Страница 9 из 19
Кончики пальцев начинает покалывать от ярости, опаляющей сознание, а мысли в голове скачут, будто с цепи сорвались, но Бен, используя последние крохи самообладания, приподнимает краешки губ в ухмылке и качает головой.
— Твоей самоуверенности можно только позавидовать.
Сложив руки на груди, Базин одаривает его хмурым взглядом.
— Спасибо.
— Это не комплимент.
Откинувшись на спинку кресла, она задумчиво оглядывает его с головы до ног, и, усмехнувшись, качает головой.
— А ты ведь просто должен был любить меня, — с обидой заявляет она, чем в момент стирает ухмылку с лица Бена. — Я хотела твоей любви, а не твоих денег, но, глянь-ка: я могу без проблем получить доступ к твоему состоянию, но не к твоему сердцу. Есть в этом какая-то издёвка вселенной, не находишь?
Бен не отвечает.
Из любопытства он старается припомнить, когда в последний раз между ними происходил такой долгий разговор, но, пролистывая в голове воспоминания об их совместной жизни, раз за разом терпит неудачу. Внезапно Бен понимает, что не считая проведённых вместе ночей, в течение которых им обоим было не до болтовни, сегодня они говорят друг с другом не из простейшей вежливости впервые за пять лет брака.
Выдернув его из задумчивости, Базин продолжает.
— Знаешь, это по твоей вине Арми оказался в моей постели. В отличие от тебя, он-то всегда был рядом, когда мне требовалась поддержка. — Посмотрев куда-то поверх его головы, она ядовито ухмыляется. — Тебе следовало жениться на моём отце, раз кроме грёбаного бизнеса тебя ничерта больше не интересует.
Запустив пятерню в волосы, Бен шагает вперёд, и, остановившись у кресла, присаживается на корточки.
— Дорогая, неужели… неужели это я во всём виноват…? — негромко спрашивает он, заглядывая в прищуренные глаза, которые спустя несколько секунд распахиваются и лицо Базин моментально преображается. Заморгав часто-часто, она открывает рот, чтобы ответить, но Бен, запрокинув голову назад, разражается громким смехом. — Ты себя-то слышишь?
Выпрямившись, он идёт к бару, игнорируя эмоции, которые шквалом сменяют одна другую на лице Базин.
— Что ты несёшь? — не скрывая раздражения в голосе, спрашивает он, плеснув себе «Макаллана» на два пальца и залпом осушив бокал. Прохладная жидкость скользит вниз по пищеводу, мгновенно согревая и успокаивая его раздражение. Слова Базин продолжают звенеть в ушах, когда он оборачивается и в недоумении качает головой. — Если тебя не устраивали наши отношения, могла давно развестись со мной, чего же ты ждала?
— Ждала…? — шипит Базин, поднявшись на ноги. — Я любила тебя! На что тебе с самого начала было плевать! Скажи, любимый, — цедит она, скривив красные губы. — Наш брак хоть что-то для тебя значил?
Вернув пустой бокал на место, Бен хмурится, задумавшись на мгновение.
— А для тебя?
В том, что их брак заключается по расчёту, без каких-либо чувств с обеих сторон, никакого секрета не было. В то время Бен изо всех сил добивался желанного процветания компании, поэтому на предложение главного конкурента прекратить холодную войну, заключив перемирие, он согласился практически не раздумывая. От сложившегося союза Бен оказался в выигрыше по всем фронтам: прибыльные сделки, заключённые между ним и Сноуком, за полгода вывели корпорацию Скайуокеров на уровень, которого годами добивались его предшественники. А брак с Базин оказался ещё одним… бонусом. Между ними никогда не было чего-то помимо кипы заключённых контрактов; не связывали их тёплые чувства, не говоря уже о любви, ведь Бен сомневается, что способен испытывать нечто подобное… как и сама Базин, ведь на протяжении пяти лет брака он не может припомнить ни одной её попытки растопить ледяную стену, выстроенную между ними. К тому же, каким бы отвратительным мужем Бен ни был, по крайней мере на протяжении стольких лет он оставался ей верен. Оставался. До прошлой ночи.
