Во имя спасения

========== I ==========

Пёс устало откинулся на подушки и прикрыл глаза, и Арья отставила лишь наполовину опорожнённую миску с бульоном. Многочисленные повязки скрывали обожжённое лицо Клигана, обнажая лишь кривящиеся в ухмылке губы да тёмные блестящие глаза. Левая рука, та самая, которая когда-то пострадала от пламенеющего клинка Дондарриона, снова была в лубке и, должно быть, на теле мужчины можно было насчитать не меньше сотни синяков, ссадин и порезов, однако мейстер Тарли ничуть не сомневался в выздоровлении Сандора Клигана. И Арья, пытаясь отплатить Псу за двойное спасение собственной шкуры, сделалась для него нянькой. Тем более, что делать в порушенной Королевской Гавани ей всё равно было нечего.

Мужчина беспрестанно ворчал, но помощь принимал, и за его ворчанием девушка легко угадывала тщательно скрываемую благодарность. Словно сам Воин – а, быть может, и Неведомый – хранил Клигана: едва не погибнув от рук собственного брата, он пролетел на куске красного камня, отколовшегося от крепости Мейегора, два этажа, приземлившись на балкон. Горе не так повезло, и пламя, бушующее у подножья башни, поглотило живого мертвеца. Пса нашёл отряд Безупречных, разыскивавших королеву Серсею для Матери Драконов, и как раз вовремя: огонь, перекинувшийся на руины старинной крепости, уже лизал руку потерявшего сознание мужчины. Этот же отряд, добравшись до подвалов замка, нашёл и Джейме Ланнистера.

Арья оглянулась на другого мужчину на соседней кровати. Говорили, что он пытался спасти Серсею, но крепость Мейегора всей своей гигантской массой рухнула им на головы. Ему повезло больше, чем незадачливой королеве, чьи останки так и не нашли под грудами кирпича, мрамора и дерева: он успел, должно быть, вскочить в какую-то нишу, которая и защитила его, а вот сестру вытащить так и не смог. Или не захотел? Но камни рухнувшего замка зацепили его и там. Под глазами Цареубийцы отчётливо виднелись уродливые иссиня-чёрные круги, нос был сломан. Золотая рука, погнутая и бесполезная, лежала на прикроватном столике тут же. Мужчина почти не приходил в себя, а когда сознание на несколько мгновений возвращалось к нему, Ланнистер бормотал что-то нечленораздельное. Старк мало интересовалась его судьбой – она ненавидела Джейме не меньше, чем всю его семью, уничтожившую её отца, брата и мать, но Сэмвел Тарли не делал различия между ним, Псом и ещё сотнями раненых, оказавшихся на его попечении. Впрочем, днюя и ночуя у постели Клигана, девушка невольно приглядывала и за ним; два или три раза ей приходилось даже кормить Цареубийцу молоком с мёдом или жидким бульоном, когда Сэм или слуги, которых королева определила ему в помощники, не могли придти. Не раз и не два ей в голову приходила мысль прикончить Джейме Ланнистера, раз уж она не могла больше добраться до его погибшей сестры и брата-карлика, ожидавшего приговора Дейенерис в темнице. Это было бы так просто – лишь извлечь из ножен кинжал, правда, совсем не по-рыцарски. В том, чтобы убить беспомощного раненого мужчину, не было чести, но в браавосском Чёрно-белом доме учили убивать бесчестно, зато наверняка. И всё же что-то не позволяло Арье сделать это. Быть может, присутствие Пса смущало её – он наверняка стал бы смеяться над волчицей, перегрызшей глотку издыхающему льву, или по своему обыкновению сказал бы что-то такое, отчего бы вкус победы обернулся вкусом пепла у неё на языке. Быть может, она не хотела действовать так подло при Джендри, который, найдя её, окровавленную, засыпанную пеплом и снегом, перепуганную, снял с коня у рухнувших Королевских ворот и больше не оставлял одну. Или она просто понимала, как ничтожна была эта победа, ведь Джейме Ланнистер и без того умирал?

Дверь в комнату открылась, и в проёме показалась голова лорда Штормовых Земель.

- Ваша сестра и ваш брат приехали, миледи, - сухо проговорил он и снова скрылся за дверью.

Арья вздохнула. Теперь он почти всегда говорил с ней так. Почти – кроме той первой встречи в объятом драконьим огнём городе. Тогда он буквально стащил её с измождённой, встревоженной лошади и несколько минут держал в объятиях, забыв о собственной кровоточащей ране, а Арья с упоением слушала живое, сильное биение его сердца. Потом всё переменилось. Её горькие, безжалостные слова стеной встали между ними, и, если Джендри и было больно, боль в своём сердце он носил также молча, безропотно, как и повязки, стягивающие раны на его теле. Однако же он сделался её тенью, словно боялся, что она улизнёт, как и собиралась.

