Страница 5 из 20
— Хорошо. Мне интересно.
Многие решили побывать в Центральном парке весенним днем. Я разглядывал земли, пока мы шли, а потом заметил рощу деревьев, где можно было укрыться. Я поманил Эми за собой и пошел по траве.
Она пошла, склонив голову, но замерла в роще.
— Ты странный. Что происходит?
Я рассмеялся.
— Наверное, я таким кажусь. Прости, но мне нужно показать, чтобы ты поняла. Поверь мне.
Она миг разглядывала меня.
— Хорошо. Но если будет что-то безумное, люди сбегутся на мой крик.
Она отчасти шутила, но ничего. Я сел на землю в роще, и она устроилась напротив в паре футов от меня.
— И?
Сердце билось быстро до этого, но теперь колотилось. Во рту пересохло. Я сглотнул и улыбнулся.
Это было правильно. Когда-то мы все откроем свои таланты. Она должна знать.
Мне нужно было, чтобы она увидела свою силу. Не мою странность, а что-то в ней. Что-то, принадлежащее ей.
— Подумай о любимой песне, — сказал я. Это будет не так эффективно, как классика, которую я учил в Академии двенадцать лет, но любая мелодия могла вызвать немного магии. — Со словами о полете или парении… что-то в таком стиле.
Она вскинула брови, но сжала задумчиво губы.
— Ладно, — сказала она. — Я вспомнила одну. Что теперь?
Я сорвал листик с деревца рядом с собой.
— Вытянешь руки? — она так и сделала, и я опустил листик на ее ладонь. — А теперь спой. Тихо, чтобы люди не пришли смотреть, что происходит. Думай о взлете в воздух, пока делаешь это.
Она все еще была изумлена, но подыграла. Наверное, хотела посмеяться, когда ничего не получится. Она вдохнула и тихо запела, так тихо, что даже я не мог разобрать слова.
Не важно. Магия слышала ее. Она отвечала не так сильно, как на классические языки, но дрожь в воздухе вокруг нас менялась, подстраивалась под ее намерения. Она запела чуть громче, подбираясь к припеву, и листик поднялся над ее руками.
Он полетел на невидимой силе, оказался перед ее лицом. Глаза Эми расширились. Ее рот закрылся, и листик упал без музыки.
Я обрадовался.
— Вот, — сказал я, — это я хотел тебе показать.
Она смотрела на листик на своей ладони, а потом взглянула на меня.
— Что это было?
— Это была ты, — сказал я. — Твоя магия.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Эми
— Магия, — повторила я. Я бросила листик, опустила руки и прижала их к траве, прохладной в тени рощи. Смешок вылетел из горла. — Ты безумен. Это был трюк?
Джонатан серьезно смотрел на меня. Как он мог быть серьезен насчет этого?
— Это был не трюк, — сказал он. — Листик взлетел от твоей силы. Магия вокруг нас, и ты можешь ее проводить.
Да. Я должна была поверить в это? Я покачала головой и встала.
— Это смешно. Если магия и есть, мир бы знал о ней…
Джонатан вскочил после меня. Он оглядел резко парк, а потом указал на статую за кустами, что скрывали нас. Большая мраморная статуя весила в десять раз больше меня.
Джонатан произнес ритмичную фразу на языке, что я не узнала, и статуя… взмыла в воздух. Так высоко, что я увидела придавленную землю под ней.
Она опустилась так же быстро, тихо стукнула. Все это произошло так быстро, что никто в парке не заметил.
Я повернулась к Джонатану и не могла говорить. Рот раскрылся.
— Весь мир не знает, потому что мы им не рассказываем, — сказал он, выдерживая мой взгляд. — И редкие владеют магией при том, что ее нет ни у кого в их семье. Но у тебя она есть. Потому приборы так реагируют. Потому тебя влечет к музыке. Это часть мира, что принадлежит тебе, и ты теперь можешь получить ее. Если позволишь помочь.
— Ты хочешь сказать, что компьютер и телефон глючит из-за магии? — сказала я.
Он улыбнулся.
— Ты можешь куда больше. Ты не смотрела?
Я не знала, что сказать. Статуя вернулась на землю, и было сложно поверить, что она была в воздухе минуту назад. Но я видела листик… ощущала странное покалывание, слабое, но оно двигалось по всему телу, пока я сосредотачивалась на нем. А потом листик взлетел.
