёт господина Лилиенштейна. Кажется, он прекратил поиски звезды Комо и бесследно исчез. Торин тоже бросил искать и вернулся в Чёрную гвардию, чтобы помочь с охотой на Бальтазара.

— Ты хочешь знать, слышала ли я что-нибудь от Корнелля? — понимающе спросила бабушка.

— Дело не в этом. У господина Лилиенштейна больше нет никаких идей, где ещё можно было бы продолжить поиски. Мне нужен новый план, какая-нибудь подсказка, — ответила я, делая глубокий вздох. — Эдгар был последним владельцем Звезды Комо. Только он знает, где она находится. Я хотела спросить, не могла бы ты поделиться со мной некоторыми своими воспоминаниями. Я надеюсь, что мы, возможно, всё-таки сможем найти какую-нибудь небольшую подсказку, которая укажет нам путь к тайнику.

Моя бабушка напряглась и застыла.

— Я знаю, что прошу слишком много, но я просто не могу найти другой выход, — я умоляюще смотрела на неё.

— Мы же уже один раз перебирали все воспоминания, — в конце концов уклончиво ответила бабушка. — Честно говоря, я не думаю, что это поможет. Лучше, если мы сосредоточим нашу энергию на том, чтобы сделать тебя более сильной. Я согласна, что тебе нужно практиковаться для ритуала объединения. Это отличная возможность. У меня уже у самой зародилось тоже самое подозрение. Магия, которую вы смогли призвать, указывает на это. А на воспоминания время тратить не стоит.

— Но…

Я не успела возразить, потому что неожиданно в дверь позвонили. Вздохнув, я встала и открыла.

За дверью стоял незнакомый мне молодой человек. Я тут же встревожилась, ожидая появление Морлемов или, по меньшей мере, кровавый поединок. Но ещё прежде чем я успела занять боевую позицию, молодой человек вручил мне письмо, развернулся и ушёл.

Я озадаченно некоторое время смотрела ему вслед, пока он не исчез в конце Каменного переулка. Затем вернулась в дом.

— Всё в порядке? — спросила бабушка, когда я снова вошла в ателье.

— Курьер принёс письмо, — ответила я, глядя на конверт с моим именем.

Он был сделан из прочной, грубой бумаги. Я открыла конверт и вытащила один единственный лист, на котором было написано всего две строчки. Я пробежала их глазами и побледнела. Руки начали дрожать, и я опустила письмо.

— Что случилось? — спросила бабушка с паникой в голосе.

— Гномы, — хрипло прошептала я.

— Чего они хотят? — холодно спросила бабушка.

— Они выдвинули ультиматум, — медленно произнесла я.

Мой голос казался холодным и чужим.

— Почему? — бабушка пронзительно смотрела на меня.

Я сделала глубокий вдох и разложила по полочкам мысли. Понадобилось некоторое время, прежде чем я смогла продолжить.

— Гномы требуют, чтобы я сдержала своё обещание.

— Звезда Комо, — хрипло промолвила бабушка.

Я кивнула.

— Я должна достать её до конца года и передать гномам.

— Нет, — прошептала бабушка.

— Да, — ответила я, делая глубокий вдох. — Именно этого они хотят.

— А что в противном случае? — голос бабушки был слабым.

— В противном случае я должна заплатить за свой долг жизнью, — выдохнула я.

Моё сердце колотилось, и паника полностью овладела мной.

Переезд

Следующие дни и недели я жила как в кошмаре. Все говорили и дискутировали вокруг меня, и все душили меня своей беспомощностью и отчаянием. То, что гномы всегда держат своё слово, я и сама знала. А также, что, возможно, было неразумно обещать гномам отдать Звезду Комо, если у меня её даже не было. Но я не сожалела, что заключила эту сделку, потому что благодаря ей, купила свободу девушкам, свободу моей сестры. Если бы я ещё раз оказалась в такой ситуации, я бы снова приняла то же решение.