— Я уже ответила тебе…
Воспоминания кружат голову, или же это действие алкоголя — ему непонятно, но внезапно перед взором возникает конопатая девчонка, которая всего полчаса назад задыхалась под его прикосновениями, и Бен закрывает глаза, изо всех сил стараясь заглушить кричащие о ней мысли. Ему не следует отвлекаться, не сейчас, во время не самого приятного, но довольно важного разговора, и всё же, внезапно почувствовав в терпком привкусе алкоголя сладость её поцелуя, он облизывает губы, ощущая удары собственного сердца, забившегося в самом горле.
Сморгнув морок, он сжимает кулаки и делает шаг вперёд.
— Для тебя самой этот брак что-то значил? — Она открывает рот, но он продолжает говорить, не давая ей возможности ответить. В его голосе струится спокойствие и усталость, и внезапно ему становится смешно от абсурдности своего же вопроса, мгновением позже слетевшего с губ. — А если и так — в чём я искренне сомневаюсь — ответь, это было до или после твоей измены?
Её тонкие ноздри трепещут от ярости, а синева глаз становится глубже, когда Базин делает шаг навстречу и, скривив губы, качает головой.
— Я ненавижу тебя.
— А я тебя — нет. Знаешь, почему? — понизив голос, Бен клонит голову вбок и кривит губы в улыбке. — Потому что к тебе я чувствую абсолютное нихера.
— Пошёл к черту! — Острый каблук не попадает Бену в голову только потому, что ему удаётся вовремя увернуться. — Я не дам тебе развод, даже если ради этого придётся до конца жизни терпеть твою физиономию.
Ухмыльнувшись, Бен чувствует текущее по венам ледяное спокойствие.
— Посмотрим.
— Или… знаешь, — шипит она, подойдя ближе и схватив с пола туфлю. — Ты всегда можешь попытаться, любимый, и в итоге остаться без гроша в кармане.
Его ведёт, руки сжимаются в кулаки, но Базин вылетает из комнаты прежде, чем он успевает ответить.
Чёртова сука, думает он, услышав, как хлопает входная дверь. Стянув с плеч пиджак, Бен шагает в спальню, но внезапно ловит слабый проблеск сладкого аромата, принадлежавшего девочке, с которой он провёл прошлую ночь, и думает о том, что не может дождаться, когда увидит её снова.
Мысли о ней кружат в голове, раз за разом возвращая его в её постель и в её объятия. Это… немного раздражает, потому что Бен не привык терять контроль над собственным разумом. И тем не менее, смывая с себя её запах, и позже, переодевшись и выйдя на свежий воздух, он продолжает думать о ней, не в силах выкинуть из головы огонь, пылающий в глубине ореховых глаз.
***
Чёрные буквы на белом фоне складываются в слова, те — в предложения; предложения сливаются в абзацы, которым нет конца и края. Каждую часть этой проклятущей писанины Бен помнит наизусть, знает назубок все нюансы, все мелочи, все лазейки, которых нет и быть не может, потому что контракт этот составляли самые лучшие юристы, каких только можно отыскать. И тем не менее читая и перечитывая документ, Бен надеется, что, быть может, кто-то не доглядел, допустил ошибку, не учёл какую-то мелочь, которая позволит ему аннулировать все договоренности, разорвать к херам чёртов договор и подать на развод, не дав Базин возможность отобрать у него половину компании.
Нет, конечно же ни единой ошибки в договоре нет; Бен знает об этом, знает, и всё же предпочитает убедиться в собственной уверенности, наверное, раз в сотый.
В глазах саднит из-за бессонной ночи, проведённой в стенах кабинета собственного офиса; о другой ночи, той самой, он старается, очень старается не думать, потому что иначе все мысли в который раз сведутся к Рей, к этой девочке, которая, неожиданно для него самого, вывернула его буквально наизнанку. Бен помыслить не мог, что с таким отчаянием станет желать женщину, которую едва знает. Воспоминания о том, с какой страстью она отдавалась ему, с каким огнём в глазах трепетала под его касаниями, разжигают в нём пламя, которое он не в силах потушить.
Рей…
Мысли о ней… отвлекают. А ему следует сосредоточиться. Он должен держать себя в руках, обретя контроль над ситуацией, которая раздражающим насекомым прогрызает мозг прямо по диагонали. Бен должен придумать, как удержать в руках компанию, которую, как ни крути, вскоре может потерять.