Талисман моря

Храм выглядел так же, как, наверное, выглядел четыре тысячи лет назад. Все осталось на своих местах. На полу ни следа ила, на стенах никаких водорослей, анемонов и кораллов, словно маленькие слепые обитатели моря понимали, что от этой богини нужно держаться подальше.

Серафина удивлялась хорошей сохранности храма и невольно любовалась его мрачной красотой. Тут стояли огромные статуи жрецов и жриц Морсы, сделанные из обсидиана, с вставленными в каменные глазницы полированными рубинами. Стены украшали разрисованные панели, на которых изображалось мрачное царство богини, вдоль стен стояли золотые курильницы и серебряные канделябры. Изумление Серафины постепенно сменялось нарастающим беспокойством. «Каким образом храм так хорошо сохранился спустя столько столетий?» – гадала она.

Русалочка выпустила из рук световой шар, и он медленно поплыл в темноватой воде. Принцесса поплыла к алтарю, но остановилась, увидев над ним мозаику – по крайней мере двадцати футов высотой, – изображавшую ужасную Морсу.

Пусть это было всего лишь изображение, но и оно нагоняло страх. Морса, питающаяся падалью богиня смерти, некогда принимала вид шакала. Потом она начала заниматься некромантией, запретным искусством вызывания мертвых. Тогда Нерия превратила Морсу в такое омерзительное создание, что никто не мог выносить ее вида.

Существо, глядевшее на Серафину со стены поблескивающими глазами, имело тело женщины, а ниже пояса – толстый змеиный хвост. Лицо ее, как и тело, было тронуто разложением. На голове она носила корону из скорпионов, вскинувших ядовитые хвосты для смертельного удара. На раскрытой ладони богини лежала безупречная черная жемчужина.

Однако больше, чем изображение, Серафину напугало нечто на полу перед алтарем: там расплылось темно-красное, цвета граната, пятно. Русалочка знала, что это, она только не понимала, почему вода не смыла пятно сотни лет назад. Обмирая от ужаса, она наклонилась, чтобы потрогать страшную субстанцию, не в силах отвести от нее глаз.

Желая поскорее выполнить возложенную на нее задачу, принцесса сделала глупость: проникла в помещение, у которого всего один вход.

И когда ей на плечо опустилась чья-то рука, ей было совершенно некуда отступать.

4

Серафина завизжала.

Она стремительно повернулась и сделала выпад кинжалом, так что его кончик оказался у нападавшего под подбородком.

– Пожалуй, мне стоило постучать.

– Лин! – потрясенно воскликнула Серафина. Голос у нее дрожал почти так же сильно, как рука, сжимающая оружие.

Лин попыталась было кивнуть, но не смогла: кончик кинжала Серафины царапал ей кожу.

– Я же могла тебя убить! – сказала Серафина, отводя руку с кинжалом. – И едва не убила! Что ты здесь делаешь?

– Присматриваю за тобой.

– Как ты оказалась среди этих развалин?

– Я нырнула в зеркало Вражи и оказалась в Вадусе. Какая-то витрина сказала мне, что я попала в Зал вздохов. Потом я нашла зеркало, ведущее в логово одной мурены (очень сердитой, надо сказать). Когда она рассказала, что за сегодняшний день я уже вторая русалка, вторгшаяся в ее дом, я поняла, что напала на след твоего хвоста. Нора оказалась узковата, протиснуться вместе с этой штукой было нелегко, – русалочка похлопала по шине, защищающей ее сломанное запястье, – но я пролезла.

– Как ты узнала, что я направляюсь в Атлантиду?

– От Авы. Ты же знаешь, она иногда видит будущее. Так вот, она увидела, как ты плывешь сюда, а потом с помощью заклинания конвока вышла на связь со мной. Она была сама не своя от беспокойства, поэтому я сказала, что плыву за тобой.

– Прости, Лин.

– За что?

– Я едва не отрезала тебе голову.

– Не о чем переживать, – улыбнулась Лин. – Если бы ты меня убила, старая добрая Морса вернула бы меня обратно. – Она кивнула на мозаику. Потом поплыла вверх и вгляделась в древнюю надпись над головой богини. – Это значит «Пожирательница душ», – сказала она.

Лин переводила гораздо быстрее Серафины, ведь она была омнивоксой – русалкой, умеющей говорить на всех языках.

