Конкистадор

Потом танкист долго лежал внутри закрытой капсулы какого-то устройства, вроде томографа. Парень ушел, и Василием занялась молодая девушка в таком же салатовом комбинезоне медика. Она, поглядывая на странный голографический дисплей, развернувшийся прямо в воздухе перед ее лицом, задала танкисту несколько вопросов, сделала серию уколов, ловко пользуясь каким-то аппаратом – инъектором, почти безболезненно прокалывавшим кожу на шее и сгибе локтя, а затем, велев раздеться и лечь на выдвижную лежанку, определила бывшего капитана в новый прибор. Устройство плотно обхватило все тело танкиста до груди, оставив руки, плечи и голову свободными и начало, судя по ощущениям, то ли массаж, то ли сеанс иглоукалывания.

Когда процедура закончилась, Василий понял, что он уже совсем «никакой». Ничего не болело, но и сил не было совершенно. Хотелось пить, голова казалась набитой какой-то вязкой кашей, простейшие мысли путались, но страха не было – наоборот, ему было хорошо и спокойно как никогда. Почему-то все время хотелось улыбаться и тянуло в сон.

«Обкололи наркотой с нейролептиками, сволочи», – пробежала в голове вялая мысль, но ни к чему не привела – сил и воли к сопротивлению в таком «овощном» состоянии не было ни малейших.

– Спите, Василий Макарович, – ласково сказала танкисту альдеянка-медичка, доведя его до кровати в соседнем помещении, поддерживая за плечо. – У вас уже все хорошо. Вот, выпейте – подсунула ему инопланетянка большую кружку с пузырящейся сладковатой жидкостью. – Сейчас я помогу вам подсоединить катетер, и спите, поправляйтесь. Организму надо дать время.

Следующую пару суток Василий помнил плохо. В основном он спал, иногда просыпался минут на двадцать, пил какую-то жидкость из рук медички и снова засыпал тяжелым сном без сновидений. Зато, проснувшись на третий день, он поразился своему состоянию. Вялость и слабость как рукой сняло. Голова ясная и бодрая, без всяких следов наполнявшего ее липкого тумана, тело просто переполняет энергия. А еще его мучал сильнейший голод.

Медик-альдеянин подошел через несколько минут, видимо получив сигнал о состоянии больного. Молча отключил какую-то аппаратуру у кровати, помог убрать трубку катетера, а потом искренне улыбнулся вставшему с кровати танкисту.

– Вот и все. Вы здоровы Василий Макарович. Не смею вас больше задерживать в госпитале.

– Как все? Лечение закончено? – удивился танкист.

– А разве вы сами не чувствуете? Нервная ткань позвоночника восстановлена, товарищ йоллм. Регенерация прошла успешно, – пожал плечами медик. Говорил он, как и все альдеяне с сильным акцентом, но понять было можно. – Плюс вам сделали общеукрепляющий курс. Желательно еще дней пять воздержаться от больших нагрузок на спину… но в целом все в норме. Вы, наверное, очень кушать хотите?

– Слона бы съел, – честно признался Василий.

– Это нормально, так и должно быть. Организм должен восполнить энергию. Я выдам вам повседневную форму и отведу в столовую. Подкрепитесь, только в меру. А затем вам надо зайти к товарищу лойму. Алексей Сергеевич ждет…

Чувствовал себя Василий в новенькой, севшей точно по фигуре черно-синей форме странно. Вроде как он снова в рядах, и снова на службе, даже погоны с золотым треугольником на плечах имеются. Но, блин, выглядит это все как-то несерьезно, словно он ряженый вроде современных казаков или актер какой. Ну, какой из него нахрен товарищ йоллм? Хотя АОР – это вполне себе признанное государство и он, получается, ему фактически присягнул, это факт. И, как ни крути, инопланетяне его вылечили. «Ладно, посмотрим как оно сложится дальше», – подумал про себя Василий и решительно постучался в дверь кабинета лойма. Дождался ответного «войдите» и решительно шагнул в кабинет, закрыв за собой дверь. Принял уставную стойку и отчеканил:

– Товарищ лойм! Йоллм Гусев, представляюсь по случаю прибытия на службу! – козырять Василий не стал, так как уставной фуражки ему не выдали. Хотя кто их, альдеян, знает, может они и к пустой голове руку прикладывают.

