Темный прилив

Черные Плавники – подданные Серафины, а еще они ее братья и сестры, ее семья. Она горячо их любит. «Боги, защитите их! – взмолилась она про себя. – Защитите их».

Русалка вскинула арбалет и обратилась к своим бойцам:

– Действуем быстро и решительно – как и планировали. Будьте начеку. Прикрывайте друг другу спину. Никакого страха, никаких ошибок, никаких пленных. Вперед!

2

Первым, держа в руке фонарь с лавой, плыл Франко, за ним – Серафина, остальные следом. Они мчались по мрачному туннелю, стены которого густо заросли водорослями, не останавливаясь, пока не оказались в огромной лавопроводной камере – помещении, похожем на вытянутую пещеру и выдолбленном в каменном основании дворца.

В центре лавопроводной камеры находилась главная труба, в которую лава поступала из глубокой расщелины под морским дном. Под потолком труба разделялась на четыре дополнительные трубы, которые уходили в вырубленные в скале узкие туннели. Вокруг каждой из четырех труб оставалось около четырех футов пространства, чтобы рабочие могли проводить техосмотр и устранять аварии.

Серафина, Язид, Лука и Франко собирались проплыть вдоль вспомогательной трубы в западной части камеры прямо к старой трубе, проложенной под сокровищницей. Остальные Черные Плавники останутся в лавопроводной камере и будут ждать возвращения четверки.

Язид и Франко положили на землю арбалеты; в руках они по-прежнему держали фонари, а за спинами у русалов висели киркомотыги: ширина дополнительного туннеля не позволяла им взять с собой еще и оружие.

Серафина поплыла к центральной трубе, держа арбалет наизготовку, но Язид внезапно схватил русалочку за руку. Он молча показал куда-то пальцем, но Серафина уже и сама видела, что его встревожило. В лавопроводную камеру вплыл сторож. Повернувшись к подпольщикам спиной, он приблизился к трубе и наклонился, чтобы осмотреть закрытую стеклом круговую шкалу.

Черные Плавники подготовились к любым неожиданностям. Серафина кивнула Сильвио, своему лучшему снайперу, тот вскинул арбалет, и секунду спустя сторожу в шею вонзился дротик. Бедняга вскрикнул от боли и удивления; острие дротика было смочено разбавленным ядом ската-хвостокола. В чистом виде этот яд убил бы русала, а разбавленный просто усыпил. Глаза сторожа закрылись, он начал заваливаться на спину, но Сильвио проворно его подхватил.

– Отличный выстрел, Сильвио, – сказал Язид, быстро подплывая к снайперу. Франко и Серафина следовали за ним.

Пока двое Черных Плавников тащили бессознательного русала в чулан, Сильвио сотворил заклинание иллюзио, став точной копией усыпленного сторожа. Ему предстояло делать вид, будто он проверяет шкалы и клапаны, на случай, если солдаты Валерио вздумают осмотреть лавопроводную камеру.

Серафина, Язид, Лука и Франко вплыли в западный туннель и двинулись наверх, крепко прижимая к груди инструменты и оружие. Туннель освещали шары с лавой, размещенные на расстоянии десяти футов друг от друга. Под каждым светильником в стену был вбит крюк, чтобы обслуживающие туннель рабочие могли повесить сумки с инструментами. Четверка старалась не слишком сильно размахивать хвостами, опасаясь сбить светильник или напороться на крюк, поэтому продвигалась медленно. Они надеялись добраться до цели за пять минут, но им потребовалось почти десять.

– Вот оно, – наконец сказал Франко, указывая наверх, туда, где главная артерия раздваивалась. Одна труба шла прямо во дворец, а другая – на запад, к сокровищнице.

– Мы под хранилищем, – напряженно проговорил Язид, когда друзья подплыли к разветвлению. – Световое шоу скоро начнется.

– Вот эта штука открывает клапан, – Лука указал на бронзовое колесо, припаянное к трубе над разветвлением. – Нам просто нужно пробить дыру в старой трубе, а потом вскрыть ее.

– Легче сказать, чем сделать, – заметил Язид, повыше поднимая фонарь, чтобы осветить отходящий к западу туннель, в котором находилась нужная им труба.

