Королева плоти

Кайли подняла взгляд от книги, но вместо того, чтобы разозлиться из-за его шуточек, улыбнулась.

— Ты почти угадал! На этот раз его донимал Сид Вишес. Без спроса забрался к нему в душ, заперся там и успел исполнить почти полный репертуар.

Эдуардо громко расхохотался.

— Смотрю, старик знает толк в развлечениях!

Кайли тоже рассмеялась, заразившись его весельем. Она подумала, что Роланд и Гарретт очень удивились бы, увидев их сейчас — впрочем, эта мысль возникала у нее почти каждое дежурство. С наступлением ночи, когда все отправлялись по домам и в пожарной башне наступало затишье, Кайли почти не цеплялась к напарнику, да и он как будто становился вполне сносным — не старался взбесить ее или затеять какой-нибудь дурацкий спор. Общение протекало спокойно: конечно, они не заводили задушевных бесед о детстве, родителях или планах на будущее, предпочитая невинные будничные темы, однако, и такие разговоры — и даже молчание — были проникнуты странной близостью. Это чувствовалось по маленьким, почти незаметным выражениям заботы — например, уснув за своим столом над книгами или записями, Кайли по утрам неизменно обнаруживала себя на диване, с подушкой под головой, укутанную в плед; она, в свою очередь, всегда приносила из библиотеки рассказы ужасов для подростков, к которым Эдуардо питал слабость, и, стараясь не потревожить его сон, усмиряла Лизуна.

Эти мелочи, проникнутые теплотой, таяли под жестокими лучами дневного солнца. Иногда Кайли казалось, что все это сродни заклятью из детских сказок — вот только рыцарь тоже околдован, и некому сразиться с коварным колдуном, и всем проявлениям ласки так и суждено оставаться под прикрытием ночи.

Несколько раз девушка хотела поговорить с Эдуардо и понимала по его задумчивым взглядам и фразам, прерванным на полуслове, что ему хочется обсудить с ней тот же вопрос. Но нужные слова не приходили — он начинал сыпать шутками, а Кайли предпочитала побыстрее сменить тему на учебу или работу, делая вид, что не заметила никакой паузы в его фразе вроде «Как считаешь, могли бы мы… — и молчание, молчание, гребаное нерешительное молчание! — …продать старушку Экто и купить что-то поприличнее?»

Однажды этот тяготящий обоих разговор почти состоялся. Пару месяцев назад, прохладной апрельской ночью, Эдуардо с таинственным видом притащил ее на крышу здания, где были подготовлены стулья, пледы и термос с горячим чаем.

— Сегодня будет метеоритный дождь, а я нашел в кладовке эту штуку, — Эдуардо показал ей телескоп. — Вряд ли мы что-то разглядим, но… Я ведь толком и не пытался. Когда-то надо начинать.

— А что насчет дежурства? — только и спросила удивленная Кайли.

— Я подкупил Лизуна дюжиной шоколадок и разной дрянью из всех окрестных фаст-фудов. Он примчится сюда как ветер, когда зазвонит телефон… Если этот обжора вообще сможет взлететь, — Эдуардо плюхнулся на один из стульев и укрылся пледом. — Давай, Кайли! Мне не хочется морозить тут зад в одиночку.

— Ты просто мастер дипломатии, — она устроилась на соседнем стуле и подняла взгляд на небо. Ночь была ясная, но в свете ярких огней Нью-Йорка звезды были почти не видны — только луна лукаво подмигивала с небосвода. — Если мы хотим увидеть хоть что-то, нужно отправляться в пустыню.

— Там Лизун точно нас не найдет, — заметил Эдуардо.

После двух часов, проведенных в неспешной беседе о космосе, звездах, метеоритах, настройке телескопа и — внезапно — Супермене, термос опустел, ночной холод пробрался под пледы, а Кайли замерзла окончательно.

— Эд-дуардо, — тихо сказала она, стуча зубами. — Если т-ты хотел таким образом п-получить больничный на х-халяву, мог б-б-бы просто искупаться в Г-гудзоне.

Вместо ответа Ривера сбросил свой плед и, крепко обернув им Кайли как мумию, плотнее запахнул куртку и принялся расхаживать из стороны в сторону, энергично размахивая руками.

— Ты чт-то делаешь? — возмутилась Кайли, пытаясь выпутаться из своего кокона. — Так ты точно п-подхватишь простуду или… Ай! — стул пошатнулся от ее раскачиваний, и девушка опрокинулась на спину — пледы пришлись очень кстати, смягчив падение.

