Ввысь (ЛП)

Артуро вздохнул. Ухмыльнувшись, я посмотрела на соседний корабль. Девушку внутри было едва видно — Заря, судя по татуировке, заметной даже при надетом шлеме. Она тут же отвела взгляд. Даже не улыбнулась.

Ну и ладно.

— Возвращайтесь, — приказал Кобб. — Скоро обед.

— Возвращаться? — заныл Бим. — А можно просто выключить голограммы и пойти заморить червячка?

— Конечно. Выключайте голограммы, идите перекусите, а потом отправляйтесь туда, откуда явились. У меня нет времени на курсантов, которые отказываются отрабатывать посадку.

— Э, прошу прощения, сэр.

— Не забивай радиоволны извинениями, курсант. Просто выполняй приказы.

— Внимание, звено, — сказал Говнюк. — Стандартный боевой порядок, разворот по курсу 165.

Подчинившись, мы выстроились в линию и полетели к виртуальной копии «Альты».

— Кобб, мы будем учиться выводить корабль из неуправляемого пикирования? — спросила я.

— Опять вы за свое. Вы очень редко будете оказываться в подобной ситуации, и если это случится, я хочу, чтобы вы зарубили себе на носу — нужно дернуть рычаг катапультирования. Не забивайте себе голову всей этой показной удалью про спасение корабля.

— Что, если его можно спасти, сэр? — спросил Йорген. — Разве хороший пилот не должен сделать все возможное, чтобы защитить подъемное кольцо? Они ведь настолько ценные, что по традиции нам следует…

— Не надо заливать мне про эту дурацкую традицию, — огрызнулся Кобб. — Хорошие пилоты нужны не меньше подъемных колец. Если вы в неуправляемом снижении, вы катапультируетесь. Все ясно?

Несколько курсантов дали устное подтверждение. Я нет. Кобб не опроверг самое важное: если курсант катапультируется и губит корабль, больше ему не летать. Может, став полноправным пилотом, я подумаю насчет катапультирования, но пока что к этому рычагу не притронусь.

Как ни крути, отнять у меня небо — все равно что отправить на верную смерть.

Мы приземлились, и голограммы выключились. Остальные побежали в столовую на обед, смеясь над тем, как эффектно взорвались Рвота и ФМ. Киммалин заметила, что я не спешу из класса, и остановилась, но Кобб легонько выпроводил ее вслед за другими.

— Я им все объяснил, — сказал он в дверях. — Согласно сводке лифтов ты не спускалась вчера в Вулканическую?

— Здесь неподалеку есть небольшая пещера, примерно в получасе ходьбы от города. Я решила остаться в ней, чтобы сэкономить время. Я всю жизнь охотилась в туннелях. Мне там комфортнее.

— Как знаешь. Ты взяла с собой что-нибудь перекусить?

Я покачала головой.

— С сегодняшнего дня бери. Я не потерплю, чтобы на тренировках тебя отвлекал голод.

И он ушел. Вскоре я услышала вдалеке голоса. Из столовой доносился смех.

Я подумала, не потренироваться ли одной, но не знала, можно ли пользоваться проекторами без присмотра. Однако целый час сидеть и слушать, как смеются в столовой остальные, тоже не дело, так что я решила прогуляться. Странно, что я так сильно вымоталась в полете, но при этом от долгого сидения накопилось столько нервной энергии.

На выходе из учебного корпуса я заметила в коридоре двух полицейских. Они в самом деле караулят, чтобы я не стащила ролл? У адмирала так много ресурсов, что она тратит их, чтобы свести счеты с ничтожным курсантом? С другой стороны, если затеваешь драку, нужно биться до победы — эту позицию я уважала.

Покинув базу, я направилась в сад за стеной. За деревьями ухаживали садовники, а по дорожкам, вдоль которых стояли скамейки, прогуливались люди в форме. Похоже, не я одна наслаждалась растениями. Не грибы и мох, а настоящие деревья. Я потратила добрых пять минут, ощупывая кору и изучая листья, почти уверенная, что все это сделано из какого-то весьма реалистичного пластика.

В конце концов я вышла из сада и посмотрела на пояс обломков. Как всегда, в небе виднелись огромные узоры из размытых серых пятен и линий, но расстояние скрадывало детали. Прямо над головой проплывал световой люк, настолько яркий, что на глазах выступали слезы, если смотреть прямо на него.

