Страница 17 из 22
Увлеченные боем на палках, крича что-то о кракенах и морской стихии, мы и не заметили, как одной из волн прибило к берегу какую-то бутылку. Переглянувшись, мы с сестрой, Катариной, неуверенным шагом вышли на песок и посмотрели на странную находку. Бутылка была не похожа на те, которые обычно стоят на прилавках магазинов, и это не могло не удивить нас. И в то же время, не привлечь еще больше. Катарина первая решилась взять находку в руки, в то время как я был уверен, что лучше этого не делать.
- Расскажем об этом взрослым, - заявил я.
- Хорошо, - отозвалась сестра, - но сначала сами глянем, что там.
Катарина с большим трудом вытащила деревянную пробку, которая сильно набухла от долгого пребывания в воде, а потом потрясла бутылку. К нашим ногам выпала какая-то записка, а следом и маленький кулончик. Даже не кулон, а медальон, который наигрывал невероятно красивую и завораживающую мелодию. Сестре моей кулон понравился так сильно, что она решилась оставить его себе и не сказала никому из взрослых. А в записке той была лишь просьба о помощи от неизвестного, которую я все-таки показал отцу. Он с задумчивым видом повертел записку в руках, а потом вернул обратно мне, сказав, что это, скорее всего, просто чей-то глупый розыгрыш.
Записку я решил оставить, сам не знаю почему. Она казалась мне какой-то загадкой, которую я хотел разгадать, но не мог. Не мог в течение десяти лет, что прошли с того дня. Катарина так и хранила у себя медальон, правда, я и не вспоминал о нем до того дня, пока не увидел его у нее в руках.
Я зашел в комнату сестры ранним утром – нам надо было отправляться на рынок, дабы прикупить свежих овощей и фруктов, как попросила матушка. Девушка сидела за своим туалетным столиком, держа в руках открытый медальон. А вокруг них словно бы парила в воздухе та самая мелодия, такая легкая и завораживающая, что хотелось слушать и слушать, напрочь позабыв обо всем. Но Катарина, заметив меня, закрыла медальон, обрывая чудесные звуки.
- Я совсем забыла про него, - сказал она, держа медальон в руках. – А сегодня, вдруг, проснулась с мыслью, что должна найти его. Странно, правда?
- Да, - согласился я, но не придал словам девушки особого значения. – Собирайся, нам пора.
Катарина кивнула и начала сборы, а вскоре мы вышли из дома и направились на площадь. Рынок сегодня открылся раньше обычного, и кругом было немало народу. Все толкались, шумно разговаривали, смеялись, обсуждали последние сплетни. Я приветливо улыбался друзьям и знакомым, что попадались на пути, а вот Катарина выглядела какой-то отчужденной. Медальон висел у нее на шее, и мне почему-то это не нравилось. Я хотел попросить девушку снять его и выбросить, ибо он казался каким-то чересчур таинственным и загадочным. И эта музыка была как наркотик, что тоже не могло не настораживать. Но, когда я повернулся, чтобы поговорить с сестрой, ее и след простыл.
Решив, что она отошла за виноградом – своим любимым лакомством, - я не спеша побродил по рынку, покупая то, что просила мать, а потом вернулся на окраину площади, поджидать сестру. Мы всегда встречались здесь, возле покосившегося старого домика какой-то старухи, когда расходились по разным углам площади. Но в этот раз Катарина явно не спешила. Минуты бежали все быстрее и быстрее, и вот уже солнце поднялось высоко в небо, и площадь начинала пустеть, а девушки все не было.
- Не придет она, - услышал я скрипучий голос за своей спиной. Обернувшись, увидел я старуху, что жила в этом домике. В длинном черном балахоне, сгорбившаяся, сжимающая в руке трость. Она походила на ведьму из детских сказок, разве что кожа ее не была зеленой, и лицо не было покрыто уродливыми бородавками.
- С чего вы взяли? – удивился я.
- С того, что Страатен сошел на берег этим утром, дабы забрать то, что принадлежит ему, - заявила старуха, в глазах которой мелькнул недобрый огонек. Я с изумлением посмотрел на пожилую даму, но она, больше не сказав ни слова, вернулась в свой дом и захлопнула дверь.
