Страница 55 из 68
А в конце их беседы Власов высказал мысль, от которой у Деменева пробежал мороз по коже, а из головы моментально улетучился хмель:
— Вы, Герасим Владимирович, наверно, заметили, что то положение, в котором сейчас находятся 2-я ударная армия и 13-й кавалерийский корпус, напоминает ту ситуацию, в которой в сентябре 1941 года оказался Юго-Западный фронт, — сказал Власов. — Чем все там закончилось, мы с Вами хорошо знаем. И если Ставка не примет кардинальных мер, подобных тем, которые были приняты в 1941 году под Ростовом и Москвой, то эти соединения ждет окружение, из которого так же, как и из Киевского котла, вырваться будет очень сложно. Красная армия не только в очередной раз потеряет целую армию и кавалерийский корпус, но и не добьется в ближайшее время снятия блокады Ленинграда, что приведет к гибели от голода и холода не одной сотни тысяч жителей этого города. Нам, солдатам, призванным защищать свою страну, умирать не страшно. Это наша работа, и мы ее должны выполнять в любых условиях, невзирая ни на какие трудности. А вот ленинградцев, умирающих по вине бездарного руководства, жаль.
На этой печальной ноте беседа Власова с Деменевым закончилась, и разошлись они далеко за полночь.
Придя в свой кабинет, Деменев лег не раздеваясь. Но уснуть он так и не смог. Слова Власова о дальнейшей судьбе 2-й ударной армии не выходили из его головы. Ему не хотелось в это верить. Но обстановка, складывающаяся вокруг 2-й ударной армии и 13-го кавалерийского корпуса, подтверждала это. Да и все предыдущие предположения Власова, которые он высказывал как накануне войны, командуя 4-м механизированным корпусом в КОВО, так и в ее начале на ЮЗФ в 1941 году, сбылись. Поэтому у Деменева были все основания считать, что пророческие слова Власова могут сбыться и здесь под Любанью.
Спустя три дня после назначения Власова командующим 2-й ударной армией был проведен расширенный Военный Совет этой армии, с участием командиров всех ее подразделений и 13-го кавалерийского корпуса, где на основании плана ВФ и директивы Ставки был разработан и утвержден план подготовки войск этих соединений к предстоящему наступлению. И чем бы это наступление закончилось, неизвестно. Но, учитывая боевой настрой командного и политического состава этих соединений, а также пополнение 2-й ударной армии 6-м гвардейским стрелковым корпусом, возможно, это был бы последний бой по прорыву блокады Ленинграда, и миллионы ленинградцев остались бы живы. Но запланированному наступлению не суждено было свершиться. Решением Ставки Верховного Главного Командования от 23 апреля 1942 года Волховский фронт неожиданно был преобразован в Волховскую оперативную группу, которую подчинили Ленинградскому фронту. Командующего Волховским фронтом генерала армии К.А. Мерецкова перевели на должность заместителя главнокомандующего войсками Западного направления, которым в то время командовал маршал Советского Союза Г.К. Жуков, а 6-й гвардейский стрелковый корпус и еще одну стрелковую дивизию теперь уже бывшего ВФ передали Северо-Западному фронту. Причина такой реорганизации стала известна немного позже. Оказывается, убедил Ставку в необходимости объединения этих двух фронтов командующий Ленинградским фронтом генерал-лейтенант М.С. Хозин, который был уверен, что силами объединенного фронта он решит задачу деблокирования Ленинграда. На самом деле такое объединение не принесло положительных результатов. Лишившись значительной части своих соединений, войска ВОГ утратили свою и без того не очень высокую боеспособность. Но, несмотря на это, генерал Хозин не принял никаких мер по приведению в боевую готовность войск этой группы. Все это привело к тому, что Ленинград деблокировать не удалось. Зато немцы, воспользовавшись нашей неразберихой, смогли в очередной раз перерезать коммуникации 2-й ударной армии и 13-го кавалерийского корпуса, в результате чего наши войска вынуждены были длительное время вести бои в окружении, не получая ни боеприпасов, ни продовольствия, ни фуража. И несмотря на такое удручающее состояние этих соединений, Хозин планировал бросить в наступление на Любань 2-ю ударную армию и 13-й кавалерийский корпус без дополнительных резервов, тяжелой артиллерии и авиационного прикрытия. Но Власов убедил его не делать этого, потому что 2-я ударная армия, потерявшая к этому времени в боях значительную часть личного состава и вооружения, только по названию оставалась ударной, фактически же по количеству личного состава она была равна одному корпусу, а по вооружению и того меньше. Из-за длительного участия в боях без пополнения и больших потерь личного состава значительно поредели ряды и 13-го кавалерийского корпуса. В таком состоянии эти соединения не могли не только наступать, но даже оборонялись с большим трудом. А пополнить их личным составом и обеспечить боеприпасами и другими материально-техническими средствами через вражескую линию фронта было практически невозможно. Поэтому Власов предложил Хозину вывести 2-ю ударную армию и 13-й кавалерийский корпус из Любаньского мешка на доукомплектование и отдых. Хозин согласился с мнением Власова и обратился с этим предложением в Ставку, которая своей директивой от 21 мая 1942 года разрешила это сделать. Получив добро Ставки на отступление, войска 2-й ударной армии и 13-го кавалерийского корпуса решительными действиями пробили во вражеской обороне узкую брешь и начали выходить из окружения. И, несмотря на активные действия противника, простреливавшего этот узкий коридор со всех сторон всеми видами оружия, некоторой части любаньской группировки наших войск удалось выйти в расположение 52-й и 59-й армий. Но немцы не могли упустить такую крупную добычу, попавшую в их сети. И когда поняли, что через пробитую в их обороне брешь советское командование больше не наращивает свою группировку войск на любаньском направлении, а, наоборот, выводит их оттуда, то перебросили в район прорыва дополнительные силы и, несмотря на отчаянное сопротивление наших войск, закрыли горловину Любаньского мешка. В результате выход войск 2-й ударной армии и 13-го кавалерийского корпуса из окружения прекратился. К тому же в это время немцы смяли боевые порядки этих соединений с тыла и ворвались в них с запада. Чтобы открыть дорогу для выхода наших войск из Любаньского мешка, им навстречу была послана 59-я армия, которая 5 июня 1942 года нанесла удар по врагу, но желаемых результатов не добилась.