Со двора доносились громкие голоса, чьи-то приказы, ржание и испуганное фырканье лошадей, почуявших запахи смерти, мертвецов, крови, огня и дракона. Арья и впрямь различила голос сестры, отдающей распоряжения, словно она всё ещё была в Винтерфелле, а затем и тихий голос младшего брата. Его она скорее почувствовала, чем услышала, и тут же испугалась: похоже, драконья королева была настроена серьёзно, раз заставила Брана тащиться через весь Вестерос, чтобы принести присягу. Или она собиралась сделать из сестёр и брата своего супруга заложников, а судьбу их дома взять в свои руки, не полагаясь лишь на любовь и клятву Джона? Бегло взглянув сперва на Сандора, а затем на Цареубийцу и удостоверившись, что ни один из них не умрёт, пока она спустится поздороваться с Сансой и Браном, она покинула комнату.

Её сестру, Леди Винтерфелла, сопровождало несколько сот латников. Это должен был быть знак того, что Север ещё силён, и королеве придётся с ним считаться. Но сколько боеспособных мужчин осталось сейчас в вотчине Старков? Почти всё северное войско Джон увёл с собой на юг, а Санса забрала остальных.

- Остаётся только молиться, что Железные Люди прямо сейчас не высаживаются на нашем берегу, - проворчала она, обнимая старшую сестру.

Та лишь усмехнулась. Арья улыбнулась в ответ. Ей непривычно было видеть Сансу улыбающейся, но улыбка её определённо красила.

- Аша Грейджой на пути сюда, чтобы преклонить колено, а большая часть Железного Флота превратилась в щепки, захламившие Черноводную. Даже мы знаем об этом, а ты, которая здесь столько времени, и подавно должна была бы знать.

Арья пожала плечами. Политика и прежде её не интересовала, и теперь ничего не изменилось. К тому же, у неё были дела поважнее. Краем глаза она заметила, как Тартская Дева преклонила колени перед Джендри, сперва удивилась, но запоздало вспомнила, что Тарты были вассалами Баратеонов. Кому на самом деле служила эта женщина, её сестре или Джендри? Про себя Арья невольно отметила, что леди Бриенна сильно изменилась с их последней встречи в Винтерфелле, и, хоть синяки и ссадины сошли, не оставив по себе и следа, выглядела воительница осунувшейся и несчастной.

- Мне было чем заняться здесь, и без того, чтобы пересчитывать разбитые корабли. Сандор Клиган, даже раненый, слишком беспокойный и требует к себе слишком много внимания.

Лицо Сансы вдруг вытянулось, приобрело беспокойное выражение.

- Сандор Клиган? – недоверчиво переспросила она. – Он жив? Я слышала, что он погиб вместе со своим братом.

Теперь пришла Арьина очередь фыркать.

- Кое-что всё-таки я знаю лучше вас, - от неё не укрылось, как быстро изменился сам взгляд сестры при одном упоминании имени Пса. Ей вспомнились давние рассказы Клигана о Сансе в Королевской Гавани и то, как он говорил о ней… Теперь голос Сансы дрожал и ломался почти так же, как и его тогда. – Жив, хотя и немного потрёпан, и, вероятнее, стал выглядеть ещё ужаснее…

Договаривала она уже в спину Сансе, спешащей ко входу в замок. Спохватившись, Леди Винтерфелла обернулась и бросила своим брату и сестре:

- Я должна увидеть его.

Арья и Бран переглянулись. Юноша заговорщически ухмыльнулся, и у Арьи защекотало под ложечкой от неудовлетворённого любопытства.

***

Во рту пересохло, и Сандор открыл глаза в поисках чаши с водой или своей сиделки. Нянька из Арьи Старк вышла так себе, но не то в Красном Замке не нашлось никого получше, не то волчице и впрямь нечего было больше делать, кроме как выхаживать его. Но в этот миг и её не оказалось у его постели. Пёс лежал на боку, и его взгляд в мгновение пробуждения остановился на его несчастном соседе: сир Джейме Ланнистер неподвижно и очень тихо лежал на своей постели, одинокий, покинутый всеми, снова впавший в немилость. За ним ухаживали, как полагалось, порой и волчица прикладывала свою маленькую ручку к тому, чтобы Цареубийца не отправился на суд Отца, хотя и пылала ненавистью ко всем Ланнистерам на свете, но Пёс порой думал, что лучше бы было Ланнистеру перестать бороться за жизнь. Но пить хотелось просто нестерпимо, а ещё больше хотелось вина, и это отвлекло Клигана от размышлений о судьбе Цареубийцы. Он уловил движение рядом с собой и кое-как, превозмогая боль во всём теле, развернулся, уже приготовив очередные едкие слова для Арьи Старк.