Наследники империи (ЛП)

Он открыл рот, чтобы произнести слова предания анафеме.

Ослабевающие сигналы имплантов Гарриет не оставляли времени, чтобы возвращаться на Израиль, и Шон приземлил укрытый полем невидимости скутер в полутора километрах от населенного пункта. Он выбрал шести-миллиметровую гравитационную винтовку из оружейного отсека, чтобы поддерживать её на плече, Тамман взял энергетический пистолет, но Сэнди остановилась только на ее гравитационном пистолете и сумке с гранатами. Шон хотел что бы она взяла что-то по тяжелее, но было слишком мало времени, чтобы спорить, и он бегом повел их в темноте.

Освещенная факелами деревенская площадь появилась в их поле зрения, и его рот искривился в рычании. Гарриет — его Гарриет! — висела на запястьях на столбе, с кучей хвороста сложенного под прикованным, полуголым телом, и её волосы были пропитаны кровью. Его руки сжали приклад его винтовки, но он чувствовал встревоженный взгляд Сэнди, и он обещал ей.

“Пошли!” рявкнул он, и она швырнула первую плазменную гранату.

Стомалд в ужасе закричал, когда страшный белый свет разорвал Крагсендскую ночь. Огненное дыхание коснулся скирд сена, огонь опалил волосы собравшихся сельчан, и крики ужаса нахлынули на священника.

Он отшатнулся, ослепленный страшными вспышками. Там был еще один — и еще! — он услышал хриплый рев Тиболда рядом с ним и съежился, пытаясь понять, откуда появились эти три фигуры. Они, казалось, яростно шли вперед, питаясь кузницей, амбаром и сараями. Их безликие черные фигуры мелькали во вспышках, и одна в центре, возвышалась, как гигант из какой-то ужасной сказки, направила странный мушкет в шиферную кровлю церкви.

Сверкающая вспышка разорвала толстую каменную кладку на визг осколков в бесконечном раскате грома, который в панике разбросал кричащих крестьян, но сердце Стомалда сжалось со страхом, еще большем, чем их. Это была его ошибка! Мысли в его голове. Он колебался. Он протестовал в своем сердце, оспаривая Божью волю, и это-это-итог!

Тиболд схватил его, пытаясь увести, но он завороженно, смотрел, как тень рядом с великаном, направила свое собственное оружие на три грузовых вагона. На этот раз не было ни вспышки, и это было еще хуже. Ураган раскрошенной и развороченной древесины пронесся, и единственным звуком был треск раздирающейся древесины и стон щепок, разлетающихся как пули.

Это было уже слишком Для Тиболда. Он бросил, отказывающегося бежать сумасшедшего священника, и Стомалд испытал к нему отдаленную симпатию. Это было сверх того, с чем мог столкнуться лицом к лицу любой воин. Это были демоны Долины Проклятых, пришедшие, чтобы стащить демона, которого его предательское сердце хотело пожалеть, и ужас наполнил его, но он стоял на своем. У него не было выбора. Его колебания в вере привело их сюда. Он подвел свою паству, и хотя его грех стоил ему его бессмертной души, он был Божьим священником.

Он поднял священное масло, как щит, шепча молитву пересохшими губами, и горстка жителей в ужасе под покровом темноты смотрела, как их молодой священник вышел один на один с силами Ада.

Шон разнес ближайший деревенский фонтан, но одинокий безумец шел сквозь брызги и не менял направление. Шон оскалил зубы, когда увидел, голубое с золотом священническое одеяние, и он приложил все усилия, что бы не повернуть на него винтовку, но он этого не сделал. Так или иначе, он этого не сделал. Тамман расщепил полутора метровую траншею по всей площади, и священник на мгновение остановился. Затем он возобновил продвижение вперед, наступая на осколки булыжников, как лунатик, и Шон выругался, когда Сэнди пошла к нему навстречу.

Стомалд запнулся когда самый маленький демон пошел прямо на него. Призрачная фигура вышла в свет факелов, и, в первый раз, он действительно увидел одного из них.

