Королева-дракон

- Мама! - вырвалось у меня, когда увидела впереди уродливую тень, похожую на большое насекомое.

Впереди хихикнули, а потом пол под ногами расступился и я начала падать.

Это парадоксально, но одновременно с падением проступило облегчение. Которое, правда, тут же сменилось новой волной паники.

А потом меня поймали. То есть я с размаху угодила в чьи-то гостеприимные объятия. Хватая ртом воздух, я потрясла головой и открыла глаза.  

- Давно не виделись, принцесса Таши Кинриу.

- Кеншин! - воскликнула я. - Как ты меня напугал!

- Извини, - усмехнулся брюнет. - Не думал, что тебя можно напугать небольшим порталом.

Я хотела сказать, что испугалась вовсе не портала, а того, что ему предшествовало, но тут до меня дошло, что Кеншин, нагло (и весьма обаятельно) ухмыляясь, продолжает держать меня на руках. Прижимая к своей, между прочем, мускулистой груди. Причем прижимая так сильно, что я слышу, как гулко бьется его сердце. Или это мое?

Оглядевшись, поняла, что мы в пещере, с довольно высоким потолком - вольготно будет даже дракону. Причем потолок мерно сияет золотым, тут и там растут какие-то удивительные, чуть кривоватые деревья, есть и цветы с чуть сияющими бутонами… В общем, по-своему красиво. Но как-то безлюдно, что ли. И вот от этого неуютно. 

- Кеншин, - попыталась высвободиться я и сразу потерпела фиаско. Руки дракона, казалось, выполнены из камня, как и весь Подземный дракарат. - Кеншин, - прошипела уже более зло. - Пусти сейчас же!

Мне в ответ нагло улыбнулись и сообщили:

- А я думал, мы не закончили начатое.

- Только теперь без дракона ты меня не оставишь, - тут же перестав рыпаться, с не менее наглой улыбкой сообщаю ему я. Надо сказать, глаза Подземного потухли. А я коварно добавила: - Как и без магии тоже.

При этих моих словах огненная ящерка соскользнула с лодыжки и ловко перебралась на рукав Кеншина.

Спустя секунду в ноздри ударил запах горелых тряпок.

Помянув тысячу демонов, Кеншин поставил, наконец, меня на ноги, а сам принялся трясти рукой, стараясь стряхнуть Саламандру. Когда понял, что бесполезно, что-то пробормотал и защелкал пальцами. На миг его аура словно покрылась гранями, как кристалл, а потом прожженные края ткани затянулись и запах гари куда-то улетучился.

Саламандра обиженно махнула хвостом и перебралась ко мне на плечо, где замерла с таким видом, мол, знай наших.  

- Ты думаешь я хотел оставить тебя без дракона? - спросил Кеншин.

- Думаю, да, - глядя ему в глаза, произнесла я.

- Вы самые сильные из всех дракаратов. Надеюсь, я не ошибся в вас, - словно нараспев, произнес Кеншин.

- Ты о чем? - оторопела я.

- Это цитата, - ответила дракон.

- А, это ты намекаешь, что папахен велел уничтожить моего дракона, и пообещал победителю в награду меня? - проговорила я. - Об этом я еще в первый раз, когда была в Огненном дракарате, догадалась. Так что ты опоздал с кляузой. Папахен, надо отдать ему должное, непревзойденный политик. И даже ваше фиаско в отношении меня или моего дракона, точнее, - я очень гадко улыбнулась, - твое фиаско, Кеншин, умудрился обернуть себе на пользу. Вон сколько отважных рыцарей готовились биться за меня и мою невинность. И моего дракона, конечно. Но только знаешь, что? Не выгорел папашкин план. Как и твой.

Кеншин слушал меня, мрачнея на глазах. Причем казалось, ему больно не оттого, что их с папахеном плане не выгорел (это я еще молчу, про то, что папахен Исаму сообщил, что я Кеншина выбрала, и, сдается мне, кое-кто очень поспособствовал тому, чтобы так Исама накрутить, что тот без лишних разговоров меня наложницей решил сделать), а от чего-то другого. Может, от моего презрительного тона? Или ровного, даже без злости к этим всем интригам отношения?

Стоило мне закончить, Кеншин сглотнул.   

- Ты зря думаешь, что я хотел убить твоего дракона, - наконец, сказал он. Замешкавшись, добавил: - То есть… я хотел не только этого.

Я не ответила. Просто смотрела на дракона, не отводя взгляд.

