Лети, не бойся

Сочтя поединок с кошкой завершённым, Михаил направил стопы к дому. Солнце глядело ему в тыл и играло лучами на облысевшем затылке. Он ступил было к пешеходной зебре проезжей части, отделявшей его от родного микрорайона, когда пресловутая кошка вновь бросилась ему под ноги. Удивительным образом, Михаил не клюнул носом асфальт. Он устоял на конечностях и, прижав к пузу самое дорогое, что имел при себе – сумку с лаком и красками – впечатался плечом в фонарный столб. Взметнувшаяся со столба ворона обматерила неустойчивого инженера и упорхнула в неизвестном направлении.

– Ну, знаете ли! – негодуя, воскликнул Миша, выравнивая собственное положение.

Кошка меж тем вызывающе смотрела на мужчину и громко мяукала. Затем она отбежала на пару метров в сторону от дороги, обернулась к Михаилу и вновь стала кричать во всё горло.

Обескураженный инженер оправил одежду и задал давно назревший у него вопрос: – Что вам от меня надо?

Кошка прыгнула к нему назад, заставив Михаила отступить в защитную позу, но затем снова отбежала на несколько метров. Она повернулась и стала мяукать, словно подзывая его к себе. Михаил застыл в нерешительности. Он верил в теорию Дарвина и допускал у животных наличие разума, но вступать с ними в диалог считал преждевременным не только для своей истории, но и для истории человечества в целом. Тем не менее, животное повторило маневр и вновь, отойдя на расстояние, неожиданно подняло лапку, подманивая к себе мужчину.

Михаил открыл рот и выдохнул: – Это поразительно!

Заинтригованный он всё же пошёл в направлении кошки. Та бежала вперёд, то и дело, оглядываясь и мяукая, одобряя действия человека, если тот не отклонялся от заданного курса. А тот действительно шёл за ней следом в состоянии близком к гипнозу. Внутренне, разумеется, с этим, то и дело, не соглашаясь и даже подумывая о том, чтобы остановиться. Но разбуженное любопытство не позволяло, и Михаил отдавался во власть ему, а не рациональности.

Шаг за шагом странная парочка добралась до тупика дороги, за которым простирался гаражный мегаполис. Союз металлических стен, словно панцирь защитного гарнизона вцепился в землю длинной, уходящей к горизонту, полосой. Эти места считались одной из окраин города. Далее Златоуст на природу уже не наступал, и та зеленела борщевиком и полынью в том порядке, в котором избрала для себя нужным.

Кошка перебежала насыпную дорогу из щебня и остановилась у густых зарослей кустов. Подойдя следом, мужчина удовлетворённо крякнул: – Малина! И как много!

Он встал вплотную к кустарнику и вопросительно посмотрел на животное: – Что, мол, далее? Песню спеть?

Кошка в ответ мяукнула и уставилась в глаза Михаилу. На сей раз он не отвернулся от странного общения, а поддался ему как естественному. Перекинув друг к другу незримый мост, глаза молчаливых собеседников словно поползли навстречу. Миша видел, как зрачки животного расширились и с каждой секундой становились всё ярче, пока не накалились оранжевым свечением, поглотившим для мужчины иные цвета. Кошка зашипела, и её шерсть приподнялась, отчего животное сделалось больше. Миша невольно подался вперёд. Однако, спустя мгновение, глаза кошки погасли. Будто её отключили от розетки. Став вполне заурядным животным, она неспешно залезла в кусты, лишь махнув на прощание хвостом, и исчезла.

Михаил приподнял очки и потёр пальцами глаза: – Привидится тоже. Бред, какой-то!

Он раздвинул ладонями колючие ветки и удостоверился в том, что кошка пропала. Собравшись было уже уходить, Михаил обратил внимание на обилие на кустах зрелой крупной малины. Вроде рановато, – подумал он и, сорвав ближнюю ягоду, засунул ту в рот. Сладкая какая! – он потянулся было за следующей ягодой, как наступила темнота.

***

Очнулся Михаил, сидя на заду и прижимая к груди голые колени. Пристроившуюся на глазах пелену сна разгонял, падающий на лицо, яркий солнечный свет. Мужчина прижал пальцы к глазам и помассировал их. Взгляд не стал чётче, но и того было достаточно, чтобы удостовериться в том, что он находится в совершенно неожиданной обстановке. Михаил вернулся мыслями к последней сцене, что разыгралась в его жизни. Окраина города. Кошка. Где это треклятое создание? И где же он сам?