Его молитва вознеслась на богохульство пред ним, ибо этот демон, в образе женщины, тоже носил святое одеяние. Свет факелов отражался в её глазах и блестел золотом на оскверненном облачении, адский огонь взревел позади нее, и она шла, как если бы его заклинание было лишь словами. Ужас сковал его голос, но святое масло, которое он нес, было более убедительным, чем любое заклинание, и он послал безмолвную молитву силе, несмотря на свои недостойные мысли. Она остановилась в пяти шагах от него, и на ее лице не было ни капли страха — ни перед священником, ни перед благословенным оружием, что он нес … ни даже перед Самим Богом.

Сэнди сглотнула ярость, смотря мимо священника на Гарриет, прикованную на фоне ожидающего ее костра. Но потом она увидела его белое от ужаса лицо, и она почувствовала какое-то восхищение мужеством — или верой — которое удерживало его здесь.

Он уставился на нее, наполненными страхом глазами, а затем выкинул вперед руки. Что-то выплеснулось из чаши, которую он держал, но рефлекторно активировалось ее встроенное силовое поле. Густое, переливающееся масло стекло вниз, пойманное в миллиметре от ее кожи, и священник открыл рот.

“Прочь отсюда!” — закричал он, и она дернулась, поняв его. Его голос был высоким и хриплым от ужаса, но твердым, и он говорил на усеченной Церковной версии Универсального. “Уходи, Демон! Нечистый и проклятый, я изгоняю тебя во Имя Пресвятой!”

Стомалд выкрикнул заклинание со всей верой в него, когда сияющее масло покрыло демона. Она остановилась — может быть, она даже сделала шаг назад — и надежда вспыхнула в его сердце. Но затем надежда обернулась в еще больший ужас, демон не исчез во вспышке молнии, ни сбежал в ужасе. Вместо этого она подошла еще на шаг ближе … и она улыбнулась.

“Убирайся сам, жалкий и несчастный!” Он зашатался, потрясенный страшным грохотом демонического голоса, и его мозг разрывался. Никакой демон не мог говорить на Святом Языке! Он, спотыкаясь, отступил на шаг, поднимая руки в священном знаке, и демон рассмеялась. Она рассмеялась! — Я пришла за моим другом,” загремела она, “и горе вам, если вы навредили ей!”

Грохочущие раскаты смеха охватили его, словно эхо из Ада, и затем она протянула руку к ближайшему факелу. Святое масло с шипением вспыхнуло, укутывая её огненной короной, и ее голос прогудел из ревущего пламени.

“Убирайся, чтобы не умереть, грешный человек!” ужасно скомандовала она, и жар от ее безликой, огненной фигуры пошел за ним.

Шон наблюдал за противостоянием Сэнди со священником. От её усиленного имплантом голоса у него разболелась голова — только Бог знал, как это должно было звучать для священника! Но мужчина стоял на своем, пока она, облитая маслом, не коснулась огоня. Это было уж слишком, и он пустился бежать, наконец, спотыкаясь, падая, вскакивая на ноги и убегая к воображаемому святилищу его церкви, пока Сэнди переходя на смех преследовала его.

Но времени, чтобы полюбоваться ее тактикой не было, и он, закинул гравитационную винтовку и пересек площадь. Энергетическая пушка Таммана крошила булыжники, отгоняя жители еще дальше, но Шон этого не заметил. Он разбросал тяжелый хворост, как перекати-поле, с кровавой маской на лице схватил за цепи, удерживающие тело Гарриет и скрутил их как конфету. Они не выдержали, он швырнул их в сторону и ухватился за кандалы. Спина натужно распрямилась. Анкерные болты взвизгнули и порвались, как бумага, она все еще дышала и ее обмякшее тело скользнуло в его объятия, и он был достаточно близко, чтобы прочитать, наконец, состояние с ее имплантов непосредственно. Он побледнел. Повреждения были по крайней мере так плохи, как и говорил Брашан, и он держал ее, как ребенка, когда повернулся и побежал, как сумасшедший к скутеру.

Стомалд съежился в нефе сломанной церкви, качаясь на коленях и во всю свою силу молился на фоне камней взорванного свода над ним. Он цеплялся за здравомыслие до крови на пальцах, затем съежился от нового ужаса, когда что-то промелькнуло в небе за пределами деревни. Воющая полоса света, взорвалась сквозь звезды, эхом разнеся раскат грома, и горячий поток воздуха, с визгом, прошел вниз через растрескавшуюся церковную крышу, когда она низко пронеслась над Крагсендом.