Однако медленно продвигающиеся и до сих пор неудачные поиски, постепенно создавали серьёзные проблемы. Что гномы имели в виду, требуя жизнь? Я не знала, и даже длящиеся целыми ночами дискуссии с Адамом и бабушкой ничего не прояснили.

Адам мобилизовал всю помощь, которую мог получить, и, в конце концов даже братья Адама взяли отпуск, чтобы поддержать нас в поиске.

— И вы действительно ничего не нашли в воспоминаниях бабушки Сельмы? — как раз спросил Торин, испытующе глядя на меня и Адама.

Был вечер, и мы сидели вместе в доме родителей Адама и обсуждали, что нам делать дальше. Была середина ноября, и уже смеркалось. На мгновение я вспомнила долгие жаркие летние дни, когда мы ещё непринуждённо и с оптимизмом смотрели в будущее. Мне казалось, будто кто-то внезапно на всё набросил тёмное плотно.

— Ничего, — ответила я, вспоминая последние дни.

После того, как я получила послание от гномов, бабушка изменила своё мнение по поводу проверки воспоминаний. Гномы не давали пустых обещаний. Сделка с ними была обязывающим договором, и позитивную строну этой истины я уже использовала несколько раз. Но у всего хорошего есть также обратная сторона, и теперь пришла моя очередь сдержать обещание.

— Что значит ничего? — недоверчиво спросил Торин.

Я встала и начала беспокойно ходить туда-сюда по большому салону.

Адам прочистил горло.

— В последнее время мы сопровождали много воспоминаний бабушки Сельмы, и всё действительно так, как она всегда утверждала. Эдгар был очень острожным и не делился своими мыслями по этому вопросу. И, строго говоря, мы уже даже не уверены, был ли атрибут когда-нибудь в его руках. Они ни разу не говорили об этом, сосредоточились на будущем, и почти все их разговоры были о том, как его построить.

— Похоже, что мы всё это время фокусировались не на том человеке, — мрачно промолвила я. — Вероятнее всего, моя прапрабабушка спрятала атрибут, а Эдгар никогда о нём даже не слышал.

— Вот именно, — Лоренц встал, подняв руки. На нём была одета бросающаяся в глаза яркая футболка, белые брюки и чёрные сапоги. Он мгновенно привлёк к себе все взгляды. — Вы уже три вечера подряд обсуждаете одно и тоже и не продвинулись вперёд ни на шаг. Я никогда не мог смириться с тезисом, что Эдгар наша единственная надежда.

— Нельзя ничего пропустить, — сказал, пожимая плечами Рамон и нежно обнял Дульсу. — Потому что если упустим из виду важную деталь, то никогда не достигнем цели.

— Может быть, но ни австралийский проект, ни воспоминания бабушки Сельмы, похоже, не принесли никаких плодов, — Лоренц многозначительно поднял брови. — Вот почему я подумал о другом способе. Мы должны найти ссылки, которые оставила семья.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

Лоренц посмотрел на меня, широко распахнув глаза.

— Кто любит свою семью, не лишит её помощи такого мощного объекта. — Пока вы рылись в воспоминаниях, я взял на себя смелость и вместе с Лианой, Ширли и Дульсой…, - он кивнул им, — … мы, при помощи различных учебников истории, проследили за жизненным путём именно этой прапрабабушки.

— Отлично, чувак, — заметил Рамон, вставая и с похвалой хлопнул Лоренца по плечу, на что тот широко улыбнулся.

— И какие вы сделали выводы? — Леннокс тоже поднялся и встал позади дивана, на котором сидели бок о бок Лиана и Ширли.

Лиана повернулась и посмотрела прямо на Леннокса.

— Прапрабабушка Сельмы была не только энергичной и напористой, как сообщается в любом источнике, но также другом строгой рутины. Было легко понять её привычки. В воскресенье она всегда ходила в церковь, а затем на кладбище, чтобы почтить память мёртвых. Кроме того, она была членом городского совета, а одному проекту уделяла особое внимание.