Туннель шел горизонтально, петляя в каменном фундаменте, и оказался гораздо уже, чем друзья представляли. По потолку ползали маленькие синие крабы, поспешно разбегавшиеся от света фонарей. Дно покрывал толстый слой ила.

Франко, как самый худой из троих русалов, протиснулся в туннель, выставив перед собой фонарь. Попытался было плыть – не вышло. Тогда он пополз и… застрял.

– Не могу двинуться! – позвал он. – Эй, вытащите меня отсюда!

Язид с Лукой ухватили приятеля за хвост и дернули что было сил. Франко вывалился из туннеля, весь перепачканный в иле.

– Я самая мелкая из нас, – сказала Серафина. – Я пролезу.

Когда русалочка залезала в туннель, нервы у нее натянулись, как тетива лука, она боялась застрять в узком пространстве, но возбуждение взяло верх над опасениями. Они уже так далеко зашли, и у них все получится, если она сумеет пробить трубу.

Язид передал ей киркомотыгу.

– Проплыви ярдов десять, потом пробей дыру побольше, – сказал он.

Серафина на спине поползла вперед, прижимая фонарь и киркомотыгу к груди и отталкиваясь хвостом. Вокруг нее в воде поднялся ил, так что видимость стояла почти нулевая.

Отползя на нужное расстояние, русалочка подождала, пока ил осядет. Из-за узости туннеля она даже не могла согнуть руки в локтях: пришлось вытянуть их перед собой и долбить стенку трубы киркомотыгой почти без замаха. Через несколько минут у нее заболели мышцы, но Серафина, сжав зубы от боли, заставила себя снова и снова наносить удары.

Труба была сделана из закаленной гоблинами стали, достаточно прочной, чтобы выдержать страшный жар лавы, но изготовленной давно и разъеденной коррозией. Серафине начало казаться, что она уже не сможет поднять киркомотыгу, и тут, наконец, раздался долгожданный металлический скрип: острие орудия продырявило трубу. Издав победный вопль, русалочка ударила еще и еще, расширяя отверстие, а потом, изворачиваясь и ерзая, выбралась из туннеля. И только тут ее воодушевление исчезло: она сообразила, что есть другая проблема, причем немаленькая.

– Мне удалось пробить дыру, но туннель от этого шире не станет, – сообщила она остальным. – Даже если мы сумеем попасть в сокровищницу, как мы вынесем оттуда золото? Большинство бойцов не смогут сюда протиснуться.

Другого способа пробраться в хранилище у Черных Плавников не было. Их вторжение в конце концов обнаружат, и Валерио позаботится о том, чтобы такое больше не повторилось.

– Что-нибудь придумаем, – сказал Язид. – Какое-то количество оружия, еды и лекарств у нас есть, мы сможем продолжать борьбу и без золота.

– Надо применить заклинание оки, – предложил Лука. – В тронном зале вот-вот начнется световое шоу. Вы готовы?

Серафина кивнула. Сотворить шпионское заклинание оки чертовски трудно, заклинатель должен вложить в него все силы. А еще нужен гындак – какой-то предмет, принадлежащий заклинателю, – его помещают рядом с тем, за кем требуется проследить.

Пробраться во дворец, чтобы спрятать там гындак, нелегко, и даже если бы Серафине это удалось, Порция периодически приказывала обыскивать комнаты в поисках шпионских жучков. Вот только Порция не знала, что гындак уже во дворце: это была одна из самых любимых раковин Серафины, большой, прекрасный наутилус.

После смерти любимой матери Серафина, страдая и скорбя, положила свою любимую вещь в сложенные чашечкой ладони статуи своей бабушки, стоявшей в тронном зале. С тех пор раковина наутилуса лежала там, и все думали, что это часть статуи.

Серафина закрыла глаза и пропела заклинание оки. Как только перед ее мысленным взором возникло изображение тронного зала, русалочка применила заклинание конвока, чтобы Язид, Лука и Франко тоже все видели.

– Видно? – спросила она натянутым от напряжения голосом.

Молодые русалы закивали, и Серафина сконцентрировалась. Изображение сделалось четче, и русалочку захлестнул целый водоворот эмоций. В этом зале, у подножия трона умерла ее мать, королева Изабелла, до последнего вздоха защищавшая дочь. Для Серафины это место стало священным, а Лючия превратила его в ночной клуб.