Тайна оберега

– Так оно, – согласился дядька. – Вот для чего караулили нас разбойники. Если не истребить, так задержать, дабы лихоимцы, подославшие их, уйти без помех успели, – догадался Долматов и вздохнул. – Вот ведь как получилось… Наша задержка в Ярославле целому городу жизни стоила.

Левашов нахмурился, действительно его отряд должен был раньше отправиться в Хлепень, но сборы несколько затянулись, и Евсей с дружиной выехал позже.

– Похоже, знали злодеи и про казну, и про то, что мы вскоре должны нагрянуть, – предположил княжич, и мужчины угрюмо переглянулись, это значило, что предатель где-то рядом, под боком, и находится в стане ополчения. На душе было тяжко и муторно.

Весь оставшийся и следующий день ратники хоронили людей. Справив всё по христианскому обычаю, отряд отправился в обратный путь, и как только они подъехали к знакомой деревушке, на улицу высыпали, наверное, все жители. Страшная новость, принесённая Петровной, молниеносно разлетелась по домам, и людям не терпелось узнать из первых рук, что же случилось в вотчине князя. Выслушав скупой рассказ дружинников, сельские мужики угрюмо хмурились и настороженно перешёптывались.

– Это ж что ж на земле-то делается? Неужто антихрист и впрямь на землю явился? – накладывая на себя крестные знамения, всхлипывали бабы, прекрасно понимая: одной молитвой вряд ли удастся защититься от лихих людей.

Отслужив в местной церквушке службу по безвинно убиенным, крестьяне вместе с дружинниками, как полагается, помянули соседей.

Ближе к вечеру, вернувшись в дом деда Дорофея, княжич наконец вспомнил о Таяне.

– Ну что, Дорофей Иванович, выяснили, откуда девчонка?

– Выяснили… – вздохнул дед. – Дочка ключницы князя Засекина она.

– Во дела… – задумался Евсей и сокрушённо покачал головой. – Теперь понятно, почему девчонка рассудка лишилась. После такого неудивительно… И как ей только сбежать удалось?

– Так, выходит, девка теперь полная сирота, – вскинул печальные глаза дед.

– И что с ней делать? Мне к князю Пожарскому возвращаться надобно. С собой забрать не могу. На войну иду, не на гульбище. В монастырь, может, какой девчонку на время пристроить? А как всё уладится, поищу её родственников. Может, дядьки или тётки в других краях остались.

– Так зачем же в монастырь? Вон Пелагея согласна за девчонкой присмотреть. Знахарка наша, – пояснил дед. – Ей помощница нужна, травы собирать. Она одна жизнь коротает, глядишь, и девку ремеслу обучит. Всё польза…

– Ну смотри, дед. Пусть остаётся, коли так. Только знаешь, что… Вы больно-то не болтайте, чья девчонка. Сирота и сирота. Хоть памяти и лишалась, а мало ли чего. И своих баб приструни. Пусть молчат от греха подальше. Не дай бог, злодеи проведают, что видаки остались дел их кровавых.

– Да что я, не понимаю что ли? – обиженно вскинул голову Дорофей и заверил: – И бабы молчать будут.… После того, что люди порассказали, чего лихоимцы в княжеской вотчине учинили, слова не проронят. Кому ж охота на себя беду накликивать…

– И Таяне не рассказывайте ничего. Не нашли родителей и всё. И так девчонка, видать, натерпелась.

– Понятное дело… – вздохнул старик и, взглянув на княжича, чуть улыбнулся. – Ты сам с ней поговори. Ждёт она тебя, спасителя своего.

Не откладывая, княжич поднялся и пошёл на двор, где ребятня играла в салочки. Завидев Левашова, Таяна бросилась к парню и, охватив ручонками, прижалась, как к родному:

– Евсей вернулся! Ты нашёл моих родителей? – взглянула она васильковыми глазищами.

– Прости, Птаха, никто не знает, где они. Не выполнил я своего обещания, – вздохнул княжич. – Но ты не горюй, найдутся, – погладил он девочку по голове и пояснил: – Я завтра дальше поеду, дела у меня. А ты пока здесь останешься. У знахарки местной жить будешь.

– Возьми меня с собой! – взмолилась Таяна.

– Не могу, милая. Где это видано, чтобы девчонка в дружине служила? – улыбнулся Левашов и, заметив наворачивающиеся на её глаза слезы, поспешил успокоить ребёнка: – Эко глазищи какие – и на мокром месте. Вот бы мне такую невесту, – пошутил Евсей и подмигнул. – Коли плакать не будешь, то когда подрастешь, вернусь и замуж возьму.