Миша осмотрелся. Впереди была поляна. Ярко-зеленые пятна кружили хороводом перед ним, ниспадая поодаль с уступа. Холм? Мужчина ощупал руками ближайшее окружение. Он сидел, прислонившись спиной к дереву. На земле. И абсолютно голый.

Верный спутник всей его сознательной жизни – очки исчезли также. Этим объяснялись туманные очертания мира и скрытые его мелкие детали. Первой возникла паническая мысль: лишиться глаз – куда хуже, чем трусов! Это катастрофа! Однако, успокоившись, Михаил признался себе, что положение оказалось вовсе не безнадежным. Даже несмотря на отсутствие очков, он видел. И надо признать, довольно сносно. Чего не мог припомнить, начиная с десятилетнего возраста. Вот почему он не сразу понял, что очки пропали. А ведь случись такое прежде – он не разглядел бы и собственных пальцев.

Щурясь, Миша вновь осмотрелся вокруг, что называется, с пристрастием. Какого же оказалось его удивление, когда он разглядел в десятке метров перед собой маленькую девочку. Та сидела на корточках и без всякого стыда смотрела на Михаила в ответ. Девочке было около семи-восьми лет. Её худенькое тело укрывал сарафан не по размеру, а в уголке рта без всякой цели покачивалась травинка. Обрамлённое завязанным под шеей платком, лицо ребенка оставалось почти безучастным к мужчине. Будто лес был усыпан голыми мужчинами, и тот экземпляр, что обнаружился ей теперь, оказался вполне себе заурядным. Миша представил собственный рисунок на развороте школьного учебника девочки с подписью: «мужчина обнаженный, обыкновенный». Невесёлая улыбка едва подёрнула уголки его рта. Какого чёрта я здесь делаю? – подумал он вновь и решил, что пора действовать.

– Эй, девочка! – крикнул Михаил, пытаясь встать и стыдливо прикрывая собственное хозяйство щитком из ладоней. – Ты не могла бы отвернуться? Я не совсем, так сказать, в порядке.

Та не шевельнулась. Миша почувствовал, как за ягодицу его кто-то укусил. Муравей, паршивец! – мелькнуло у него в мозгу, после чего он отвесил сам себе шлепок по месту укуса. В тишине леса зазвучал эхом сочный звук удара о голую кожу.

– Послушай, милый ребенок, одолжи, пожалуйста, мне свой платок. Обещаю, это на время. Со мной приключилась,… как бы это сказать, нехорошая история. Я сейчас всё исправлю и верну тебе такой же новый. Даже два! Только не думай ничего плохого.

Михаил начал маленькими шажочками переступать по ковру из сосновых иголок и мелких веток, приближаясь к девочке. Тут же у него под пяткой оказалась острокрылая шишка и, потеряв равновесие, мужчина упал на землю. Руки пришлось расставить при падении. В ответ на что раздался звонкий смех ребенка. Она тут же вскочила, одним движением распустила узелок платка и кинула его в сторону распластавшегося по соседству Миши.

Мужчина пополз к спасительной материи на карачках, а девочка развернулась и побежала в сторону простиравшегося невдалеке зелёного поля. Михаил ухватил платок и спешно прикрылся им. Фигурка девчонки скрылась за склоном. Затем появилась снова, уже в миниатюрном размере, и вскоре исчезла из поля зрения окончательно.

Прикрыв срам, Михаил почувствовал себя куда увереннее. Вот что сотворило из первобытного человека будущего покорителя космоса! Предметы гардероба, – сделал мужчина глубокомысленный вывод и поднялся в полный рост. Он вновь окинул взглядом обстановку. За спиной разлапил могучие ветви дуб. Дуги его толстых корней вспучили землю у ног Миши. Подле него я и сидел, – заключил он. Вокруг шевелил листвой смешанный лес без всякого намека на соседство урбанизации. Отсутствовали присущие паркам урны и лавочки, даже тропинки. Лес кряхтел высохшими под солнцем стволами и делился голосами многочисленных птиц. Рождённый сам в окружении природы, Михаил хорошо был знаком с тем, что может таить в себе непуганый человеком лес. Пора было убираться отсюда. Что бы его в эти места не привело, тут он из гостя запросто может превратиться в жертву.