Отпусти меня

- Я уже большой для конфет, - обиженно протянул мальчик, отворачиваясь и спускаясь с крыльца. Мишонн усмехнулась и пошла следом за ним, а Граймс закрыл за ними дверь и подошел к окну, провожая их взглядом. Даже сквозь стекла были слышны обрывки разговоров бредущих в сторону забора людей, но с каждым шагом они стихали, и совсем скоро Рик почувствовал себя на удивление одиноким.

Гостиную освещал старый торшер и свет от огня в небольшом камине. На полке над ним стояла пожелтевшая от времени фотография его бывшей, если так можно сказать, семьи. С бумажной картонки на него с улыбкой смотрела Лори - та, которую он до сих продолжал видеть во сне. Та, которую он так страстно жаждал и в то же время боялся вернуть. Та, которую он временами искал, оказываясь поблизости от тюрьмы. Та, которую он так и не смог отпустить.

Может, поэтому он не позволял себе быть до конца честным и открытым с Мишонн, которая, впрочем, прекрасно его понимала. И ни разу не пыталась говорить с ним на эту тему, хотя в глазах ее порой читалась обида и боль. Рик был ей небезразличен, но разве могла она соперничать с той, которой давно уже нет в живых? Граймс корил себя за это, но не мог ничего поделать.

Плач Джудит заставил его отвлечься от собственных мыслей. Наверно, малышка захотела пить или увидела страшный сон, и потому проснулась. Рик отвел взгляд от старого фото и пошел наверх, по пути прихватив стакан воды и мельком взглянув на часы. Была почти полночь.

Уже подходя к дверям детской, мужчина вдруг остановился, обратив внимание на наступившую тишину. Обычно Джудит не успокаивалась сама, но сейчас она замолчала… Или… Плач сменился едва слышным шепотом - девочка явно с кем-то разговаривала. Рик похолодел, недоумевая, кто мог оказаться в такое время в спальне его дочки, и в два шага преодолел разделяющее его и комнату расстояние. Распахнув дверь, он застыл на пороге, завидев возле кроватки какую-то женщину. Свет от ночника позволял лишь разглядеть ее темные волосы и клетчатую рубашку, и понять, кто она такая, Рик не мог. По крайней мере, до того, как она повернулась.

Стакан со звоном раскололся на несколько частей, ударившись о пол. На пороге образовалась небольшая лужица, а несколько капель упали на ноги Рика, но тот не обратил на это ни малейшего внимания. Ведь перед ним стояла та самая женщина, увидеть которую вновь он одновременно желал и боялся. Она улыбалась своей родной и любимой улыбкой и ее голос был точно такой, как и раньше.

- Здравствуй, родной мой, - сказала она, отходя от кроватки и оказываясь совсем рядом. Положила ладонь на щеку Рика, и он ощутил это прикосновение. Давно забытое, затронувшее что-то глубоко у него в груди, но такое настоящее.

- Лори, - выдохнул он, не решаясь ни пошевелиться, ни сказать что-либо еще. Слишком невероятным был этот миг.

- Мне жаль, что тебе проходиться проходить через все это в одиночку. - Ее улыбка стала грустной. - У нас есть всего пара минут, и мне так много хочется тебе сказать. Еще раз извиниться за всю ту боль, что я тебе причинила, показать, как я раскаиваюсь, но слова вряд ли смогут передать все то, что я чувствую. Не только сожаление, но и мою любовь к тебе. И гордость за то, что ты справился. Что ты сумел спасти наших детей и дать им надежду на будущее. Хочу сказать тебе спасибо за то, что ты до сих пор не опустил руки, когда я бы на твоем месте давно уже сдалась. Хочу сказать, что безумно скучаю. Что хочу быть рядом, быть мамой для Джудит, которая смогла увидеть меня только сейчас. Я очень сильно хочу вернуться.

- Я тоже хочу, чтобы ты вернулась, - ожил Рик, решаясь-таки сделать шаг и обнять Лори, прижать ее к себе, зарыться лицом в ее волосы, ощутить ее запах, тепло ее тела. На краткий миг прорваться сквозь баррикады прошлого и почувствовать себя дома. По-настоящему дома.

- Но я не могу остаться, - шепотом выдохнула женщина, обвивая руками шею мужа и оставляя на его щеке невесомый поцелуй. - Я понимаю это, и ты должен понять. И позволить мне уйти.

- Но…

- Никаких “но”. Апокалипсис, мертвецы, скитания - это теперь твое прошлое. И я - его часть. Прошлое должно оставаться в прошлом. С этого момента ты должен начать жить настоящим. Тем более, тебе есть, ради кого жить.

