Страница 69 из 73
- Не надо ничего снимать. У меня в Москве квартира, опечатанная, там поживёте. Будете отцу и мужу печь пироги и разные вкусности готовить и кормить. У него ранение не в живот?
- Написал, что в грудь.
- Ну это ещё ничего. Вот у меня в живот было, столько диет прописали, что можно, а что нельзя.
- Но вы же всё ели? - удивилась Мария.
- Я сам знаю, что мне можно, а что нет. Да не важно. Поживёте в квартире. Я сам задержусь. Узнаю, когда следующий поезд, и вас устрою, и с сержантом повстречаюсь. Узнаю, как там наш полк. Меня-то до Нового Года ранило, нашу колонну немецкие окруженцы обстреляли.
Дальше мы так до вечера и пообщались, я описывал как шло наступление под Москвой, геройские дела их отца, а тот действительно труса не праздновал и воевал делово. Ну а потом поужинав, я снова котелок с чаем принёс и котелок с молочной рисовой кашей, отбыли ко сну.
В Москву мы прибыли в девять часов утра следующего дня, поезд скорым был. А к перрону подошли ближе к десяти. Соседская пара быстро исчезла, я помог Мышкиным вынести багаж ко входу на вокзал, оставив их сторожить вещи, а сам отойдя, достал «эмку» в пустом дворе ближайшего жилого дома, и подъехал к ним. Объяснил наличие машины тем, что одолжил её у коменданта станции. Так что погрузились, взяв пассажирами ещё двух девушек, тоже с нашего поезда, их по пути высадили. Сначала я отправился на другой вокзал, узнал у коменданта станции, когда следующий поезд в нужном мне направлении, оказалось можно вечером уехать, вот я место и забронировал. Было ещё два эшелона пораньше, но я выбрал вечер. После этого поехали на квартиру. Управдом был на месте, тот выдал ключ Марии, сам сняв опечатанную бумажку с двери. Участкового о временных жильцах тот сам предупредит, им нужно будет выписать временный вид на жительство. Когда те уедут, то ключ вернут управдому. Дальше, показав, что в квартире и как, пополнил запас дров на кухне, чтобы им хватило, показал как ванной пользоваться, и мы скатались к госпиталю. Этот мне не знаком, впервые тут. Павел нам обрадовался. Я сначала подождал пока тот с семьёй наговорится, потом снова подошёл, пообщались. Оказалось, в госпитале тот не один из нашего полка. Был один из бойцов третьего батальона, и начштаба полка. Причём ранены они с Павлом были в один день. Павел утром, гаубицы их батарею накрыли, а начштаба вечером во время авианалёта. Грешно было их не навестить, я сначала к бойцу зашёл, ему подарочков занёс, сладких и фруктов, чему тот обрадовался. Бойца я смутно помнил, а тот меня сразу узнал. Тот был изрядным курильщиком, так что я ему дополнительно пару пачек «Казбека» подарил. Вот с начштаба мы долго общались. Он, как и Павел, неходячим был, гостинца я ему в тумбочку убрал, вот и выяснил все новости по полку. Командир сменился, прошлый был убит под Брянском. Город до сих пор освободить не смогли, под стенами стоят. Комиссар уже третий, тот первый ранен был, один начштаба так долго продержался. Многие жалели, что я ранен был, со снабжением сразу проблемы возникли, со мной-то лафа была. Заявку подал, и я быстро всё доставляю, а новый не справлялся. Кстати, он к Насте устроился в землянке, в той деревне, но та быстро его прогнала. Майор со смехом описывал как та его оглоблей гоняла по улочкам заново отстроенной деревни. Не понравился он ей, и заселила у себя два расчёта зенитной батареи.
Хорошо пообщались. Потом я отвёз Марию на квартиру, по пути показывая приметы чтобы та нашла дорогу назад, благо тут прямой маршрут трамвая был, Ольга с отцом осталась, ухаживала за ним. Мария начала готовить, это я сделал вид что у меня запасы в шкафу, разрешив использовать всё, а сам попрощавшись и забрав вещи поехал на вокзал. Время в госпитале как-то быстро пролетело, уже близился вечер. Машину убрал, сам дождавшись нужного эшелона устроился с командирами, эшелон войсковой, стрелковый батальон одного из полков перекидывали к фронту, тут же и штаб полка был, и вскоре отбыл.