В связи с создавшимся положением в районе Волхова и Ленинграда Ставка Верховного Главного Командования своей директивой от 3 июня 1942 года освободила генерал-лейтенанта М.С. Хозина от должности командующего ленинградским фронтом и назначила на эту должность генерал-лейтенанта Л.А. Говорова. А директивой Ставки ВГК от 8 июня 1942 года был восстановлен Волховский фронт, командующим которым снова назначили генерала армии К.А. Мерецкова.
К этому времени семь дивизий и шесть бригад 2-й ударной армии и 13-го кавалерийского корпуса все еще находились в полном вражеском окружении и испытывали острую нужду в боеприпасах, продовольствии и фураже. Арьергардные части этих соединений под натиском противника с ожесточенными боями медленно отходили на восток, а их авангард тщетно пытался прорвать вражеское кольцо окружения. А войска 52-й и 59-й армий, растянутые на широком фронте, не только не смогли открыть захлопнувшуюся горловину Любаньского мешка, но и еле сдерживали натиск врага, пытавшегося расширить разрыв между ними и войсками, находящимися в окружении. Чтобы сломить сопротивление противника и открыть нашим войскам путь для выхода из окружения, командованию вновь восстановленного Волховского фронта, несмотря на отсутствие резервов, удалось сформировать группу войск, состоящую из четырех стрелковых бригад и одного танкового батальона, и 10 июня 1942 года бросить ее на прорыв вражеского кольца навстречу войскам 2-й ударной армии и 13-го кавалерийского корпуса. Но сломить сопротивление войск вермахта они не смогли, и пробить коридор во вражеском кольце им не удалось. А в это время гитлеровцы нарастили в этом районе свои силы и активизировали боевые действия. С севера, западнее ленинградского шоссе, наступали части трех пехотных дивизий вермахта, одной полицейской дивизии СС и трех бригад, снятых с других участков фронта. Со стороны Новгорода действовали две крупные группы немецких войск, а с запада на любаньскую группировку наших войск наступали две пехотные и одна охранная дивизии противника. Разгорелись ожесточенные бои, которые беспрерывно велись в течение девяти дней, не прекращаясь ни на один миг. И только на десятый день 19 июня 1942 года танкистам нашей 29-й танковой бригады вместе с пехотой удалось прорвать оборону противника, пробить вдоль железной дороги коридор шириной 300–400 метров и выйти на соединение с войсками 2-й ударной армии и 13-го кавалерийского корпуса, пытавшихся прорвать вражеское кольцо окружения с запада. По этому узкому коридору в направлении н.п. Мясной Бор, под шквальным огнем противника, снова возобновился выход наших войск из Любаньского мешка. Первыми, как и полагается в таких случаях, вышли из окружения раненые. А вслед за ними, вместо того чтобы направить все усилия на расширение пробитого коридора и закрепление его флангов, стихийно потянулись и другие части 2-й ударной армии и 13-го кавалерийского корпуса. В результате создалась критическая ситуация, которая в любой момент могла привести к закрытию гитлеровцами спасительного коридора. Чтобы не допустить этого, нужно было принимать срочные меры. Но командарм Власов на этот раз повел себя пассивно и не принял никаких мер по обеспечению безопасности флангов коридора. И, несмотря на неоднократные предложения штаба и Военного Совета армии, даже не попытался придать выходу войск армии из окружения организованный характер. Не увенчались успехом и попытки командования ВФ создать из солдат и офицеров, уже вышедших из окружения, сводные отряды, чтобы использовать их для удержания флангов коридора, по которому продолжали выходить наши войска из Любаньского мешка. Такая ситуация оказалась на руку гитлеровцам, и они не замедлили воспользоваться ею. На второй день после нанесения массированного удара артиллерией и авиацией они перешли в наступление, смяли наши оборонительные позиции по восточному берегу реки Полесть и снова полностью закрыли пробитый нашей 29-й танковой бригадой коридор. В результате путь для выхода войск любаньской группировки из окружения опять оказался закрытым. Одновременно с этим немцы усилили нажим на наши окруженные войска с запада. Все это привело к тому, что к 23 июня 1942 года район, занимаемый 2-й ударной армией и 13-м кавалерийским корпусом, сократился до таких размеров, что уже простреливался артиллерией противника на всю его глубину. Последняя площадка, на которую наши самолеты сбрасывали военные грузы и продовольствие, оказалась в руках противника. Оставшись без боеприпасов и продовольствия, никем не управляемые войска любаньской группировки продолжали беспорядочно отходить в направлении Мясного Бора к бывшему коридору, не зная о том, что он уже наглухо закрыт гитлеровцами. Но, несмотря на это, командарм Власов по-прежнему бездействовал, а попытки его заместителя генерал-майора П.Ф. Алферьева задержать на последнем промежуточном рубеже отступающие в никуда войска не увенчались успехом.