Девочка моментально утёрла слёзы:

– Хорошо, не буду плакать. Только ты возвращайся, – с серьёзным видом проговорила Таяна, и княжить ещё шире улыбнулся.

– Вот и хорошо. А пока беги к детворе, играй.

Тут же забыв про горести, девочка, уже вполне счастливая, вприпрыжку побежала к ребятам.

Утром, простившись с селянами, отряд Левашова отправился в Ярославль. Гром, требуя себя погладить, напоследок лизнул Таяне руку и помчался догонять хозяина. Провожая ратников, девочка долго махала платком, но не плакала. Вспоминая, как Евсей, погладив её по голове, поцеловал в щёку, она счастливо улыбалась.

Пелагея забрала сироту к себе. Оказавшись в доме знахарки, Таяна с опаской переступила порог и настороженно огляделась. Ребятня успела порассказать «найдёне» страшные сказки про «колдунью», и девчонке было боязно. Но изба Пелагеи оказалась самой обычной. Таяна даже немного разочаровалась. Небольшая чистенькая горница, пол, застланный самоткаными половиками, большая печь, стол со скамейкой, а у стены широкая лавка – ничего примечательного здесь не было. Если бы не развешанные повсюду и разложенные на полках травы и коренья, дом ничем не отличался от других таких же.

– Ну что замерла? – подтолкнула приёмыша Пелагея и улыбнулась. – Проходи. Не так уж у меня и страшно.

– Нет, не страшно, – согласилась девочка. – А я думала, у вас тут лягушачьи лапки, пауки и крысы, – призналась Таяна, и знахарка засмеялась.

– До чего же народ наш дремуч, – покачала головой женщина. – Везде колдовство мерещится.

Вечером знахарка с приёмышем направились в баню. Ведунья разделась и, стянув платок, распустила волосы. Взглянув на женщину, Таяна вылупила глаза:

– Тётка Пелагея, так ты ж ещё не старая! – удивлённо проговорила девочка.

– Не старая… – улыбнувшись, согласилась она.

– Так что ж ты заматываешься, словно бабка какая?

– А зачем к себе внимание привлекать? Сама говоришь, бабы злобно шепчутся. А ежели какому мужику, не дай бог, приглянусь? Совсем со свету сживут… – грустно усмехнулась знахарка.

– Так как же так, тётка Пелагея? И не было у тебя суженого никогда?

Женщина печально задумалась, и Таяне даже показалось, что у неё на глазах блеснула слеза.

– Был, Таянушка… Да оговорили меня… А он поверил и отказался от свадьбы, – вздохнула знахарка. – Батюшка рассерчал, да из дома выгнал, а бабка Аксинья меня приютила. Вот с тех пор и живу отшельницей. Бабка лекарской науке меня обучила, да только не так давно померла она, – снова вздохнула женщина и, по доброму взглянув на Таяну, погладила её по голове. – Глядишь, и тебя чему научу. Только лучше тебе семью найти, чтобы не жила ты, как я… одинокой…

– А кто он? Жених твой? – не унималась Таяна.

Пелагея, заметив в глазах девочки неподдельное сочувствие, улыбнулась.

– Может, как-нибудь расскажу… А пока давай мыться…

Постепенно Таяна обжилась в доме знахарки. Девочке казалось, что она попала в сказку про бабу-Ягу, только Яга оказалась исключительно доброй. Вместе они ходили собирать травы и коренья, грибы и ягоды. Женщина объясняла, когда растение целебными свойствами набирается.

– Всякая травинка силу имеет, только надо знать, какую, – учила ведунья.

– Тётка Пелагея, так это ж простой лопух? – порой удивлялась Таяна.

– Не такой он и простой, девонька. Он от десятка болезней помогает, – отвечала знахарка. – Ты слушай, Таянушка, да запоминай, в жизни всё пригодится…

Целыми днями Пелагея с Таяной пропадали в лесу, а то бродили по берегу реки, не забывали обойти и луга, но как-то из-под ног знахарки выскочил заяц.

– Ох, напугал окаянный! – вслед улепётывающему косому взмахнула руками женщина.

– Надо было мой лук взять, – посетовала Таяна. – Я бы того зайца вмиг подстрелила. И было бы у нас мясо. Сколько раз дичь на пути попадалась, и всё не впрок.