Начало. Техник-интендант

- Ясно. Ну бывай.

Тот развернулся и ушёл в темноту, я его Взором отслеживал, а санитары занесли меня в здание и положили в очередь на перевязку. Уставшие до не могу врачи, всё ещё работали, очередь двигалась медленно. Носилки забрали, меня посадили на стул в коридоре, и вот так дожидался. Медсестра меня зарегистрировала, пришлось дважды напоминать, чтобы паспорт вернула, пока та это не сделала. Тоже уставшая была. А боец ушёл недалеко, метров на сто, там здание было, куда тот зашёл, видимо там их служба располагалась. А чуть позже и знакомая «полуторка» подъехала к тому же зданию. Лейтенант вышел, пообщался с подчинёнными, и направился к больнице. Мне как раз перевязку закончили делать. Врач ещё рану чистил, найдя там обрывки ниток от портянки. Ох я и поорал, на живую драли, даже не смочили бинт. Потом почистив, наложили новый, и вынесли в сад, положив на комкастый матрас. Так что я уже в саду наблюдал Взором как лейтенант пообщался с врачом, что мной занимался, и ушёл. Видимо проверяли. Ну а я использовал Излечение, практически залечив рану, остались кожные повреждения, снова весь заряд потратил, и вскоре вырубился, подложив вещмешок под голову.

Разбудили утром, санитарки бегали, и несколько женщин в обычных платьях, видимо помощницы из беженцев, мне воды дали попить. Однако задерживаться в больнице я не хотел. Народу тут много, больница переполнена, думаю главврач будет не против моего отъезда. Да-да, я хочу получить справку о ранении, и уехать на своём мотоцикле. Нечего тут койку занимать, она другому кому пригодится.

Дожидаться завтрака я не стал, забрал сидор, и прыгая на одной ноге, мне санитарка костыль дала на пол пути, так дохромав до дежурного врача, главного не было, я и выложил своё желание. Мол, знакомый едет в тыл, возьмёт меня с собой, уезжаю я, прошу справку о ранении. Тот без вопросов выдал, поставив печать и расписавшись. Дальше сговорившись с дедом, что на телеге привёз продукты на кухню больницы, и тот вывез меня за пределы села, высадив на обочине. Кстати, костыль я вернул, подотчётное имущество. Тот укатил, я ему объяснил, что тут колонна машин будет проходить и меня заберут, и стал ожидать. А дорога пустеть и не думала, свидетели мне не нужны, так босой, с сидором за плечами, с сапогом в одной руке я и стал уходить в поле, сильно хромая. А больно всё же. Исцеление за ночь полностью зарядилось, так что я использовал его, ушло где-то сорок процентов, но раны на ноге больше не было, лишь остался старый шрам, больше косметический. Специально оставил, вдруг узнают, что у меня ранение было. Дальше срезал бинт, помыл ноги из фляжки, сменил одежду, как и сапоги, так переоделся, и достав мотоцикл, занялся обслуживанием. Бак практически пуст, так что залил под пробку, провёл осмотр и позавтракав, выехав на дорогу, я в овраге находился, неглубоком, если стоять в полный рост голову видно, покатил прочь.

Дорога до Москвы у меня заняла три дня, двигался практически всё световое время. И то заметив, что тылы армии далеко и посты прекратили встречаться, сменил мотоцикл на чёрную «эмку», и катил уже с комфортом. Никто меня не останавливал, так и добрался до окраин столицы вечером двадцать девятого июля. Рисковать я не стал, хотя сомневался, что кто-то заинтересуется парнем в гражданской одежде, что въехал в город на новенькой, хоть и сильно запылённой «эмке». Поэтому въезжать в город не стал, объехал тяжёлую крупнокалиберную зенитную батарею стороной и свернул к речке, где и остановился на ночёвку. Пока разгорался костёр и покачивался над ним котелок с водой, я отмывал машину. А пока та сохла, блестя в солнечных лучах заходящего солнца, я достал мотоцикл, обслужил его, тоже помыл, заправил, и под конец поужинал. Палатку я уже поставил. А когда стемнело убрал машину в Хранилище.