До самого вечера простоял я на площади. Несколько раз ходил кругами, выкрикивая имя сестры, но так и не сумел отыскать ни ее, ни хотя бы того, кто мог бы ее видеть. Разве что один парень, рабочий в порту, сказал, что, вроде как, какая-то девушка проходила возле причала еще утром. А рядом с ней шел странного вида мужчина, с бородой, помятой шляпой и в темном драном плаще.
- Еще был корабль, с черными парусами, - немного подумав, добавил парень. – Но он не причаливал к берегу. Скорее, просто шел мимо.
Не став слушать про корабль на черных парусах, я поблагодарил паренька и направился домой. Вместе с родителями мы предприняли новую попытку отыскать Катарину, но уже к ночи стало понятно, что девушка бесследно исчезла и найти ее просто невозможно. «Надо надеяться на чудо», - тихо шептала мать, пока я лихорадочно пытался что-нибудь придумать. В конце концов, поборов свой внутренний голос, шепчущий, что я глупец, я направился в дом той старухи у площади.
Несмотря на позднее время, женщина довольно быстро открыла дверь, держа в руках керосиновую лампу.
- Мне нужны ответы, - просто сказал я, а старуха, кивнув, впустила меня в свое жилище.
Ее дом больше был похож на старый склад, заваленный коробками и книгами. Я бы не смог отыскать в этом хаосе даже дорогу к выходу, но старушка довольно ловко петляла меж сваленных в кучи вещей, а потом вынула откуда-то потрепанную тетрадку, которую тут же всучила мне.
- Но это же… какие-то байки, - нахмурился я, беглым взглядом просмотрев пару страниц.
- И одна из этих баек связана с твоей сестрой, - заметила старушка. – Вот здесь, читай.
Там, куда пальцем указала старуха, была написана старая легенда о «Летучем Голландце», таинственном корабле, чей экипаж и капитан обречены вечность бороздить моря и океаны, пока в один прекрасный день не найдется та, что добровольно согласится снять с корабля проклятие. Капитан, Филипп Ван Страатен, раз в десять лет может сойти на берег, но всего на один день, дабы отыскать подходящую девушку. А потом у несчастной будет десять лет, чтобы проникнуться любовью к Страатену, иначе ждет ее верная гибель. Причем любовь эта должна быть самой настоящей, иначе на заклятье не подействовать.
- Он выбрасывает медальон, зная, что он обязательно попадет в руки какой-нибудь девицы, а затем, когда приходит его день, выходит на берег и идет на звук. Страатен очень хитер и коварен, - качала головой старуха, заметив удивление на моем лице. – Вот только никак он не может смириться с тем, что любовь сама должна найти его. Сколько невинных девушек он загубил!
- Откуда вам все это известно? – не сдержался я от вопроса.
- Когда-то и я нашла медальон, - с горечью в голосе ответила старуха. – За красивую безделушку я десять лет провела в заточении, пока Страатен не приказал сбросить меня за борт, как и десятки других девушек до меня. Но в ту ночь что-то пошло не так. Вмешались высшие силы, не иначе, потому что началась страшнейшая буря, которая за несколько мгновений подогнала корабль почти к самому берегу. Тогда я сама отправилась за борт, с большим трудом добравшись до берега живой.
Я вновь перечитал легенду, прокрутил в голове слова старухи, и пришел к очень сомнительному выводу – мне надо попасть на «Летучий Голландец». Видимо, эта безумная мысль отразилась на моем лице, раз старуха печально улыбнулась и покачала головой.
- Ни один корабль не подойдет к Голландцу, - заявила она. – Дурная слава, как-никак.
Старуха оказалась права. Не так сложно было узнать, где именно плавает Голландец, как отыскать тех, кто поможет мне до него добраться. «Корабль-призрак, сам ищи его, псих». «Еще чего, только проклятья мне и не хватало!». «Даже за все золота мира, кракен тебя забери, я не подумаю плыть в такое опасное путешествие!». Я совсем было отчаялся, пока не наткнулся на «Гордую Анну», разваливающийся от старости корабль одноглазого старика, чья команда состояла сплошь из дебоширов и пьяниц. Впрочем, чем пираты лучше?