Разве не круто было бы поверить Джонатану? Но я знала, как думать как ученый. Простое объяснение обычно было правильным.
— Откуда мне знать, что ты не подстроил это? — спросила я. — Ты выбрал место. Сказал, что делать. Может, и со статуей какой-то трюк.
Джонатан развел руками.
— Хорошо. Выбери сама место и проверь. Хочешь снова попробовать свои силы? Решать тебе.
Я вспомнила зловещее покалывание, нервы дрожали довольно приятно в тот миг.
— Нет, — сказала я. — Если это не сработает, ты скажешь, что это из-за того, что я новичок. Ты же опытный? Покажи, что ты можешь.
— Как я и сказал, решать тебе, — спокойно сказал он.
Я пошла к дорожке, Джонатан не отставал. Мы шли, и я разглядывала парк, пыталась продумать проблему логично. Магия. Что могло доказать это?
Мы добрались до двора с фонтаном, и я остановилась.
— Я могу попросить тебя сделать что угодно? — сказала я.
— Я довольно умелый для своего уровня, но у меня есть несколько ограничений, — сказал Джонатан. — Я не всесилен. И лучше бы другим людям не замечать.
Что-то маленькое. Но наверняка. Я посмотрела на бетонный ободок вокруг фонтана. Я прошла к нему. Кто-то оставил лужу на гладкой серой поверхности. Если мы встанем близко, никто не заметит.
Джонатан присоединился ко мне. Я указала на лужу.
— Ты можешь убрать это?
— Конечно, — он потер руками и проурчал строчку на незнакомом языке.
Вода замерцала и сжалась. Через пару секунд она пропала, словно впиталась в воздух. Мое сердце забилось быстрее. Я коснулась бетона. Поверхность была твердой и сухой под моими пальцами.
— Как ты… Да. Магия, — слово все еще звучало глупо.
Я повернулась, искала другой вариант. Вокруг фонтана было слишком много людей. Я пошла по узкой дорожке и сошла в нее за деревья.
Разорванный листочек, оставшийся после ребенка, валялся кусочками на траве. Маленький, но уже сложнее. Я указала.
— Ты можешь сделать листик целым?
Джонатан склонил голову.
— В какой-то степени. Сложно понять, все ли тут части.
— Постарайся.
Он уверенно улыбнулся и опустился, чтобы протянуть руки к листочку. Я присела напротив него.
Фраза Джонатана в этот раз была длиннее, звенела мелодией. Кусочки листика дрожали под его пальцами. Они полетели друг к другу, крутясь, поворачиваясь нужной стороной. Они соединялись. Мой рот раскрылся.
Джонатан выдохнул и улыбнулся шире. Он поднял целый листочек без кусочка внизу, который могло сдуть ветром. Он протянул листик мне.
Я провела большим пальцем по хрупким прожилкам. Я даже не видела, где он был разорван. Это не Франкенштейн. Листочек словно только что упал с дерева.
— Невозможно, — сказала я.
— Возможно, — тихо сказал Джонатан. — Это магия. Хоть не все маги так могут. Ты придумала сложное задание?
Да? Я не могла отрицать увиденного, но тело бунтовало. Голова кружилась. Как магия могла быть реальной?
И в голову пришла идея. Так резко, что сердце дрогнуло. Я повернулась, увидела палку в паре футов от себя.
— Все еще мало? — сказал Джонатан.
— Нет. Я хочу, чтобы ты…
Я прошла и схватила палку. Я сломала ее пополам, уперев край в землю. Я подняла кусок с острым краем. То, что надо.
Я была уверена только в одном, что нельзя было подделать трюком. В себе.
Я перевернула ладонь и поднесла острый конец палки к коже. Я провела палкой по коже. Джонатан вскрикнул.
Боль пронзила руку, выступила кровь. Я оставила тонкую царапину в дюйм длиной. Я опустила палку и протянула руку Джонатану.
— Ты можешь исправить это?
— Эми, — он обхватил мою ладонь своими руками, но смотрел на мое лицо. Разглядывал мое выражение лица… в смятении. И в тревоге. — Не нужно было так.
— Знаю. Просто… я хочу знать.
Его пальцы нежно прижались к моим, согревали. Мы стояли близко, и мне было сложно вдохнуть.