Страница 2 из 39
Сложнее с послевоенными публикациями в «Новом русском слове» и «Русской мысли», там Адамович печатался уже не постоянно, а от случая к случаю, хотя статьи под названием «Литература и жизнь» в «Русской мысли» и претендовали одно время на то, чтобы превратиться в полноценную постоянную рубрику. Дело осложняется еще и тем, что парижская и нью-йоркская газеты при тогдашнем сообщении имели настолько разные аудитории, что Адамович время от времени позволял себе продублировать один и тот же текст для европейской и американской эмиграции. Однако и в этот период его газетные статьи все же заметно отличаются от статей, опубликованных в «Опытах» или «Новом журнале».
Публицистика Адамовича включается в собрание как дополнение к его книгам «L'autre patrie» (статьи 1930– 1940-х) и «Василий Алексеевич Маклаков» (статьи 1950– 1960-х).
Остаются еще статьи и рецензии, опубликованные вне рубрик в самых разнообразных, «случайных» для Адамовича изданиях, начиная с «Голоса жизни» (1915) и кончая «Вестником РХД» (1971), а также в альманахах, сборниках, в виде предисловий к книгам и т. д. Это материал для отдельного тома, подверстывать его к рубрикам соответствующих периодов было бы неоправданно.
Сами издания, в которых он печатался, довольно жестко структурировали материалы по разным рубрикам, в зависимости от содержания, размера и многих других обстоятельств. Точнее даже, сами складывающиеся рубрики изначально диктовали авторам то, что сейчас журналисты называют «форматом». И статьи, написанные Адамовичем, например, для «Современных записок», заметно отличаются от «Литературных заметок», опубликованных в те же годы в «Последних новостях». Статьи из журналов значительно больше по размеру (что не всегда идет им на пользу, у Адамовича было «короткое дыхание», и в длинных статьях он порой увядал), наряду с концептуальными обобщающими статьями здесь и обзоры, литературные портреты, предисловия (от сборников стихов З. Шаховской и П. Бобринского до книг Набокова, Камю, Кафки), заметки по конкретному поводу (причем поводом могла быть статья Л. Шестова или выход собрания сочинений Мандельштама).
Некоторые из этих статей (в том числе такие программные, как «Наследство Блока», «Поэзия в эмиграции» и «Невозможность поэзии») Адамович включил в свои книги почти без изменений, в их составе они и вошли в соответствующий том собрания, и перепечатывать их еще раз в составе другого тома не имеет смысла. Однако несколько статей, материалы которых Адамович использовал в книге «Одиночество и свобода», радикально переработав, переиздаются в томе «Статьи и рецензии 1915–1971» в своем первоначальном виде.
За пределами издания остается часть его «необязательной» журналистики, большинство радиоскриптов, включая брошюру «О книгах и авторах» (все же это было предназначено для советской аудитории тех лет, да и вообще радиопередачи лучше слушать, а не читать их транскрипцию). Остальной материал разбивается на тома по хронологически-жанровому принципу. В результате получается вот такая картина:
Т. 1. Стихи, проза, переводы – 34 а. л.
Т. 2. Литературные беседы: «Звено» (1923–1928) – 42 а. л.
Т. 3–5. Литературные заметки: «Последние новости» (1928–1939) – 120 а. л.
Т. 6. От Ахматовой до Кафки: Статьи и рецензии 1915–1971 – 35 а. л.
Т. 7. «На парижских экранах»: О кино, театре и балете – 35 а. л.
Т. 8. «L'autre patrie». Публицистика 1930–1940-х – 25 а. л.
Т. 9. Литературные заметки: «Русские новости» (1945–1949) – 30 а. л.
Т. 10. Литературные размышления: «Новое русское слово» (1950–1972) – 30 а. л.
Т. 11. Литература и жизнь: «Русская мысль» (1955–1972) – 30 а. л.
Т. 12. Одиночество и свобода – 15 а. л.
Т. 13. «Василий Алексеевич Маклаков». Публицистика 1950–1960-х – 25 а. л.
Т. 14. «Комментарии» – 25 а. л.
Т. 15. Литературная хроника: «Отклики», «Литературная неделя», «Литература в СССР» – 25 а. л.
Т. 16–18. Письма
Хотелось бы также выпустить тома-сателлиты к изданию (в том же оформлении, но без номера):
Библиография публикаций Г.В. Адамовича и о нем.
Летопись жизни и творчества Г.В. Адамовича.
