Страница 24 из 47
- Не продолжай, - попросила Люси. - Как это ужасно.
- И мы сами были на волоске, - заметил Эдмунд.
- И впрямь, - сказал Рипичип. - У каждого из нас палец или нога, или ус, или хвост мог в любую минуту попасть в воду.
- И все же, - недоверчиво произнес Каспиан, - надо бы все-таки проверить. - Он наклонился и выдрал кустик вереска. Затем, очень осторожно, он опустился на колени возле озера и обмакнул кустик. Обмакнул-то он кустик, но то, что он вытащил, было совершенным подобием вереска, только сделанным из чистейшего золота, тяжелого и мягкого, как свинец.
- Король, которому принадлежит этот остров, - медленно проговорил Каспиан, и, пока он говорил, кровь приливала к его лицу, - будет вскоре богаче всех королей в мире. Я на все века объявлю эту землю собственностью Нарнии. Она будет называться Островом Золотой Воды. И я обязываю вас всех молчать. Никто не должен знать об этом. Никто, даже Дриниэн - под страхом смертной казни, слышите?
- Что ты несешь? - спросил Эдмунд. - Я не являюсь твоим подданным. Если уж на то пошло, так все наоборот. Я один из четырех древних сюзеренов Нарнии, а ты лишь вассал Светлейшего Короля, моего брата.
- Так, значит, уже дошло до этого, Король Эдмунд, не так ли? вопросил Каспиан, кладя ладонь на рукоять своей шпаги.
- Ой, да прекратите же вы оба, - вмешалась Люси. - Вот это хуже всего - иметь дело с мальчишками. Вы все такие самодовольные, грубые, грубые идиоты - о-о!...
Голос ее прервался и затих. И тогда все увидели то же, что и она.
На сером склоне холма - сером, так как вереск еще не расцвел, бесшумно, не глядя на них, и сияя так, словно его освещало яркое солнце, хотя на самом деле оно спряталось за тучи, медленным шагом прошел самый огромный на свете лев.
Описывая впоследствии эту сцену, Люси говорила: "Он был размером со слона", - правда, в другой раз она сказала: "Размером с лошадь". Однако, не это было главным.
Никто не осмелился спросить, что это было такое. Они знали, что это Аслан.
И никто не видел, откуда и куда он направлялся. Они посмотрели друг на друга, как люди, пробуждающиеся ото сна.
- О чем у нас шла речь? - спросил Каспиан. - Похоже, я строил из себя полного идиота?
- Сир, - сказал Рипичип, - на этом месте лежит какое-то проклятие. Давайте немедленно вернемся на борт корабля. И если бы Вы оказали мне честь, разрешив дать название этому острову, я назвал бы его Островом Мертвой Воды.
- Мне кажется, это очень подходящее название, Рип, - ответил ему Каспиан, - хотя, думая об этом, я даже не могу понять, почему. Однако, похоже, погода устанавливается, и, по-моему, Дриниэн хотел бы отчалить. Как много мы сможем ему порассказать.
Однако, на самом деле, не так уж и много смогли они ему порассказать, потому что воспоминания последнего часа как-то все перепутались у них в голове.
- Когда Их Величества вернулись на борт, все они казались слегка околдованными, - говорил Дриниэн Ринсу несколькими часами позже, когда снова был поднят парус "Рассветного Путника", а Остров Мертвой Воды уже скрылся за горизонтом. Что-то с ними там произошло. Единственное, чего я смог от них добиться, так это то, что они думают, будто нашли тело одного из тех семи лордов, которых мы ищем.
- Неужели, капитан? - ответил Ринс. - Ну, тогда это уже трое. Осталось еще четверо. Такими темпами мы можем оказаться дома уже вскоре после Нового года. И это было бы очень кстати: ведь мои запасы табачка, похоже, скоро могут кончиться. Доброй ночи, сэр.
9. ОСТРОВ ГОЛОСОВ
Ветер, так долго дувший с северо-запада, наконец, сменил направление. Теперь каждое утро на восходе солнца изогнутый нос "Рассветного Путника", плывущего на восток, вздымался точно посередине солнечного диска. Некоторым казалось, что солнце стало больше, чем в Нарнии, но другие не соглашались с ними. И так они плыли и плыли, подгоняемые легким, но постоянным ветерком. И вокруг не было видно ни рыбы, ни чайки, ни корабля, ни берега. Запасы провизии снова стали уменьшаться, и в сердца путешественников закралась мысль о том, что, возможно, они заплыли в море, которое простирается до бесконечности. Неотвратимо приближался последний день их путешествия на восток, и если бы им не встретилась суша, им пришлось бы повернуть назад. Однако на рассвете, прямо по курсу, между ними и восходящим солнцем, наконец показался похожий на облако низкий остров.
Около полудня они бросили якорь в широком заливе и высадились на сушу. Это место сильно отличалось от всех, виденных ранее. Когда они шли через песчаный берег, кругом было тихо и пусто, как на необитаемом острове, однако впереди расстилались ровные лужайки. Трава была подстрижена так аккуратно, как в окрестностях большого английского особняка, где держат десяток садовников. Деревья, которых было довольно много, росли сравнительно далеко друг от друга, и на земле под ними не было видно ни сломанных веток, ни опавшей листвы. Иногда ворковали голуби, но никаких других звуков не было слышно.
Вскоре они вышли на длинную, прямую песчаную дорожку, где не было ни одного сорняка. По обеим ее сторонам росли деревья.
На другом конце этой аллеи, вдали, очень длинный дом дремал в лучах послеполуденного солнца.
Почти сразу же, как они вошли в эту аллею, Люси обнаружила маленький камешек у себя в туфле. Вероятно, в незнакомом месте было бы разумнее попросить остальных подождать, пока она его вынимает. Однако, она этого не сделала, она просто отстала и уселась на дорожку, чтобы снять туфли. Шнурок затянулся в узел.
Прежде, чем она смогла его развязать, остальные были уже довольно далеко. К тому времени, когда она вытряхнула камешек и снова надела туфлю, их голосов уже почти не было слышно. Но тут же она услышала что-то другое. Какой-то шум доносился со стороны противоположной дому.
Люси услышала чей-то топот. Звучало это так, как будто дюжина сильных рабочих бьет со всей силой по земле огромными деревянными молотами. И этот топот приближался очень быстро. Люси и так уже сидела, прислонившись спиной к дереву, а так как залезть на это дерево она не могла, ей оставалось лишь сидеть совершенно неподвижно, вжавшись в ствол, и надеяться, что ее не увидят.