– Вольно, Василий Макарович, вольно, – разулыбался сидевший за стоявшим у окна массивным столом с документами и компьютером молодой «уполномоченный». Встал из-за стола, пожал танкисту руку, а затем легонько прикоснулся правой рукой к его плечу. Перехватил недоуменный взгляд бывшего капитана и пояснил, – это альдеянское приветствие. Коснитесь тоже моего плеча. Ага, так правильно. У альдеян свои обычаи. Запоминайте сразу, товарищ йоллм. В разговоре со старшим по званию, если вы оба в форме, вы должны держаться строго, отвечать четко и стоять по стойке смирно. До тех пор пока старший по званию не коснется вашего плеча. Тогда касайтесь его плеча в ответ и можете расслабиться – это означает, что следует оставить уставщину и начать разговор без чинов. Но первым вас должен приветствовать жестом тот, кто выше званием, не перепутайте, иначе с вашей стороны это будет вопиющей наглостью и фамильярностью.

– Понятно, Алексей Сергеевич, – кивнул Василий. – Но мне бы для начала в знаках различия разобраться… А то поди пойми, кто перед тобой генерал или прапорщик. Так и до конфуза недалеко.

– Разберешься, – обнадежил его «товарищ лойм». – Присаживайся, чего мы стоим, – приглашающе кивнул он на кресло рядом со своим столом. – Примерно через три недели на орбиту вернется транспорт и нам придет пора улетать на Марс. А до этого момента тебе нужно изучить альдеянские обычаи и законы, капитан. Почитать устав, научиться работать в скафандре и с инопланетным оружием… Да и общий фронт работ я тебе должен обрисовать, чтобы ты знал, где будешь служить, и с чем именно придется иметь дело. Но это – потом. А сейчас я дам тебе недельный отпуск для устройства личных дел. Как вернешься, так и начнем. Я тебе по секрету скажу – нас, землян, в вооруженных силах АОР пока всего двое – ты да я. Работы – непочатый край.

– Если так, то целой недели даже много, – задумчиво ответил бывший танкист. – Мне трех дней хватит. Максимум – пять.

– Нет уж, ты отдохни напоследок, Василий Макарович. И закончи все свои дела, – помотал головой Алексей. – Потому что после отпуска я тебя до вылета на Марс в город уже не выпущу. Обычных вахтовиков мы пока отпускаем жить домой или в общежитие, сразу после подписания контракта. Но ты – дело другое. Видишь ли, у нас есть что-то вроде соглашения с госбезопасностью. Скажем так, мы им оказываем медицинские, информационные и технические услуги. А они к нам не лезут и наших рекрутов не вербуют. Поэтому за обычных рабочих я спокоен, из-за ерунды с нами ссориться не будут. А вот с тобой все сложнее. Сейчас, товарищ капитан, ты не знаешь практически ничего, поэтому я могу тебя смело отпустить. А вот как вернешься и начнешь службу, то станешь секретоносителем АОР и лучше бы тебе пожить до вылета на казарменном положении, – пояснил лойм. – Не потому что я тебе не доверяю, а просто так всем будет проще и искушать ГБ не придется… Да, кстати. Если вербовочные подходы к тебе или угрозы все же будут – можешь смело ссылаться на то, что мы тебя об этом предупредили и ты под защитой как наш человек. А твое согласие стать осведомителем ГБ или попытка скрыть сам факт вербовки немедленно станет известна, потому что мы тебя об этом спросим на детекторе лжи, считывающим биотоки мозга. Впрочем, я о тебе и о гарантиях твоей безопасности специально отпишусь в органы от имени АОР. А то порою, некоторые товарищи из госбезопасности проявляют излишнее рвение, – хмыкнул «товарищ лойм».

– И вот еще что… может быть, мне не стоило тебе этого говорить, но я скажу. Чтобы быть до конца честным, – пристально посмотрел в глаза танкисту «уполномоченный». – Я понимаю, что у тебя были фатальные проблемы со спиной и твоявербовка к нам отчасти вынужденная. Сейчас ты здоров и, может быть, уже жалеешь о своем решении. Имей в виду, если после увольнительной ты по своей воле не явишься в координационный центр, то для альдеян ты станешь кем-то вроде изменника. Тогда тебе лучше бы с нами больше не пересекаться. Однако, в клан ты еще не принят, поэтому искать и преследовать тебя не будут. Мне и Элгии хорошенько дадут по шапке, мнение о русских среди альдеян ты основательно испортишь. Брать в вооруженные силы АОР других людей станет гораздо сложнее. Но это будут уже не твои проблемы…