«Без красок и почти без слов…» (поэзия Георгия Адамовича)
Поэтическая карьера Адамовича с самого начала складывалась весьма успешно. По свидетельству Георгия Иванова, первая же книга Адамовича «“Облака” сразу сделала никому неведомого юного поэта “своим” в наиболее изысканном и разборчивом литературном кругу»[2]. На сборник появилось восемь одобрительных рецензий, в том числе отзывы Гумилева, Ходасевича, Жирмунского. Почти все рецензенты писали об Адамовиче, как о поэте еще не установившемся, но обладающим необходимой самостоятельностью, а также хорошим вкусом (категория в акмеистской среде очень значимая). И все сошлись на том, что его поэзию следует отнести к чистой лирике. Гумилев писал об Адамовиче: «Он не любит холодного великолепия эпических образов, он ищет лирического к ним отношения»[3]. «За исключением двух или трех стихотворений, представляющих собою стихи-живопись, “Облака” всецело относятся к чистой лирике», вторил ему другой рецензент[4]. Жирмунский добавлял к этому еще одно наблюдение: «Лирика Адамовича носит почти всегда элегический характер»[5].
Через несколько лет М. Кузмин подчеркнул эту особенность как едва ли не главную в стихах Адамовича, выгодно отличающую их от общей литературной продукции того времени. Делая обзор пореволюционной поэзии, М. Кузмин заметил, что «из десятков книг лирическое содержание можно найти в книге Г. Адамовича “Чистилище”»[6].
Казалось, столь удачно начавший автор надолго, если не навсегда, был обречен оставаться местной знаменитостью в столичных кругах литературной аристократии. Жизнь, однако, распорядилась по-другому.
«Чистилище» вышло в 1922 году, ситуация в стране была иная, изменилось и отношение к поэзии. Почти все немногочисленные отзывы на стихи Адамовича начала двадцатых годов излишне политизированы и, будучи написаны в свойственной тому времени манере, посвящены по большей части не особенностям поэтики, а инвективам в адрес автора. Наряду с упреками в несовременности критики постоянно подчеркивали литературность и безжизненность этих стихов. Николай Тихонов в статье о третьем альманахе Цеха поэтов заявил: «несмотря на то, что форма у них классическая по-своему <…> стихи Г. Адамовича, Оцупа и Г. Иванова бесплодны и сухи»[7]. Илья Груздев счел, что «образы и темы Георгия Адамовича насквозь литературны»[8]. Тот же упрек слышен и в отзыве Нины Берберовой: «отличительная черта Георгия Адамовича – его тщательность. В учебник стихосложения его стихи могли бы войти образцами. Не раз было говорено, что у Ахматовой много подражательниц среди поэтесс: гораздо тоньше, но и сильней, подражает Ахматовой Адамович. Строение стихотворений, темы и особенно интонации, которыми Ахматова так богата, поразительно точно переняты им, но часто звучат искусственно»[9].
Одобрительный пафос критики тех лет тоже нельзя назвать очень метким. Например, Борис Гусман в своей книге «100 поэтов» на трех страницах набросал портрет Адамовича в таком духе: «Застывшая оледеневшая душа <…> опустошенное сердце и отравленный сомнениями ум, – вот с чем пришел Георгий Адамович в мир»[10].
Роман Адамовича с советской критикой был непродолжителен и завершился вместе с его эмиграцией. После 1925 года в течение шестидесяти лет случайные упоминания самого имени Адамовича в советской печати можно пересчитать по пальцам, и о каких-либо критических оценках его поэзии в России в этот период говорить не приходится. Наиболее обстоятельной оставалась характеристика, данная в десятом томе «Истории русской литературы», где в связи с акмеизмом, «течением, выражавшим все наихудшие, наиболее декадентские черты символизма», упоминалось и о Третьем Цехе поэтов, который «имел ярко выраженный контрреволюционный характер. Его вожди – Г. Иванов и Г. Адамович – вскоре перешли в лагерь белой эмиграции»[11].
2
Иванов Г. Третий Рим. Художественная проза. Статьи. Tenafly: Эрмитаж, 1987. С. 304.
3
Гумилев Н. Письмо о русской поэзии // Аполлон. 1916. № 1. С. 26.
4
Северные записки. 1916. № 2. С. 229. Подп.: Р. Д.
5
Биржевые ведомости. 1916. 14 (27) октября. № 15861. С. 5.
6
Кузмин М. Парнасские заросли // Завтра: Литературно-критический сборник. I. Берлин, 1923. С. 119.
7
Тихонов Н. Граненые стеклышки: о третьем альманахе Цеха Поэтов // Жизнь искусства. 1922. 23 мая. № 20. С. 4.
8
Книга и революция. 1922. № 7. С. 59.
9
Современные записки. 1924. № 19. С. 432.
10
Гусман Б. 100 поэтов: Литературные портреты. Тверь, 1922 (на титуле 1923). С. 5.
11
История русской литературы. М.; Л.: Наука, 1954. Т. 10. С. 724, 777–778.