Обрученный с удачей

Полог тьмы перед взором старого Канака расступился — и из клубящейся мглы выдвинулось невероятное существо — как будто исполинский человек с невероятно широким и низким прямоугольным туловищем о шести ногах-тумбах. Нижняя половина головы его была человеческой, а вместо верхней извивался щупальцами огромный сине-зелёный осьминог. Над головой колыхалась, раскрыв пасть, огромная змея, росшая из спины чудовища...

Капак ещё пытался вспомнить — какой именно из богов, владычествовавших в Астлане, за ним явился, когда смерть погасила его рассудок...

...Тизер Дарби вздохнул и умолк. Повисла тишина...

— И что было дальше? — спросила наконец Беатрис.

— Ничего особенного... — облизнув сухие губы, произнёс старик. — На обратном нута нас потрепал сильный шквал, и открылась течь. Мы двинулись к Эспаньоле, чтобы найти убежище в какой-нибудь из безлюдных бухточек, да при входе посадили «Морского быка» на риф. Еле-еле дотянули до отмели.

На время ремонта мы стащили с корабля всё и свезли на берег сокровища. Свезли и спрятали понадёжнее. Кое-как отремонтировав «Морского Быка», мы уже собирались загрузить золото, но дозорные заметили приблизившийся галеон испанского казначейского флота.

Жадность Олоннэ взяла верх над благоразумием: он решил захватить и этот корабль.

Понимаете, братцы, было дело, как-то раз Олоннэ взял много добра, потеряв немало людей, и не полез на рожон, отпустив одного «испанца». А когда узнал, что судно это увезло три миллиона песо, он взъярился и дал страшную клятву, что никогда больше не позволит никакому галеону избежать его хватки.

Поэтому, оставив на берегу с дюжину матросов — включая Диего и меня, он отправился в погоню за «испанцем»... Мы видели, как он погиб: вечер, вспышка на горизонте, и пятнышко дыма. И всё.

Мы, уцелевшие, собрались на сходку и решили мирно поделить добычу. Но, видать, проклятие того дьявольского подземелья всё-таки помутило наш разум — и на следующее же утро Мэтт Гарт вместе с двумя дружками решил нас всех перерезать, пока мы спали. Да только не один он про такое думал...

В общем, к концу следующего дня в живых был лишь Диего — его тяжело ранило в руку и ногу, и я. Руки и ноги у меня были на месте, а вот глаза видели неважно: слишком туго забитый заряд мушкета разворотил затравку и плюнул огнём мне в лицо.

Мы кое-как выбрались из бухты на шлюпке, рассчитывая вернутся потом — но... Я попал в Город Потерянных Кораблей, а Диего так и прожил жалким калекой отведённый ему век... Я думал отлежаться тут и вернуться — да вот через год совсем ослеп... Зато я нашёл своё счастье — Джоанну, или Итциль, — он с любовью сжал руку индианки... Живу вот, плету корзины и верши для омаров и рыбы ... Даже кое-что из того золота, что я вывез из бухты, сохранилось — зачем оно тут?

Теперь — почему я согласился с вами говорить, и какова будет моя плата. Я стар, смерть моя недалёка, но у меня есть дети. Пятеро, — лица Тизера коснулась улыбка. — Все они вполне довольны жизнью в нашей мирной обители. Но старший — Ролло, мечтает увидеть Старый Свет и водить настоящие большие корабли. Я возьму себе одну тридцатую часть клада — для Ролло. Пусть он отправится в Париж, ибо там не особо обратят внимание на то, что он смуглее, чем я или вы, и увидит то, что я так и не увидел. Может быть, он выучится и станет большим человеком, хозяином флотилии торговых кораблей... И будет также опасаться пиратов, как и те негоцианты, которых я в своё время пощипал! — закончил он с усмешкой. — Вот моё условие, парни...

— Ну, — пробурчал Харвуд, по праву квартирмейстера занимавшийся дележом добычи, — тридцатая часть — это, конечно, немало, но ведь и куш хорош! Когда ты, мистер Дарби, будешь готов отплыть?

9

«Обручённый с удачей» осторожно двигался к суше. Команда стояла, готовая сбросить последние паруса и свернуть их на мачтах.