Просветов в космическом мусоре не видно. Тот момент с отцом, когда я заглянула в настоящий космос, был единственным, — слишком много слоев обломков на орбите.

Что за народ все это построил? Дети в моем клане шептались, что Детрит — это Старая Земля, но отец только смеялся над подобными утверждениями. Ясно, что планета слишком маленькая и картам Земли, которые у нас сохранились, не соответствует.

Но они были людьми, по крайней мере, говорили на нашем языке. Поколение Бабули — экипаж «Непокорного» и остальной флот — знали, где находится Детрит, и намеренно отправились на старую заброшенную планету, чтобы спрятаться на ней, пусть последствия посадки и вышли гораздо более катастрофическими, чем предполагалось. Я попробовала представить, что они чувствовали, оставив небеса, оставив корабли. Пришлось разделиться на кланы и затаиться. Было ли для них так же странно поднимать голову и видеть свод пещеры, как для меня — небо?

Я все бродила по дорожкам сада. От садовников исходило грубоватое дружелюбие. Когда я проходила мимо, мне улыбались, а некоторые коротко и неформально отдавали честь. Интересно, как бы они себя повели, если бы узнали, что я дочь Охотника, печально известного труса?

Я сделала круг по саду и на обратном пути в класс наткнулась на группу в костюмах и юбках — официальная экскурсия. Такую одежду носили кураторы. У них было столько заслуг, что их переселили в глубокие пещеры — более безопасные, более защищенные, в которых можно пережить бомбежку. Йорген и его дружки как раз из таких.

Выглядели они слишком… чистенькими.

По дороге я заметила кое-что любопытное: между садом и базой располагался ряд небольших автомобильных ангаров. Дверь одного была поднята, и внутри виднелся автомобиль Говнюка. Я отметила полированный хром и небесно-голубую окраску. Классный, бесшумный, явно дорогой. Зачем оставлять его за пределами базы?

«Наверное, не хочет, чтобы другие курсанты просили покатать», — подумала я, с трудом подавив желание напакостить.

Миновав ворота, я пришла в класс раньше остальных. Тут же залезла в кабину — казалось, что прошло уже слишком много времени с последнего раза. Устроилась поудобнее, счастливо вздохнула. Посмотрела вбок и поняла, что за мной наблюдают.

Я подскочила чуть ли не до потолка. Войдя, я не заметила у стены Зарю. По-настоящему ее звали Магма или Магна, я не помнила. Судя по подносу на стойке за спиной вичийки, она притащила еду сюда и обедала в одиночестве.

— Эй, — позвала я. — Что давали? Пахнет подливой. Рагу из водорослевой пасты? Картофельное пюре? Свиные отбивные? Не бойся, я переживу. Я боец. Выкладывай как есть.

Она лишь с невозмутимым видом отвела взгляд.

— Твой народ происходит от морских пехотинцев? — спросила я. — С «Непокорного»? Я тоже потомок народа с флагмана — команды по обслуживанию двигателей. Возможно, наши прадеды знали друг друга.

Нет ответа.

Стиснув зубы, я выбралась из кабины. Подошла прямо к ней, заставив посмотреть в глаза.

— У тебя со мной проблемы? — спросила я. Она пожала плечами. — Так давай разберемся.

Она снова пожала плечами.

Я постучала пальцем по ее ключице.

— Не дразни меня. Мне плевать на грозную репутацию вичийцев. Мне некуда двигаться, кроме как ввысь. Ради этого я не задумываясь перешагну через твой труп.

Я вернулась в учебную кабину, довольная собой. Надо и с Говнюком так же, показать ему Спенсу-воина. Да… приятно.

Вскоре в класс ввалились и расселись по местам остальные. Киммалин подошла ко мне. Повертела головой по сторонам, словно проверяя, не смотрят ли на нее, — только взметнулись длинные темные кудряшки — и уронила мне на колени ролл.

— Кобб сказал, ты забыла обед, — прошептала она. Выпрямившись, двинулась прочь и громко возвестила: — Какой у нас чудесный вид на небо! Как наставляла Святая: «Хорошо, что днем светло, иначе мы бы не увидели, как прекрасен день!»