До своей части я добирался аж пять дней, пока не прибыл к селу Боровая. Кроме танковой бригады тут ещё несколько частей расположилось. Командир бригады сразу принял меня в штабной палатке, изучил направление, передав начштабу, и сообщил:
- Должность на которую вас направили, товарищ лейтенант, уже занята. Из штаба нашей Пятьдесят Седьмой армии прислали человека. Да и скажу честно, нет у нас для вас должности, все штаты укомплектованы полностью. Сейчас начштаба выпишет вам направление в штаб нашей армии, там вам и подберут место службы.
Так как штаб армии располагался тут же, в селе, сама бригада рядом с селом, на опушке рощи, то вскоре я уже был в штабе армии и мне быстро нашли место. Вот что сообщил начальник службы снабжения:
- Вчера вечером было нападение на тыловую колонну, выжил мало кто. Пропало несколько человек, включая интенданта механизированной бригады. Видимо попал в плен. Особисты и подразделения НКВД начали поиски, но… На его место уже направили человека, интенданта из отдельного тяжёлого танкового батальона прорыва. Вот я и отправляю вас занять его должность. С ваших слов опыт у вас есть.
- Я согласен.
Меня оформили и отправили к батальону. Только тот дислоцировался дальше, нужно ещё тридцать километров проехать в сторону Северского Донца. А уже темнело. Однако покинув расположение штаба армии, отойдя подальше от чужих глаз, я вызвал «полуторку», и устроившись за рулём покатил к месту назначения, был я там часа через три. Долго простоял у моста, его сапёры ремонтировали, поэтому и припозднился. Батальон стоял в лесу, начало мая, ещё не везде сошёл снег, но ряды палаток стояли, замаскированная техника под чехлами, в общем, часть на стоянке. Меня остановила охрана на посту. Я свернул с дороги и разбрызгивая грязь из-под колёс подъехал к посту. Младший лейтенант-танкист, что был старшим, лично изучил документы, подсвечивая меня фонариком, и сопроводил к штабу полка. Там капитан, начальник штаба, всё быстро оформил, пообещав познакомиться утром, и отправил на место ночёвки. Тот хотел мне койку выделить в штабной палатке, но я сообщил что у меня своё брезентовое жилище, трофейное, поэтому тот выделил место для палатки. Та крайней будет, рядом свой грузовичок поставлю. Узнав, что машина будет записана за мной, разъездная, тот махнул рукой. Дальше я сам поставил офицерскую трофейную палатку, установил внутри койку, постельное бельё застелил, с другого бока письменный стол и стул, сундук в изголовье койки. Подвесил керосиновую лампу под потолком. Сапоги я уже снял, в тапочках ходил, пол чистый, деревянный настил, а сверху ковёр настелен. Ту большую трофейную палатку с перегородками и печкой буржуйкой доставать я не стал, увидят, могут отжать, а я к личному имуществу трепетно отношусь. Зачем зависть вызывать? Всё у меня в кузове грузовика было, так что особо я внимания не привлёк. Дальше я растопил примус, он дополнительно обогревал помещение, и стал готовить ужин. В батальоне ужин уже прошёл, мне естественно не оставили по причине неосведомлённости о моём прибытии. Ничего, я столько наготовил надолго хватит. Месяца на три-четыре. Это если с учётом что я только своими припасами буду питаться. Однако брать готовое в этот раз я не стал, зря что ли примус запалил? Поставив сковороду на держатель, вывалил банку тушёнки, и три яйца разбил, вскоре всё зашкворчало и по палатке поплыл неземной запах. Вот это и поел, вприкуску с ещё горячей лепёшкой коих напёк в Казани бесчисленное число. Три мешка муки ушло.
Пока ужинал просмотрел Взором состав батальона. Двадцать два танка «КВ-1», и восемь тридцатьчетвёрок. Причём новых, с башней-гайкой, да ещё с семидесятишестимиллиметровой пушкой «ЗИС-5», с большей длиной ствола. У «тридцатьчетвёрок» были дизеля, а не карбюраторные авиационные двигатели как у танков что я видел в битве за Москву. Помимо танков было три десятка грузовиков, один тягач, одна ремонтная «летучка», одна полевая кухня, два тяжёлых мотоцикла, зенитная батарея из четырёх счетверённых пулемётов «Максим». Все установки стояли в кузовах «полуторок». В принципе остальное имущество в виде палаток, тут как ни странно полный штат, на всех хватало, было на месте.