- Почему ты даже не предполагаешь, что я действовал в твоих интересах?! - видимо, взбешенный моим молчанием, воскликнул дракон. - С самого начала?! Может, я действительно полюбил тебя? Может, хотел таким образом спасти тебя?!

Я пождала губы.

- Убив Кинриу? - уточнила я.

Кеншин опустил взгляд.

- Не каждый переживает инициацию, принцесса, - тихо, еле слышно, проговорил он.

- То есть ты все решил за меня? - спросила тихо, продолжая буравить дракона взглядом.

Кеншин приосанился.

- Я дракон.

Я не выдержала и прыснула.

Надо сказать, мой внезапный приступ веселья не сказать, чтобы понравился Подземному. Меня же понесло.

- Ой только не надо вот этого всего, - весело проговорила я. - Я мущ-щина, я самэц, я чешуйчатый…

А потом добавила уже серьезно:

- Ты просто не поверил в меня, только и всего.

- А он…

- А он поверил, - ответила я, кивая.

- Поэтому ты выбрала его?

Настал мой черед отводить глаза.

Понаблюдав, как Скирон носится под сводом пещеры, я ответила честно:

- Если бы мне пришлось выбирать, боюсь, выбор бы так и не был сделан. Но это если бы что-то зависело только от меня.  

- Ты правду говоришь? - голос Подземного дрогнул.

- Да, - кивнула я.

А потом добавила:

- Но его выбрал мой дракон.

На этот раз Кеншин не отвел взгляд, кивнул. Я видела, чего стоила такая спокойная, можно сказать, нейтральная реакция дракону, и чувствовала к нему уважение… и нежность.

- Я здесь для того, чтобы пройти посвящение у сердца земли, - сказала я, прежде чем дракон вернется к начатому. А в том, что намерен вернуться, как-то не сомневалась. Взгляд - жгучий, глубокий, выжидающий, взгляд затаившегося хищника, который не хочет спугнуть добычу, говорил сам за себя. Главное было не упустить момент, поэтому я торопливо добавила: - Твой отец дал согласие на мое посвящение.

По губам Кеншина скользнула улыбка.

- Ты пройдешь к сердцу земли, принцесса Кинриу, - сказал он. - Но есть условие. Одно условие.

Он так обозначил это «одно», что у меня внутри все сжалось. В этом слове была и победа, и торжество, и гордость, и горечь… много горечи.

- Какое? - стараясь говорить невозмутимо, уточнила я.

Неуловимым для глаза движением дракон оказался рядом со мной. В следующий миг меня заключили в объятия, сильно напоминающие тиски.

- Ты знаешь, какое, - глухо выдохнул Кеншин, выразительно глядя на мои губы.

- Даже не смешно, - ударив его кулаком в грудь, ответила я.

Дракон даже не пошелохнулся. С таким же успехом я могла лупить чугунную тумбу.

- Ты принадлежишь ему, Таши, - сказал Кеншин. - И всегда будешь принадлежать. Я просто хочу узнать… хоть раз… что это такое? Быть с драконицей? С любимой драконицей?

- Знаешь, что, - возмутилась я, с силой наступая дракону на ногу и одновременно нанося удар в кадык. - Познавай-ка давай кого-нибудь другого.

Дракон не успел поставить блок, может не ожидал от меня такой прыти (наивный), а может, не собирался биться с женщиной всерьез (наивный в квадрате), поэтому нанесла еще два удара. В пах и пониже. Надо парню остыть.

Разогнувшись, тяжело выдохнул и посмотрел на меня недоверчиво.

- Кончай этот цирк, - вежливо попросила его. - Говорю же: верховный предводитель дракарата дал мне разрешение на посвящение. Еще одна подобная глупость - и говорить буду только с ним.

- Хорошая идея, - раздалось совсем рядом.

А следом за голосом из воздуха возник дракон.

Одного взгляда хватило, чтобы понять: передо мной верховный предводитель Подземного дракарата, Хоши Чи, отец Кеншина.

Одного с Кеншином роста, правда, чуть шире в плечах и как-то представительнее. Но в целом те же черты лица, с широкими, красиво вылепленными скулами, прямым носом, чувственным ртом. Только взгляд темных глаз, на дне которых плещется багряное пламя глубже, проницательнее. Мудрее. Но в целом мужчины оказались похожи, как братья. В багряном камзоле с какими-то оранжевыми нашивками Хоши Чи, как и сын, напоминал тигра. Крупного, опасного и очень умного хищника.