Наследники империи (ЛП)

“Похоже, что это верно. Но, что мы будем делаем, когда окажемся внизу?”

“Это то, в чем Сэнди и я не разделяем действия нашего бесстрашного капитана. Он хочет, приземлиться у источника энергии и захватить его. Что звучит заманчиво, однако, у него могут быть локальные защитные системы. Мы не можем предсказать это заранее — мы не можем использовать активные датчики, не раскрывая свое приближение — но если у него существует наземная система обороны, она может быть работоспособной. И если это так, то она достанет нас раньше, чем мы даже сможем это понять и разобраться в ситуации.”

“Мы могли бы уничтожить всю эту территорию из космоса,” предложил Тамман. “Двигаясь так медленно, у Гарри будет достаточно времени, чтобы установить его координаты его в пассивном режиме. Мы могли бы выпустить по нему досветовые ракеты за несколько световых секунд. И, как ты говоришь, даже если их старт заметят, то он не успеет опомниться, прежде чем случится очень плохо.

“Мы могли бы, и это приходило мне на ум,” согласился Шон”, но я бы предпочел захватить это место нетронутыми. Мы не можем использовать активные сканеры в режиме невидимости, но мы можем проводить визуальное наблюдения, до того как мы из него выйдем. Это огромная электростанция, и должна быть какая-то причина из-за которой автоматика её поддерживает, после того как все умерли. Давайте заглянем и посмотрим, может быть это нам как то поможет, прежде чем мы её разнесем. Я бы не хотел убивать курицу, несущую золотые яйца, если это может помочь.”

“В точку,” согласился Тамман. “Безусловно, в точку.”

“Что опять возвращает нас к моим и Сэндиным возражениям,” указала Гарриет. “Если мы не хотим, чтобы нас распылили по космосу, то мы не должны приземляться у неё. И даже не потому, что не знаем, есть ли там наземные защитные системы или, что ‘что-то еще’ в цепочке команд управления.”

“Я полагаю, что девочки правы, Шон,” сказал Брашан. “Признаюсь, твой план кажется уже менее безрассудным, чем я предполагал, но они все равно правы, и не надо так сильно напирать.”

“Там? Ты с ним согласен?”

“Да,” утвердительно ответил Тамман, и Шон пожал плечами.

“Хорошо, возможно здесь я и перегибаю палку. Подводя итог, мы корректируем план, чтобы приземлиться на планету по дуге, за этим объектом, так?”

Первосвященник Вроксан сидел на своем позолоченном троне и спокойно наблюдал за просителями, пытаясь оценить их настроение.

Матерь-церковь получила хорошую встряску, когда по Божьему благословению им выпало Испытание, столь быстротечное, что никто за пределами Внутреннего Круга ничего об этом и не знал, пока оно не закончилось. Молва о нем на крыльях талмака распространилась уже после, и люди обсуждали эту историю, которая, он был уверен, выросла в еще более страшную, с каждым её пересказом — но они сумели подавить все упоминания о неизвестных словах Голоса и о его отчаянных импровизациях. Вроксан не был уверен, что это было необходимо, но он был уверен, что было бы гораздо разумнее для Внутреннего Круга разобраться в этом самим, прежде чем они позволят остальным усомниться в вере, путем выявления всех фактов.

Однако на сколько бы неординарным не было это событие, результат был ясен: Испытание пройдено, демоны поражены, как и было обещано в Писании. Тысячелетия веры получили подтверждение, и по этому все завершилось торжественным праздником благодарения и тайным совещанием священников.

Когда последняя персона вошла в заполненный двор Святилища он поднял руку в благословении со своего престола и хор запел величественную молитву Прославления.

Последние четыре часа были муторными.

Израиль крался с ничтожной скоростью 0,2 с, окутанный полем невидимости, которое превратило его в черную пустоту. Его пассивные системы были выдвинуты вперед, балансируя на грани, чтобы предупредить любые активные системы обнаружения, но они ничего не видели, кроме достаточно мощных источников энергии, и любопытство убивало его экипаж.