Ночью меня разбудили звуки бомбёжки. Причём где-то рядом. Выбравшись из палатки, я увидел вспышки разрывов авиабомб в городе, звуки канонады, в небе разрывались зенитные снаряды, шарили в темноте прожектора. Началось несколько пожаров в столице. Неподалёку, та зенитная батарея которую я проезжал, стреляла полузалпами, оглушая из-за близости. Те в километре всего стояли. Постояв ещё минуту, зябко передёрнувшись, тут у воды было свежо, хлопая себя по разным места, комары заели, вернулся в палатку, и вскоре уснул. Проснулся уже на рассвете, в тишине. Сегодня я готовил на завтрак яичницу с колбасой, на сковороде, молоком запивал, и чаёк потом. Я как раз посуду помыл, водные процедуры приняв, то есть искупавшись, чистил зубы, когда приметил что ко мне идут двое военных. Вроде с той зенитной батареи. Взор их показал, так что у меня было время закончить чистку, прополоскать рот, и собраться, поэтому гости увидели, как я убираю тюк палатки в коляску мотоцикла, вещмешок, посуду я уже убрал, вовремя подошли.

- Доброе утро, - подходя, поздоровался молоденький лейтенант, с ним ещё сержант был, оба без вещмешков, налегке, оружие только у лейтенанта.

- Доброе, - кивнул я.

- Вы тут рядом с нами ночевали, вот и хотели узнать, что за гости под боком. Документы ваши можно?

- Да я уже уезжаю, - протягивая документы, пояснил я.

- Тут ещё машина легковая была, не вижу её?

- Ночью уехал, а я тут встал после того как стемнело.

- Ясно. А что в Москве делаете?

- На постоянное место жительство еду. Минск захвачен немцами, решил в столице обосноваться, уж её-то они не возьмут. Здесь же призовусь в армию. Кстати, не знаете, восемнадцатилетних уже призывают?

- Насколько я слышал, да, начали призывать.

Мне вернули документы, справку о ранении я не показывал, уже не актуальна, шраму на вид год, не меньше, те отправились обратно, а я, развернув мотоцикл, тяжёлый для меня, запустил двигатель и покатил по тропинке к дороге, а потом и к окраине города. Да она тут рядом. Сначала был район с частными домами, а потом как-то внезапно пошли многоэтажные, пусть двух или трёх, редко четырех, но уже город. Изредка попадались на глаза высокие трубы предприятий и заводов. То, что тут нужно покупать дом, я уже решил, в пути было время подумать. Пусть я чисто городской житель, но я ведь в армию уйду, а вот после войны, будет видно. Мне прописка столичная нужна. В доме квартирантов поселю, пусть живут, так что недолгое проживание в таком доме я выдержу. В баньке буду мыться вместо ванной с холодной и горячей водой. Выдержу. Теперь стоит найти такое место. А кто может подсказать где-что можно найти? Правильно, старушки. Уж те насоветуют.

Помощь старушек не потребовалась, да и с домом ничего не вышло. Точнее до него дело просто не дошло. Я купил в киоске Союзпечати газету с объявлениями, и найдя там телефоны или адреса тех домов что продаются, решил их объехать. Позвонил с телефона на углу по первому адресу и попал на местного риелтора. Точнее он нотариус, но занимается и продажей домов. В общем, тот меня ждал у себя в конторе, куда я вскоре прибыл. Купить карту города тут было практически невозможно, но язык имелся, поспрашивал, мне и объяснили куда ехать, вот так и добрался. У того клиент был, пришлось подождать, я воспользовался свободным временем и навестил парикмахерскую неподалёку, а то оброс за полтора месяца. В последний раз стригся ещё в Минске. Мне даже голову помыли и побрызгали одеколоном. Вернувшись, я прошёл в кабинет к юристу.

- Значит желаете приобрести дом? С удобствами? - утонил тот.

- Я бы конечно лучше квартиру выбрал, но раз это невозможно, придётся дом брать.

- Почему же невозможно, милейший? - изумился нотариус, вполне себе еврейских корней. - Ещё как возможно. Правда, квартиры подороже домов будут, но вполне возможно.

- Заинтересовали.

- Скажите, товарищ э-э-э?..

- Максим.

- Скажите, Максим, вы пришли по объявлению в газете, и никакой рекомендации не имеете, однако такие вопросы без рекомендации решить сложно. Вы точно не связаны с милицией?

- Это незаконно? - не понял я.

- Господь с вами, Максим, никакого криминала, всё честно. Но вы должны понимать, что для милиции главное, чтобы человек был, а дело найдётся. Могут мошенничество пришить. Кому нужны такие проблемы?