Джон Серебряный переводил взгляд с парусов на близкую землю и внимательно слушал выкрики лотового:

— Глубина двадцать!

— Верхняя точка прилива через час. — Питер оторвался от исписанной бумаги. — А вчера к тому же как раз было полнолуние. Корабль сможет пройти.

— Спасибо, штурманец, — с саркастической ноткой отозвался Джон. — Мы тоже не первый год плаваем, знаешь ли! — Тут Джон смягчился. — Отправляйся на топ-мачту, парень. И не своди глаз с суши. Всё-таки это испанские владения, морской лев их всех дери!

Он посмотрел, как Питер взбирается по вантам, потом взглянул на штурвал и негромко сказал:

— Один румб к левому борту, Билли.

— Есть один румб к левому борту, капитан!

Тёрнер передвинул пустую глиняную трубку из одного угла рта в другой. Он тоже видел белую пену у рифов при входе в пролив.

— Так держать! — сказал Джон, и бриг медленно прошёл между высокими скалами.

Этого прохода не было ни на одной карте, по крайней мере известной ему. По мере того как «Обручённый с удачей» двигался, перед ним открывалась красивая широкая лагуна, со всех сторон окружённая высокими холмами, заросшими лесом.

Питеру было не до этого — сверху он внимательно высматривал отмели и песчаные банки или разросшиеся, поднявшиеся из глубины кораллы, готовясь выкрикнуть в любой момент предупреждение.

Бриг успешно прошёл длинным извилистым проливом и наконец оказался посреди широкой зелёной лагуны — к этому моменту Блейк уже взмок и успел раз двадцать позавидовать команде «Оливии», оставшейся на рейде.

Но вот всё окончилось — они спустили и свернули последние паруса с рей, и якорь с плеском ушёл в глубину. Корабль мягко покачивался на прочном манильском канате всего в полукабельтове от берега, прячась за небольшим островком в лагуне, так что его было бы трудно заметить с берега. Но и быстро выйти отсюда вряд ли получится, так что если испанцы нагрянут — то получат полную возможность запереть их тут.

Не успел корабль остановиться, как Джон приказал:

— Готовь шлюпки!

Вскоре первый баркас был спущен с палубы на воду, и десять человек — из команды Джона и Беатрис вперемешку — прошли на нём к берегу и поднялись на вершину прибрежной скалы.

Отсюда они будут наблюдать за морем и смогут предупредить о появлении чужого судна.

— Ну вот, — бросил Джон Питеру, стоявшему на палубе с небольшим окованным медью сундучком, в который были заранее сложены штурманские инструменты. — Похоже на то, что дело-то идёт к концу? Хоть и говорят — не считай цыплят пока они не вывелись, но сегодня, я думаю, мы с тобой, парень, да с друзьями допьём за удачу пойло, которое оставил нам в наследство тот французский петушок! Как насчёт того, чтобы наловить свежей рыбы — ну или там черепах, и порадовать команду супчиком из этих тварей вместо солонины?

Питер промычал что-то утвердительное.

— Отлично! Скажи Пью, чтобы взял сеть из кладовой, прихватил с собой Робби и ещё пару-тройку парней, знакомых с рыбалкой, и отправлялся на берег. Да хорошо если ещё соберут фруктов в лесу!

Стоя на носу баркаса, идущего через пролив, Питер всматривался в воду, такую чистую, что виднелось песчаное дно. Лагуна кишела рыбой, косяки тунцов и марлинов неспешно расплывались в разные стороны от баркаса. Тут могло бы кормиться немало людей, но испанцы почему-то не имели желания заселять свои владения особо плотно, хотя в их стране немало голодных и нищих. Ну ладно — пусть король в Мадриде думает что хочет, а они сегодня закусят свежей рыбкой...

Берег приближался. Лагуна была окаймлена пляжем с серебристым песком, по которому в панике разбегались морские черепахи. Вокруг пляжа зелёной плотной стеной стоял лес, только в одном месте прерываясь ручьём с пресной водой.

Харвуд первым выпрыгнул из шлюпки и по колено в воде пошлёпал к берегу. Парни, сидевшие на вёслах, вытащили баркас на песок, время от времени стреляя глазами в сторону девушки, стоявшей на корме. Беатрис ощущала их взгляды и слегка беспокоилась.