– Пожирательница душ. Ух ты. Это так успокаивает, – фыркнула Серафина.

Лин поплыла вниз и осмотрела каменный пол перед алтарем.

– Вот это да. Это что же…

– Кровь? Думаю, да.

– Почему она все еще здесь? Как такое возможно?

– Меня беспокоит тот же вопрос, – сказала Серафина. Она снова протянула руку к темному пятну.

– Что ты делаешь? – спросила Лин.

– Хочу вытянуть из крови воспоминания.

Несмотря на то что прошло четыре тысячи лет, кровь ожила под рукой Серафины. Она стала ярко-красной, словно ее только что пролили, а потом красные нити оторвались от пола и закрутились маленьким вихрем, поднимаясь вверх.

Русалочки услышали чей-то голос, потом еще один и еще, пока наконец не зазвучали десятки голосов. Пронзительные крики, рыдания, мольбы, визг. Эти вопли привели Серафину в такой ужас, что она не смогла слушать дальше. Она с такой силой рубанула рукой по воде, что опрокинулась на спину. Кровяной вихрь рассыпался, капли крови упали на алтарь.

Лин привалилась к стене, сильно побледнев и дрожа.

– Здесь случилось что-то плохое, – пробормотала она.

– Должен быть какой-то способ это узнать, – сказала Серафина. – Мы могли бы прочесать другие храмы, отправиться в острокон или замок Шести и прочитать все надписи, какие найдем.

– Ага, могли бы, если бы имели год или два в запасе, – вздохнула Лин. Она ненадолго задумалась, потом у нее загорелись глаза. – Мы заплыли не туда, Серафина. Нам нужно в парикмахерскую или в лавку, торговавшую тогами. В какое-то место, где много зеркал.

– Зачем? – не поняла Серафина, но потом до нее дошло. – Витрины! Лин, ты гений!

5

– Итак, скажи-ка, как мне лучше уложить волосы? Собрать на затылке или распустить?

– Прошло четыре тысячи лет, а ее больше ничего не интересует, – пробурчала Лин.

– Тс-с-с! – прошипела Серафина, толкая подругу локтем, потом обратилась к даме в зеркале. – Определенно, леди Талия, лучше собрать на затылке. Тогда волосы очень красиво обрамляют лицо и подчеркивают ваши чудные глаза.

Витрина закрутила волосы на затылке и закрепила шпильками.

– О, ты совершенно права. А как насчет серег? Что лучше: рубиновые капельки или золотые колечки?

– Ты же помнишь, что тут повсюду бродят племена каннибалов? – прошептала Лин.

Они с Серафиной заплыли в женские бани. Здание, построенное из толстых каменных блоков, пережило катастрофу, почти не получив повреждений. В одной из комнат – возможно, это была раздевалка – стены были покрыты зеркалами. Большая часть зеркальных панелей потемнела, но одно зеркало осталось достаточно ярким; в нем-то они и обнаружили леди Талию, даму благородного происхождения. Кроме нее, других витрин в зеркале не было, она жила здесь одна последние четыре тысячелетия.

– Бедная леди Талия, – посочувствовала Серафина. – Вам, наверное, было так одиноко все эти годы, даже поговорить не с кем.

– Ничуть! Я разговариваю сама с собой, моя дорогая. Нет никого очаровательнее, умнее, изящнее, остроумнее и пленительнее меня.

Как все витрины, Талия была призраком. При жизни она обожала свое собственное отражение, а теперь ее душа навечно оказалась заперта в зазеркалье. Когда русалочки ее обнаружили, витрина поначалу вела себя высокомерно и отмалчивалась, но Серафина сумела так к ней подольститься, что леди Талия все же снизошла до разговора. По крайней мере, пока темой разговора оставалась она сама.

Серафина улыбнулась зеркалу.

– Итак, леди Талия…

– М-м-м? – промурлыкала витрина, застегивая сережку.

– Нам нужна ваша помощь.

– Я уж думала, вы никогда не попросите!

– Правда? Вы нам поможете? – обрадовавшись, воскликнула Серафина.

– Да. Во-первых, дорогая, сделай что-то с волосами, – сказала Талия. – Достань парик, примени заклинание. Что угодно, только приведи их в порядок. Во-вторых, черные тени для глаз сюда не подходят. И твой наряд просто ужасен!