Гарриет, действительно, локализовала источник энергии в пределах пятидесяти километров, что было вполне достаточно для его уничтожения боеприпасами, которые они имели, но Шону хотелось непосредственно изучить планету. К сожалению, оптические системы наблюдения Израиля, и в лучшие времена дающие смазанную картинку по сравнению с активным пространственными сканерами, давали еще более размазанное изображение через поле невидимости, которое их укутывало. Они могли бы задействовать двигатель, чтобы их начальная скорость была выше, и преодолеть весь путь без поля невидимости, но они не смогли бы ни маневрировать, ни замедлиться при входе в атмосферу не переходя в режим невидимости. А Шон не знал, как оборонная система отреагирует на “астероид”, который появляется и исчезает и он не хотел это выяснять, он и так ставил все на то, чтобы максимально приблизиться, прежде чем отключить поле невидимости в нужной позиции. Более того, он хотел иметь возможность развернуться и уйти если он увидит какие-то признаки изменения уровней мощности на орбитальных базах. Всегда существовала возможность, что защитная система сможет что-то засечь, даже не увидев Израиль и начнет стрелять, и, если они будут двигаться слишком быстро, то двигателю придется потрудиться, чтобы погасить скорость корабля, энергетический выброс может просочиться через поле невидимости, и выдать их месторасположение.

Они прошли отметку в две световые минуты и он, лежа в своем ложементе, почувствовал внутреннее напряжение, когда их скорость упала еще больше. Тамман и Брашан действовали осторожно и скоординировано, снижая мощность двигателя и скорость совместно, и Шон удовлетворенно хмыкнул, когда двигатель полностью выключился. Точно на отметке, подметил он: ровно 20000 км/с. Внутренняя сила тяжести все еще была, но Израиль больше вовсе не давал излучения наружу.

“Хорошо, ребята,” пробормотал он, затем обратился к Сэнди. “Отключай поле невидимости.”

“Выключаю”, она ответила четко и через нейроинтерфейс Шон наблюдал как она выключила поле невидимости с той же изысканностью как и Тамман.

Весь экипаж затаил дыхание, когда Гарриет начала изучать информацию со своих пассивных систем очень, очень внимательно. Затем она расслабилась.

“Все выглядит хорошо, Шон.” Ее голос был приглушенным, как будто она боялась что её может услышать система обороны. “Стазисные поля платформ твердые как скала.”

Весь экипаж выдохнул, а Сэнди посмотрела вверх с улыбкой.

“Мы здееесь”, она пропела и все громко рассмеялись.

“Конечно, мы прошли.” улыбнулся ей в ответ Шон, окрыленный успехом своей задумки. “Мы просто огромный камень.” Он самодовольно посмотрел на Таммана. “Похоже, что система обороны запрограммирована уничтожить только корабли, а без излучения, мы не корабль.”

“Я ненавижу его, когда он прав,” произнесла Сэнди вслух. “К счастью, это случается не часто.”

Это дало еще один повод для смеха, Шон погрозил ей кулаком, после чего висевшая напряженность исчезла полностью. Затем он проворно встал.

“Отлично. Гарри, запускаем оптические системы, давай посмотрим, что мы сможем увидеть.”

“Запускаю,” произнесла его сестра, и сине — белый шар планеты начал расти на дисплее, вытесняя на нем звезды, по мере выдвижения вперед оптической головки. Они были почти в тридцати шести миллионах километров, но особенности поверхности проявились с поразительной ясностью.

Шон жадно смотрел на моря и реки, изломанные линии горных хребтов, зеленые пятна лесов. Впервые за сорок пять тысяч лет человеческие (или Нарханские) глаза, созерцали эту планету, и она без сомнения была прекрасна. Никто из них не осмеливался и надеяться увидеть цветущую, дышащую красотой планету, в конце своего тяжелого вояжа, но еще более невероятно, казалось, что планета была жива. Здесь, несмотря на то, что в центре, Четвертая империи сама себя уничтожила, планета была жива.