Эдуардо обеспокоено склонился к ней; в этот момент она очень удачно высвободила руку, ухватилась за многострадальную бородку и дернула так сильно, что они чуть было не стукнулись лбами.

— Эй, ты… — Эдуардо умолк.

Они смотрели друг на друга всего секунду, обернувшейся целой вечностью, как будто остались одни на маленьком островке посреди бескрайнего космоса. Вокруг них рождались звезды и рушились планеты, взрывались черные дыры, гибли галактики — но они этого так и не заметили. Кайли чувствовала только, как челка Эдуардо щекочет ее лоб, ощущала его теплое дыхание на своей щеке и, как завороженная, смотрела в его темные глаза и находила в них все — все, что произойдет, должно теперь произойти в эту ночь… Случайный поворот головы, случайный, неловкий первый поцелуй, неслучайные следующие, отброшенные пледы, забытый метеоритный дождь, нарастающий жар, сбившееся дыхание, исступленный шепот…

Она знала, что Эдуардо переживает в эту самую секунду то же наваждение, чувствовала по дрожи его тела, читала в его затуманившемся взгляде.

Один неловкий поворот головы, и…

Кайли очень медленно разжала пальцы, сжимавшие бородку. Ривера столь же медленно поднялся на ноги и помог ей встать, распутав пледы.

— Мы ведь… — начал он.

— Да, — поддержала его Кайли.

— Иногда кажется… Хм.

— Понимаю.

— В общем… вот.

— Как-то так.

Бессвязный диалог окончательно развеял охвативший их морок. Эдуардо присел на стул, открыл термос, вспомнил, что там ничего нет, и поднял глаза к небу.

— Эй, — улыбнулся он. — Посмотри-ка!

Кайли взглянула на небо. Там, в бесконечной пустоте, падали и сгорали звезды, оставляя за собой светлый след, и им не было никакого дела до двух маленьких смертных и их несмелых иллюзий.

***

Сейчас, веселясь вместе с Эдуардо над мыслью об иконе панк-рока, распевающего свои хиты в ванной комнате пожилого благовоспитанного библиотекаря, девушка вспоминала ту ночь на крыше. Иногда ей так хотелось поговорить с ним, прижать его к стенке, отрезать все дороги к отступлению… Но что толку, если все равно наступит утро, а при свете солнца в ход снова пойдут ругань, подколы и перебранки?

Смех утих.

— Нужно работать, Эдди, — Кайли взялась за книгу.

— Эй, я вообще-то выиграл наше пари, так что могу отдыхать по праву, — недовольно ответил Эдуардо.

Кайли почувствовала острый прилив раздражения и взглянула в окно — небо начинало светлеть. Конечно. По-другому быть и не могло.

— Ну да, отдыхай, и плевать на мертвого парня, — жестко бросила она. — В этом весь ты.

— Мы же поймали эту тварь. Расслабься, — беззаботно отмахнулся Эдуардо.

— Что если она была не одна? Об этом ты не думал? — Кайли уткнулась в книгу, чтобы показать, что разговор окончен; но латинос уже успел разозлиться.

— Даже если так, что толку от твоих книг? Думаешь, там есть все ответы, перечислены все виды демонов, и стоит только ткнуть в классификатор — вау, мы попали прямо в точку? — Эдуардо закатил глаза. — Эти книги написаны черт знает сколько лет назад на основе слухов и легенд, придуманных черт знает сколько веков назад. Призраки давно могли измениться. Эволюционировать. Мутировать. Или…

Кайли подняла взгляд от книги.

— Эволюционировать… — ее лицо прояснилось. — Как ни странно, но ты можешь оказаться прав. Я заберу у Игона рисунок.

Телефонный звонок раздался еще до того, как она поднялась с кресла.

Утро принесло с собой новые хлопоты.

*Madre de Dios (исп.) — Матерь Божья

========== Глава 3. Охотник в городе ==========

Охотники держали путь в пригород. Пробок практически не было, и Роланд дал Экто-1 как следует разогнаться. Обычно он наслаждался подобными поездками, но сегодня расслабиться не получалось, так как все его попутчики пребывали в очень нервном расположении духа. Эдуардо и Кайли, сцепившиеся при выезде из пожарной части, все еще переругивались из-за того, кто в следующий раз поведет машину — будь на то воля Роланда, он бы ни одного из них и на пушечный выстрел не подпустил бы к водительскому месту, — причем до того увлеченно, что даже забыли сообщить детали вызова. Гарретт, чье настроение обычно могло вернуть боевой дух целой армии, ворчал о раннем подъеме и отсутствии завтрака.