Лори мягко высвободилась из объятий Рика, указывая на кроватку, в которой спала Джудит, на несколько фотографий Карла и Мишонн, стоящих на тумбочке. При взгляде на них на душе становилось теплее, несмотря на то, что в груди что-то по-прежнему ныло.

- Я пришла, чтобы сказать тебе прощай, Рик, - добавила Лори, вновь поймав на себе взгляд мужа и печально улыбаясь. - Признайся, что ты ждал именно этого.

Может быть, дело было именно в этом. Терять людей тяжело, но расставаться с ними внезапно, не имея возможности сказать даже “пока” - еще трудней. Щемящее чувство начало таять - верный признак того, что пришло время отпускать. Последний раз коснувшись руки Лори, переплетя ее пальцы со своими, Рик ответил улыбкой на ее слова и едва слышно добавил:

- Прощай, Лори.

- Прощай, Рик.

Он закрыл глаза, ощутив легкий порыв ветра, а когда открыл их, в комнате уже было пусто. Только Джудит мирно спала в своей колыбели, а ночник освещал ее спокойное личико и застывшую на пухлых губах улыбку. Совсем как у ее матери.

***

На кладбище собралось немало народу. Тут и там на могильных камнях и надгробиях стояли свечи, а люди ходили мимо друг друга, слушая и рассказывая друг другу о своих потерянных семьях и друзьях. Мероприятие напоминало вечер воспоминаний, и Гленн, который пришел сюда, чтобы зажечь свечи в память о своих родных, о которых с момента наступления конца света он так ничего и не слышал, чувствовал себя немного не в своей тарелке. Прячась от прохладного ночного ветра, он отошел в сторону, оперевшись плечом на ствол высокого дерева. Его пожелтевшая листва с тихим шорохом падала на землю.

И хотя парень знал каждого жителя колонии, эти люди все равно казались ему чужими. Другое дело - его группа. Те, с кем он выживал с самого начала эпидемии, кто поддерживал его все это время, кого он защищал и кто защищал его. Радовало то, что все они решили остаться именно в этой колонии, не желая расставаться друг с другом. И хотя первое время привыкать к новой жизни были нелегко, вместе они смогли справиться и с этим.

- У вас огоньку, случайно, не найдется? - раздался совсем рядом знакомый голос, и Гленн вздрогнул, слишком увлеченный своими мыслями. Машинально кивнув, он вытащил из кармана зажигалку и повернулся к потревожившему его человеку, едва при этом не упав. Он никак не ожидал увидеть здесь знакомого из далекого прошлого.

- Дэйл?.. Дэйл… Дэйл! - сначала удивленно, а потом уже более уверенно воскликнул паренек. Он тут же кинулся на старика с объятиями, уверенный в том, что тому каким-то чудом удалось воспользоваться лекарством и вернуться. - Как ты нашел нас? Как же другие будут рады! Надо рассказать всем!

- Подожди, не спеши, - покачал головой Дэйл, улыбаясь и забирая-таки из рук Гленна зажигалку. Он поджег фитиль свечи, которую держал в руках и вздохнул, глядя на парня немного грустным взглядом. В этот же момент Гленн начал осознавать, что старик не мог воспользоваться лекарством. Хотя бы потому, что на тех, кому стреляли в голову, оно не действует.

- Но… если ты не лекарство… то как ты… - залепетал парень, совсем сбитый с толку. Тут действительно было чему удивляться.

- Пусть это будем моей маленькой тайной? - подмигнул ему Дэйл. - У нас совсем мало времени, так что давай не будем тратить его на всякие глупые расспросы. Мы все очень хотели сказать, что гордимся вами. Не каждому дано пройти через все, что прошли вы.

- Вам? Кому это - вам? - все еще пребывая в шоке, поинтересовался Гленн.

- Посмотри вокруг. Мы все - здесь. Всегда были и всегда будем, - подмигнул ему Дэйл. Растерянный, Гленн обернулся и скользнул взглядом по толпе, заполнившей кладбище. Не сразу, но он вдруг приметил знакомое лицо среди горожан. Пламя свечи бросало причудливые тени на лицо Шейна, который неторопливым шагом двигался в сторону города. Он прошел мимо Андреа и Эми, улыбающихся и сидящих на камне, совсем как когда-то в лесном лагере. Неподалеку стоял Ти-Док, помахавший Гленну рукой, и парень двинулся ему навстречу, ощущая невероятную радость.